(Крестовский 1904: 148).
Даба(сибирск.) – дешевая бумажная ткань китайского производства.
4–514
… его тоска по общественной деятельности отыскала староверов, записку по делу которых <… > Чернышевский <… > отправил на имя государя… — Имеются в виду сосланные в Вилюйск старообрядцы Фома Павлович и Катерина Николаевна Чистоплюевы и Марфа Никифоровна Головачева, чьей судьбой чрезвычайно заинтересовался Чернышевский. В записке по их делу, адресованной Александру II, он подробно рассказал обо всех обстоятельствах суда над ними и умолял государя помиловать людей, которые «почитают Ваше Величество святым человеком» (Чернышевский 1939–1953: X, 518–678). Ходатайство Чернышевского было оставлено без ответа, а самих старообрядцев удалили из Вилюйска в еще более глухие места (ЧвС: III, XXVIII–XXIX).
4–515
Он писал много, но почти все сжигал. – Ср.: «Известно, что он писал в Сибири много, но все написанное сжигал» (Ветринский 1923: 183). Слухи об этом ссыльные передавали Короленко еще в 1881 году в Иркутске (Короленко 1908: 57). По свидетельству П. Ф. Николаева, «когда Николай Гаврилович жил на Вилюе, он писал затем только, чтобы все написанное немедленно же сжигать…» (Николаев 1906: 24; ср.: Там же: 51). Е. А. Ляцкий в приложении ко второй части статьи «Чернышевский в Сибири» цитирует запись рассказов вилюйской жительницы Корякиной, знавшей Н. Г.: «… пишет, пишет, бывало – а потом начнет жечь: все сожгет. Спрашиваю я его: „зачем это ты, Гаврильевич, пишешь то, а потом жгешь?“ А он только посмотрит на меня – губами поведет; глаза печальные, да так ничего и не скажет» (ЧвС: II, XLI).
4–516
«Одна на мне лежала должность: чтобы отцовских пасть овец, и смладу петь я гимны начал, Творца чтоб ими восхвалять». – Фрагмент переложения последнего псалма Давида четырехстопными белыми стихами, которое Чернышевский сделал по заданию учителя в семинарии. Учитель дал переложению такую оценку: «Размер верен, но поэзии не видно» (Ляцкий 1906b: 39–40).
4–517
В 75-м году (Пыпину) и снова в 88-м г. (Лаврову) он посылает «староперсидскую поэму»… — В приложении к задержанному жандармами письму к А. Н. Пыпину от 3 мая 1875 года Чернышевский сообщал, что работает над поэмой «Эль-Шемс Эль-Леила Наме», или «Книга солнца ночи», во вкусе персидских поэтов средних веков, и приводил два фрагмента из нее, которые цитируются в тексте (ЛН: II, 468–469); в конце 1880-х годов он задумал включить эту поэму (частично в прозаическом пересказе) в цикл новелл «Вечера у княгини Старобельской» и писал об этом В. М. Лаврову (см.: [4–310]) 29 декабря 1888 года (ЛН: III, 361–363). Как поэма, так и «Вечера…» носят явные признаки графомании и потому при жизни Чернышевского напечатаны не были.
4–518
«Эта вещь, – („Академия Лазурных гор“, подписанная „Дензиль Эллиот“ – будто бы с английского), – высоколитературного достоинства… <… > Я знаменит в русской литературе небрежностью слога… Когда я хочу, я умею писать и всякими хорошими сортами слога». – Не вполне точно цитируются фрагменты из задержанного письма к А. Н. Пыпину от 3 мая 1875 года (ЛН: II, 470–471). Пояснение в скобках принадлежит Набокову.
4–519
Плачьте о! о Лилебее. / <… > / Подкреплений наши ждут! – Фрагмент поэмы Чернышевского «Гимн Деве Неба», написанной в Сибири и опубликованной под псевдонимом «Андреев» в 1885 году в «Русской мысли» (№ 7. С. 109–121). Набоков цитирует ее по: Чернышевский 1906: X, 8.
4–520
«Что такое (этот) гимн Деве Неба? – Эпизод из прозаического рассказа внука Эмпедокла… А что такое рассказ внука Эмпедокла? Один из бесчисленных рассказов в „Академии Лазурных гор“». Герцогиня Кентерширская отправилась с компанией светских своих друзей на яхте через Суэцкий канал(выделение мое) в Ост-Индию, чтобы посетить свое маленькое царство у Лазурных гор, близ Голконды. «Там занимаются тем, чем занимаются умные и добрые светские люди (рассказыванием рассказов), тем, что будет в следующих пакетах Дензиля Эллиота редактору „Вестника Европы“» (Стасюлевичу, – который ничего не напечатал из этого). – Цитируются (с некоторыми неточностями и неотмеченными купюрами) фрагменты письма Чернышевского из Александровского Завода к редактору журнала «Вестник Европы» Михаилу Матвеевичу Стасюлевичу(1826–1911), которому Н. Г. рассказывал о своих новых беллетристических и поэтических произведениях, предлагая печатать их под именем вымышленного английского писателя, «мистера Дензиля Эллиота» (ЧвС: I, 18–20; апрель – май 1870 года). Все пояснения в скобках принадлежат Набокову. Выделение разрядкой слов «через Суэцкий канал», по-видимому, должно связать фантазию Чернышевского с реальными каналами в его жизни – петербургскими каналами, «дельность» которых, по Набокову, его восхищала в молодости (см.: [4–43]), и теми каналами, которые он сам выкапывал в Вилюйске (см.: [4–510]), а также с убийством Александра II на Екатерининском канале в Петербурге (см.: [4–98]).
