лидер младочехов, борец за славянскую федерацию доктор Карел Крамарж (Karel Kramář, 1860–1937).
См. также комм., ч. 1, гл. 3, с. 51 и комм., ч. 2, гл. 5, с. 470.
Все закурили, и конвоиры Швейка стали рассказывать ему о своих семьях, живущих в районе Краловеградца,
См. выше комм, к с. 128.
С. 129
— Идемте в «Куклик», — предложил Швейк, — там на кухне можно оставить ружья.
Na Kuklíku – бордель и по совместительству ресторан на Петрской площади (Petrské náměstí). Угол Златницкой (Zlatnická) улицы. Дом снесен в 1928-м. Примерно две трети пути до места назначения. Если верить газетной хронике тех времен, место очень беспокойное (JŠ 2010).
Хозяин в «Куклике» – Серабона, сокол, его нечего бояться.,
Радко Пытлик всегда был уверен, что человек по фамилии Серабона в самом деле был хозяином ресторан «На Куклике». Однако Ярда Шерак справедливо сомневался, поскольку совершенно точно установил, по газетным объявлениям, что имя на вывеске Куклика было иное – «Ресторан Вилема Српа» («Restaurace Viléma Srpa»). Ситуация если не разъяснилась, то по крайней мере само противоречие снялось, когда в 2012 году один словацкий собиратель старинных открыток прислал Ярде скан карточки 1906 года с изображением крупнотоннажного господина в тройке с брелоками и в точно такой ермолке-тюбетейке, какую рисовал на голове гостинского Паливца иллюстратор «Швейка» Йозеф Лада. Над господином призыв:
Miláčku nezapomeň а přijď к Serabonovi “NA JEDNU DOBROU”
Дружище, не забудь и приди к Серабоно «НА ОДНУ ДОБРУЮ [кружку]»
Пониже справа и слева две синие печати:
Vilém Srp hostinský “u Serabono” Praha-Il Petrské nám., 1190
Вилем Срп, гостинский «у Серабоно», Прага-2, Петрска площадь, 1190.
Одной рукой солидный господин придерживает опертый на круглый одноногий столик барочный картуш со словами Vilém Srp hostinský Serabono Praha 1906.
В ногах господина слова POZDRAV Z PRAHY.
Какой напрашивается вывод? Скорее всего Серабоно, было прозвищем самого Вилема Српа.
Сокол – в оригинале hostinský Serabona je Sokol, то есть точнее был бы перевод: «Хозяин Серабона из Сокола». Основанное в 1862-м как противовес немецким любительским спортивным обществам и дожившее до наших дней, чешское массовое физкультурное движение Česká obec sokolská (ČOS). Помимо пропаганды физкультуры и здорового образа жизни среди чехов, проводило также массовые спортивные и патриотические мероприятия. В частности, средства на памятник павшим на Била Гора были собраны, и сам камень поставлен тщанием сокольской организации. Члены общества обращались друг к другу «брат» или «сестра». Активным членом Сокола уже в республике стал один из основателей и первый президент Чехословакии Томаш Масарик (Tomáš Garrigue Masaryk).
См. комм, о Стршелецком острове, ч. 1, гл. 7, с. 80.
Там играют на скрипке и на гармонике, бывают девки и другие приличные люди, которых не пускают в «репрезентяк».
Ярда Шерак (JŠ 2010) на своем сайте приводит давнее газетное объявление:
«Pozor! V hostinci “na Kuklíku” každý den hudba a zpěv, v sobotu do rána otveřeno. O dobrý nápoj a polévku jest postaráno».
Внимание! В гостинце «на Куклике» каждый день музыка и песни, в субботу работаем до утра. Суп и напитки самые лучшие.
Репрезентяк – в оригинале Represenťák, и это вовсе не ресторан, как пишет в комментариях переводчик (с. 432), а народное название Reprezentační dům obce pražské – Пражского представительского дома, ныне все того же красавца архитектуры сецессиона Общественного дома на площади Республики (Obecm' dům v Praze na Náměstí Republiky). В многочисленных залах Представительского дома проходили концерты, лекции, общественные собрания, на которые пьяниц и проституток, как водится, не звали. Не пускали и в шикарные заведения общественного питания, имевшиеся на первом этаже и в полуподвале.
Согласно Годику и Ланде (HL 1998), в полуподвале Репрезентяка до войны народ угощали вполне демократичные рюмочная, ресторан и диковинный американский бар, а на первом этаже блистали более консервативные и аристократичные кафе и ресторан.
За одним столом спал пьяный сардинщик.
Sardinkář – торговец вразнос, с лотка, свежей и соленой рыбой.
«На Панкраце, на холме, есть чудесная аллея».
Какая-то барышня сидела на коленях у юноши потасканного вида, с безукоризненным пробором, и пела сиплым голосом:
Обзавелся я девчонкой,
А гуляет с ней другой.
Начальная строчка и две последующих – часть первого куплета очень известной народной песни «Что мне привиделось» («О čem se mi zdálo»).
