)… – В английском переводе «Дара» Набоков пояснил, какую именно прическу он имел в виду: «волосы, зачесанные таким образом, чтобы скрыть лысину» (Nabokov 1991b: 190). Такой зачес называют также «боковым займом», «внутренним займом» и «большим займом».
Устаревшая форма обращения к женщинам более высокого статуса «die gnädige Frau» («достопочтенная госпожа») носит в немецком языке такой же сервильный характер, как употребление множественного числа глагола в значении Pluralis majestatis (множественное величия) вместо единственного у русских лакеев (ср. ниже.: [4–59]).
3–93
Для приобретения популярности во Франции он писал немецкие книжки о ней («Три портрета», например, – императрица Евгения, Бриан и Сара Бернар), причем собрание материалов обращалось у него тоже в собирание связей. – По свидетельству Гольденвейзера, Б. Вайль, прототип адвоката Траума (см. выше), в разговорах с ним «ничуть не скрывал, что подкладкой его любви к прекрасной Франции является надежда таким путем подцепить клиентов-французов» (Глушанок 2007: 121). В начале 1930-х годов он выпустил две популярные исторические книги о Франции: «Процесс лейтенанта Дрейфуса» («Der Prozess des Hauptmanns Dreyfus», 1930) и «Успех и провал генерала Буланже» («Glück und Elend des Generals Boulanger», 1931), тут же переведенные на французский язык.
Императрица Евгения(Евгения Мария де Монтихо, 1826–1920) – жена императора Франции Наполеона III.
Бриан Аристид (1862–1932) – французский политический и государственный деятель; между 1909 и 1921 годами одиннадцать раз занимал пост премьер-министра. С 1925 года – министр иностранных дел.
Сара Бернар(наст. имя Розин Бернар, 1844–1923) – прославленная французская драматическая актриса.
3–94
Эти торопливо-компилятивные труды, в страшном стиле модерн немецкой республики (и в сущности, мало чем уступавшие трудам Людвига и Цвейгов)… – Имеются в виду многочисленные книги немецких писателей Эмиля Людвига (1881–1948) и Стефана Цвейга (1881–1942) в модном жанре романизированных биографий «замечательных людей» (см. преамбулу, с. 39). Однофамилец последнего, Арнольд Цвейг (1887–1968), биографий не писал, а был известен как автор реалистических романов с социальной проблематикой.
В комплиментарной французской статье о творчестве Набокова поэт-эмигрант Ю. В. Мандельштам (1908–1943) сравнил его со С. Цвейгом. «Самые заметные следы оставила в книгах Сирина немецкая литература, – писал он. – В первую очередь здесь следует упомянуть Стефана Цвейга. Как и у последнего, персонажи Сирина являют собой особые случаи, часто аномальные и даже приближающиеся к безумию. В этом романист резко отделяет себя от русских традиций. Если герои Достоевского теряют рассудок, то это вызвано либо постоянным напряжением их духовных способностей, либо страстями. Подобные причины действительны для большинства людей, и персонажей отличает от нормы лишь степень их интенсивности. У Сирина ненормальное, странное лежит в основе характеров и всего действия. Кроме того, эта странность остается статичной в его романах, она, так сказать, не развивается, а дается нам изначально и со временем лишь становится все более и более очевидной. Объяснение этим явлениям по большей части дает психоанализ – еще один момент, сближающий Сирина с Цвейгом» (Mandelstamm 1934: 562–563). Это сравнение возмутило Набокова, который писал Ходасевичу в открытке, посланной из Берлина 19 января 1935 года: «… на днях мне прислали № R[evue] de France со статьей Мандельштама, – очень интересной и лестной – но энергично протестую против „немецкого влияния“ и „влияния Цвейга“ ибо я немецкого языка не знаю, даже газету не могу прочесть, а С. Цвейг, судя по переводам, бездарный пошляк, как и другой Цвейг, впрочем» (Nina Berberova Papers // The Beinecke Rare Book & Manuscript Library. Correspondence. Box 15. Folder 40 (Coll Number GEN MSS182); подробнее см.: Долинин 2008: 230–232). См. также: [1–85], где цитируется похожий отзыв Набокова о С. Цвейге в письме к Струве.
3–95
«Вы фамилию Клемансо пишете то с accent aigu, то без оного <… >Если же вы почему-либо захотели бы писать эту фамилию правильно, то пишите ее без accent». – Ж. Клемансо (George Clemenceau, 1841–1929) – французский политический деятель, премьер-министр в 1906–1909 и 1917–1919 годах. Его фамилия по традиции пишется без accent aigu, то есть диакритического знака [́] над первым «е», хотя ее произношение заставляет предполагать обратное. Ошибочное написание изредка встречается в немецкой и даже французской печати 1920-х годов.