4–521
Родных он просил прислать ему новые, но, несмотря на старание особенно наглядно объяснить, все-таки напутал, и через полгода ему прислали номер «четыре с половиной вместо пять или пять с четвертью». – О просьбе Н. Г. прислать ему новые очки см.: [4–30]. 1 декабря 1873 года он писал жене: «Цалую Мишу и благодарю за посылку очков. Судя по нумерам, которые сообщает он, кажется, что я не сумел определить фокусное расстояние своего зрения: прежде я носил очки 5-го нумера, или 5¼. А впрочем, нумерация у разных оптиков не всегда одинаковая. И, во всяком случае, очки нумера 4½ очень годятся» (ЧвС: I, 86). О получении же очков он сообщал только 16 марта 1874 года, т. е. через год после того, как попросил их прислать (Там же: 91).
4–522
… Саше писал о Фермате, Мише – о борьбе Пап с императорами, жене – о медицине, Карлсбаде, Италии… Кончилось тем, чем и должно было кончиться: ему предложили прекратить писание «ученых писем». Это его так оскорбило и потрясло, что больше полугода он не писал писем вовсе… – Имеются в виду пространные письма из Вилюйска 1875–1876 годов, в которых Чернышевский обсуждал со старшим сыном высшую математику и, в частности, труды по теории чисел французского «гениального ученого» Пьера Ферма (Pierre de Fermat, 1608–1655), с младшим – борьбу римских пап с императорами в Средние века, а с женой – ее расстроенное здоровье, для поправки которого, как он считал, ей необходимо ехать в Италию или в Карлсбад (ЧвС: I, 131; II, 52–55, 77–79, 95–103). Как пишет Е. А. Ляцкий, «во второй половине 1878 г. якутский губернатор <… > обратил внимание на обширность писем Чернышевского. По этому поводу он напомнил исправнику 27 ноября, что <… > Чернышевский „имеет право“ в письмах своих к родным лишь извещать о своем положении в приличных формах и выражениях, не касаясь рассказов о предметах посторонних… В ответ на это Чернышевский заявил, что он может перестать писать вовсе, и действительно, он не писал родным около полугода» (Там же: II, ХХV).
4–523
… никогда власти не дождались от него тех смиренно-просительных посланий, которые, например, унтер-офицер Достоевский обращал из Семипалатинска к сильным мира сего. – Имеются в виду верноподданнические письма, прошения и стихи, которые сосланный в солдаты (и позднее произведенный в унтер-офицеры) Достоевский, служивший с 1854 по 1859 год в Семипалатинске, посылал как своим непосредственным начальникам, так и высокопоставленным покровителям в Петербурге, пытаясь добиться улучшения своего положения.
4–524
«От папаши нет никакого известия <… > уж жив ли он, мой милый»… — Из письма Ольги Сократовны к сыну Александру от 12 июля 1879 года (ЧвС: III, 232).
4–525
15 марта 81-го года «твой неизвестный ученик Витевский», как он рекомендуется сам, a по данным полиции – выпивающий врач Ставропольской земской больницы <… > протестуя против анонимного мнения, что Чернышевский ответствен за убийство царя, отправляет ему в Вилюйск телеграмму: «Твои сочинения исполнены мира и любви. Ты этого (т. е. убийства) совсем не желал». – О курьезном случае с перехваченной полицией телеграммой ставропольского врача В. Д. Витевского (был ли он человеком пьющим, история умалчивает) см.: Стеклов 1928: II, 556.
4–526
… стены его помещения были оклеены обоями гри-перль с бордюром, а потолок затянут бязью, что в общем стоило казне 40 рублей и 88 копеек, т. е. несколько дороже, чем пальто Яковлева и кофе Музы. – Ср. в статье Е. А. Ляцкого: «Другая любезность, оказанная Чернышевскому в середине июня 1881 г., была еще поразительнее. Администрация сама, по собственному почину, решила произвести ремонт <… > и к началу сентября комната его стала неузнаваема: стены были оклеены светло-серыми обоями с бордюром, а потолок затянут бязью. Общий расход казны на этот ремонт комнаты Чернышевского выразился в сумме 40 руб. 88 коп.» (ЧвС: III, XXXV–XXXVI). Гри-перль – (от фр. gris de perle) жемчужно-серый цвет. О пальто Яковлева и кофе Музы см.: [4–431], [4–432], [4–335].
4–527
… после переговоров между «добровольной охраной» и исполнительным комитетом «Народной Воли»… —