-стрит, идет Феррингдон-стрит, где (на восточной стороне) стояла долговая Флитская тюрьма — Феррингдонский отель, как ее именует по этой причине мистер Рокер (гл. 37, XLI). Феррингдон-стрит называлась раньше Флит-маркетом («Флитским рынком»), потому что на середине улицы был устроен рынок, после заключения протекавшей здесь речки Флит, притока Темзы, в подземные водосточные трубы (1737 г.) на этот рынок стремился арестант № 20, о котором рассказывает Сэм Уэллер (гл. XLI).
Флитская тюрьма на этом месте существовала уже в нормандские времена (XII в.); позже (в XVI в.) тюрьма наполняется пострадавшими за религиозные убеждения, а с середины XVII века становится долговой тюрьмой. В XVIII веке нравы управления тюрьмой отличались особой распущенностью и обилием злоупотреблений вследствие вымогательства тюремщиков и обычая, позволявшего «блюстителю Флита», как назывался начальник Флитской тюрьмы (the Warden of the Fleet), пересдавать аренду (отголоски чего отмечаются Диккенсом — конец гл. 36, XL: сдача внаем постели, ср. гл. 37, XLI, и даже комнаты с мебелью, гл. 38, XLII). В годы ознакомления Диккенса с Флитской тюрьмой (1830—1834 гг.) в ней содержалось от 700 до 900 должников. Во время восстания 1780 г., описанного Диккенсом в романе «Барнеби Радж», Флитская тюрьма была разрушена, но вскоре восстановлена и закрыта только в 1842 г. (снесена позже). Здание тюрьмы состояло из четырех этажей, называвшихся галереями, и подвала, известного под именем Ярмарки (также Варфоломеевской ярмарки). Диккенс не забывает упомянуть эти специфические названия (гл. 37, XLI). Налево от входа в дежурную комнату находился Живописный двор (прозванный так потому, что стена здесь была покрыта грубыми рисунками), отделенный высокой стеной от Феррингдон-стрит, а за тюрьмой — двор для игры в мяч, где были площадки для игры в мяч и кегли. Подробности внутреннего устройства тюрьмы и нравов ее изображены в «Пиквике» с достаточной полнотой (гл. 36, XL — 38, XLII; 40, XLIV; 43, XLVII).
Во Флите Диккенс развязал обе параллельные завязки своего повествования, посадив туда Джингля с Троттером, а затем и миссис Бардль.
В восточном направлении продолжением Флит-стрит служит короткая улица, которая выводит на огромную площадь, настолько загроможденную колоссальным собором Святого Павла, что от всей площади остается сравнительно узкий обод в виде обегающей вокруг собора улицы, носящей название Сент-Полс-Черчард («Погост Святого Павла»). Близ этого места находился дом Докторс-Коммонс («Докторской общины», ч. 43; здание снесено в 1867 г.), куда ходил Джингль за брачным разрешением (гл. 9, X), где мистер Уэллер-старший против воли был вовлечен в женитьбу на вдове (ib.), где он же после ее смерти регистрировал завещание (гл. LV) и где, наконец, начал свои мытарства сапожник, с которым Сэм Уэллер познакомился во Флитской тюрьме (гл. 40, XLIV). В эти края, в кофейню «Рог», популярную среди дельцов Сити, мистер Пиквик, принимая друзей, посылал из Флитской тюрьмы за вином (гл. 40, XLIV).
Прорыв в северо-восточной части кольца Сент-Полс-Черчарда открывает проход на часто упоминаемую в английской литературе улицу Чипсайд, во времена «Пиквика», как и ныне, очень оживленную, облюбованную ювелирами и торговцами шелковыми изделиями; в средние века она была заселена богатыми горожанами, посредине ее находился большой рынок («Cheap»), и она служила главным местом торжественных процессий, празднеств и т. п. Продолжением ее в обратном направлении, на северо-запад, несколько севернее собора Святого Павла, можно считать улицу Ньюгет-стрит, западный конец которой образует угол с улицей Олд-Бейли. На этом углу высится в настоящее время здание Центрального уголовного суда, воздвигнутое на месте здания прежнего уголовного суда (на который переносится название «Олд-Бейли») и уголовной тюрьмы, известной под именем Ньюгет. Джек Бембер сравнивает (гл. 18, XXI) Ньюгет с тюрьмой Маршалси (см. ниже, ч. 55).
Ньюгетская тюрьма существовала с начала XIII века; с конца XVIII века (1783 г.) здесь совершаются казни, прежде (с конца XII в.) проводившиеся на Тайберне (близ современной Мраморной арки на Оксфорд-стрит), о котором упоминает Сэм Уэллер, когда катит в тачке мистера Пиквика (гл. 16, XIX). В начале XIX века Ньюгетом перестали пользоваться как долговой тюрьмой, а со средины XIX века, в течение около тридцати лет, в ней содержались только ожидавшие приговора; затем она и вовсе была закрыта, но старое здание окончательно снесено только в начале XX века. В 1780 г., во время восстания, описанного Диккенсом в романе «Барнеби Радж», эта тюрьма была осаждена, подожжена и разрушена; в «Очерках Боза» («Картинки с натуры», гл. 24, 25) изображены суд в Олд-Бейли и Ньюгетская тюрьма первой трети XIX века. Сэм Уэллер выказал большую преданность мистеру Пиквику, когда объявил ему о своей готовности разделить его судьбу даже в Ньюгетской тюрьме (гл. 39, XLIII).