3–96
Его секретарша, Дора Витгенштейн, прослужившая у него четырнадцать лет <… > похожа была на несчастную, заезженную лошадь… — И. П. Смирнов усматривает здесь насмешку над гомосексуальностью немецкого философа Людвига Витгенштейна (Ludwig Wittgenstein, 1889–1951), которого Набоков превращает в женщину и наделяет именем самой известной пациентки Фрейда Доры, истерички, также склонной к однополой любви. При этом, как считает Смирнов, набоковское понимание мира и языка смыкается с антиметафизикой Витгенштейна, которая, как и «Дар», утверждает существование тайны, не подлежащей разгадыванию и не выражаемой в языке (Смирнов 2016: 237–238). Следует отметить, однако, что в большом интервью, которое Набоков дал Алфреду Аппелю в 1966 году, он сказал, что совсем ничего не знает о трудах Витгенштейна и впервые услышал это имя в пятидесятые годы (Nabokov 1990с: 70). Прямые аллюзии на «Логико-философский трактат» (1921) Витгенштейна обнаруживаются только в позднем романе Набокова «Просвечивающие предметы» («Transparent Things», 1972; см. об этом: Nakata 2000).
Можно предположить, что Набоков дал эпизодическому персонажу фамилию, знакомую ему с раннего детства: ее носила его тетка Елизавета Дмитриевна (урожд. Набокова, 1877–1944), вышедшая замуж за князя Генриха-Готфрида-Хлодвига (Генриха Федоровича) Сайн-Витгенштейна, правнука генерала П. Х. Витгенштейна, героя войны 1812 года (см.: Краско 1998). В «Других берегах» Набоков вспоминает о Витгенштейнах, часто приезжавших летом в Выру, и их «великолепных имениях», оставшихся «идиллически гравюрным фоном в памяти» (Набоков 1999–2000: V, 176, 214). В письме к Вере от 10 июля 1926 года он называет Елизавету Дмитриевну «моя тетка Витгенштейн» (Набоков 2018: 156; Nabokov 2015: 135).
3–97
Коттбус (Cottbus) – немецкий университетский город в земле Бранденбург, на реке Шпрее.
3–98
L’inutile beauté – «Бесполезная красота» (фр.). Так называется рассказ и одноименный сборник Мопассана (1890).
3–99
… а если уж ангел, то с громадной грудной клеткой и с крыльями, помесь райской птицы с кондором, и душу младую чтоб нес не в объятьях, а в когтях. – Намек на райскую птицу Сирин и, следовательно, на псевдоним Набокова, а также аллюзия на стихотворение Лермонтова «Ангел» (1832): «Он душу младую в объятиях нес / Для мира печали и слез». Тот же образ повторяется и в финале «Демона»: «В пространстве синего эфира / Один из ангелов святых / Летел на крыльях золотых, / И душу грешную от мира / Он нес в объятиях своих» (Лермонтов 2014: I, 203; II, 420).
3–100
«Во всяком случае, мне бы не хотелось ни во что обращаться». – «В рассеянный свет? Как ты насчет этого? Не очень, по-моему?..» – В финале второй картины драматической поэмы Блока «Песня судьбы» герою в «столбе рассеянного света», который бродит у подножья холма, «не освещая окрестность», является «еле зримый образ» женщины, «пышно убранной в тяжелые черные ткани». На вопрос героя: «Кто ты? Живая? Мертвая?» – Видение отвечает: «Нет» (Блок 1960–1963: IV, 117).
3–101
… что больше всего поражало самых первых русских паломников по пути через Европу? <… > городские фонтаны, мокрые статуи. – Имеется в виду первое русское описание путешествия на Запад «Хождение на Флорентийский собор» (XV век), анонимный автор которого восторгался водопроводом и фонтанами в Любеке, Люнебурге и других европейских городах. См., например, о Люнебурге: «… воздвигнуты с большим искусством фонтаны: колонны из меди, позолоченные <… > и около каждой из колонн имеются сделанные также из меди статуи людей; и из тех людей вытекают воды вкусные и студеные: у одного изо рта, а у другого из уха, а у иного из глаза, а у иного из ноздрей, – вытекают очень быстро, как из бочек; статуи людей выглядят как живые…» (цит. по: Памятники 1981: 475). Набоков, скорее всего, знал об этом тексте из «Истории русской словесности» И. Я. Порфирьева, где он приписан суздальскому иеромонаху Симеону: «В Любеке поразили Симеона и его спутников воды, проведенные в городах, текущие трубами по всем улицам, а в Люнебурге – фонтаны, имевшие форму статуй» (Порфирьев 1904: 501).
3–102
… в Карлсбаде теперь совсем не то, – а раньше что было! пьешь воду, а рядом с тобой король Эдуард… — Любимым богемским курортом короля Великобритании Эдуарда VII (1841–1910, правил с 1901 года) был не Карлсбад, а соседний Мариенбад, где он провел семь летних сезонов, с 1903 по 1909 год. Оттуда он нередко ездил на автомобиле в Карлсбад «пообедать в отеле „Савой“ или поужинать с очаровательной американкой миссис Таунсенд, с Клемансо или лордом Фишером»