Na Pankráci, na malém vršíčku
stojí pěkné stromořadí
Měl jsem holku namluvenou,
ale jiný mi za ní chodí
Содержание в точности соответствует грустной попевке из кинофильма «С легким паром» – была тебе любимая, а стала мне жена (VP 1968).
другой же уверял, будто она вчера пошла спать с одним солдатом в гостиницу «Вальшум».
в оригинале: к «Valšům» do hotelu. Речь о гостинице «У Валшов» («U Valšů») с почасовым прейскурантом. То есть в гостиницу к «Валшам». См. также комм, о розыгрьппе Гашека ч. 1, гл. 9, с. 106.
Отсутствие какой-то системы в передаче имен и названий только подтверждает небольшое исправление, сделанное здесь в ПГБ 1967. Конец предложения в этой редакции выглядит так: в «гостиницу Валша». Определенно лучше не стало.
С. 130
Велеть, чтоб вам сыграли? Попросить «Сиротку»?
И далее:
Чуть понятливее стала.
Все о маме вопрошала.
Все о маме вопрошала…
Начальные строки долгой народной песни о девочке-сироте и злой мачехе, что сводит приемную дочь в могилу.
Osiřelo dítě
о půldruhém létě.
Když už rozum bralo,
na matku se ptalo.
— Ach táto, tatíčku,
kde jste dal mamičku?
Как в начале лета.
Сиротою стала.
Так отцу все время
Вопрос задавала:
— Папа, папа, папочка.
Куда спрятал мамочку?
Разлука, ах, разлука —
Для сердца злая мука.
Припев жестокого городского романса «Разлука» («Loučení»). Любимый женится на другой, но брошенная знает, что годы спустя у ее гроба неверный обязательно поймет, какую настоящую любовь потерял (VP 1968).
On zapomněl na dobu naší lásky a vypustil ji z duše docela.
On ženil se a já jsem se šla dívat, když jinou dívku vedl z kostela.
O loučení! O loučení, mé srdéčko je láskou strápený. O loučení.
O loučení! O loučení, mé srdéčko je láskou strápený.
Он забыл нашу любовь и из сердца выгнал всю.
Женится он на другой, а я в храм иду смотрю.
О разлука! О разлука, любовь сердце мучает.
О разлука! О разлука, любовь сердце мучает.
Брось забавлять этих чудаков!
В оригинале: Budeš je bavit, nádivy! Nádiva – вовсе не чудак, а зануда. Много о себе мнящий нудила. Любопытно, что в ПГБ 1929 «Брось их забавлять, чудила!», т. е. обращение, что элементарно по падежному окончанию не проходит. Звательный будет nádivo. Тем не менее в ПГБ 1967 снова видим возвращение к раннему варианту: «Да брось ты их забавлять, чудак!».
полицейский комиссар Драшнер
Ладислав Драшнер (Ladislav Drašner) – реальное лицо, упорно и неуклонно продвигаясь по служебной лестнице с самого ее низа, стал комиссаром пражской полиции в 1913 году. После войны в республике дослужился до начальника 4 отдела, службы по надзору за нравственностью (HL 1998, JŠ 2010).
Еще раз, и вновь в связи с полицейским облавами на проституток, упоминается в ч. 2, гл. 3, с. 373.
Как от Драшнера, от пана.
Паника поднялась.
Лишь одна Марженка спьяна
Его не боялась…
Вацлав Плетка (VP 1968) пишет, что эта песенка знакома была не одним лишь только посетителям ресторации «На Куклике». Всем известная дворовая история называется «Песня о Маржене» («Píseň о Mařeně»), из полного текста, приведенного Плеткой, следует, что пьяное бесстрашие дорого обошлось Маржене.
Ja ti nedám ani troníka.
To tě raci kopnu do břicha.
Pan Drašner hned holí po níťal.
Až jí celou hubu rozštípal
Mařena, ta byla vožralá,
pana Drašnera se nebála,
zavolala svýho popletu,
daj’ mi šesták na toaletu
Во хмелю храбра девица.
Никого здесь не боится,
Драшнер, пан, ты не хватай.
Лучше на нужник мне дай.
Ты не денег счас получишь,
А пинка на всякий случай.
Размахнулся Драшнер пан.
Кровь пошла из многих ран.
С. 131
Потом Швейк вспомнил еще об одном поэте, который сиживал вон там под зеркалом и среди шума и гама, под звуки гармошки, сочинял стихи и тут же читал их проституткам.
Здесь речь об одном из самых близких друзей Гашека – литераторе, прозаике и поэте, Густаве Опоченском (Gustav Roger Opočenský, 1881–1949). В свою очередь автор множества цветистых анекдотов о своем знаменитом друге.
— Пойду-ка потанцую, — сказал он после пятой кружки пива, увидав, как пары танцуют «шляпака».
Šlapák – чешский народный танец с притопами, но без подскоков. Размер военный, маршевый, 2/4.