ЧАСТЬ 54Места жительства мистера Пиквика
Идя прямо на север от слияния улиц Ньюгет-стрит и Чипсайд, попадаешь на Олдерсгет-стрит (южная ее часть носит название Сент-Мартен-ле-Гранд), которая подводит к северной границе Сити и продолжением которой уже за границей Сити была Госуэлл-стрит. В настоящее время Олдерсгет-стрит идет дальше на север и переходит в Госуэлл-роуд, включив в себя, таким образом, бывшую Госуэлл-стрит. Бересфорд Чанселлор, автор специальной работы «Лондон Чарльза Диккенса» (1924 г.), замечает: «Можно с уверенностью сказать, что какой бы интерес ни представляла Госуэлл-стрит для отдельных лиц, для всего мира она — только местожительство мистера Пиквика. Стоу[75] упоминает о ней, значит, это — старая улица, но ее действительная история начинается 13 мая 1827 года». На Госуэлл-стрит мистер Пиквик занимал скромное помещение в квартире миссис Бардль, состоявшее, по-видимому, всего из двух комнат и особого отделения для его маленькой «французской кровати»[76] (гл. 11, XII). Отсюда начались все его приключения (гл. 2), здесь разыгралась сцена, послужившая завязкою всего повествования, здесь был нанят на службу к мистеру Пиквику мистер Уэллер (гл. 11, XII) и т. д.
В северном направлении Госуэлл-стрит переходила в Госуэлл-стрит-роуд, которая кончалась в Пентонвилле,— в то время пригороде, населенном преуспевающими клерками Сити (ср. ниже); кляча кэбмена, давшая повод к первому приключению мистера Пиквика, по словам самого возницы, проводила в Пентонвилле те редкие часы, когда не ходила в упряжи (гл. 2). Госуэлл-стрит пересекала часть Лондона, непосредственно примыкавшую с севера к Сити, — Кларкенуэлл. К северу от последнего находятся огромные резервуары, известные под названием Нью-Ривер-Хед, с которыми Диккенс сравнивает выходившие выпусками (ч. 10) «Записки Пиквикского клуба» (гл. IV, начало). Эти резервуары, предназначенные снабжать водою северную часть Лондона, были сооружены в начале XVII века (Хью Мидлтоном), причем вода подавалась к ним по искусственно проложенной Нью-Ривер («Новой реке»), параллельной притоку Темзы Ли, из родников в графстве Хартфордшир, лежащем к северу от Мидлсекса.
Чипсайд, склоняясь несколько к югу, ведет дальше в восточном направлении и через улицу, служащую ей непосредственным продолжением, выводит на вторую центральную площадь в Сити, от которой радиусами расходятся во все стороны по крайней мере восемь улиц; три из них растопыренными пальцами тянутся дальше на восток: Корнхилл, Ломбард-стрит и еще одна, загибающаяся к югу и ведущая к Лондонскому мосту. На эту площадь выходят огромные здания Английского банка. Биржи и так называемый Меншен-Хаус, дворец лорда-мэра (городского головы) Сити, официальное его местопребывание в течение года, на который он выбирается. Небольшая, идущая на север улица в восточном конце Чипсайда выводит на Грешем-стрит (см. ниже) и ведет к Гилдхоллу, — это Кинг-стрит, куда выбежал один из судебных приставов, выкрикивая искаженное имя свидетельницы Клаппинс (гл. 30, XXXIV).
Контора Додсона и Фогга помещалась на улице Корнхилл в проходе Фрименс-Корт (гл. 15, XVIII), в котором когда-то торговал чулками и шерстяными изделиями будущий автор «Робинзона Крузо» Даниель Дефо (1660—1731). «мудро рассудив, — как было замечено по этому поводу, — что если королевский двор может обойтись без политических трактатов, то народ не может обойтись без чулок» (цит. В. Скотт, Biografical Memoirs). На Корнхилл мистер Уэллер вытащил мистера Пиквика после его перебранки с Додсоном и Фоггом, и отсюда рассеянный мистер Пиквик побрел мимо Меншен-Хауса по Чипсайду к Грейз-Инну, к мистеру Перкеру, свернув на Чипсайде в боковой переулок освежиться грогом, что послужило началом возобновления дружбы младшего и старшего Уэллеров (гл. 17, XX).
На Корнхилле, в одном из переулков у Биржи, находилось кафе Гэрреуэя (по имени владельца — Томаса Гэрреуэя), из которого мистер Пиквик посылает фигурирующие на суде записочки (гл. 30, XXXIV). Кофейня Гэрреуэя не раз упоминается в произведениях Диккенса; в XVIII веке она играла роль клуба, куда сходились купцы для своих биржевых сделок и писатели для обмена политическими и другими новостями (как об этом упоминается в «Спектейторе» Аддисона и Стила). В XVII и XVIII веках она славилась чаем, который там впервые продавался в розницу; в известном «Дневнике» С. Пеписа под датой 25 сентября 1660 г. значится: «Посылал [к Гэрреуэю] за чашкой чаю (китайский напиток), которого раньше никогда не пил». Кафе уничтожено в 1874 г., и в последние пятьдесят лет, то есть и во времена «Пиквика», славилось уже не столько чаем, сколько хересом и сэндвичами.
На площади перед Меншен-Хаусом развлекался Сэм Уэллер, когда шел на свидание с отцом в «