Власть может прикрываться тем, что государственный внешний долг, если рассматривать его отдельно от консолидированного, составил на 1 июля «всего лишь» 41 миллиард 739 миллионов долларов. Но при этом с начала года он тоже вырос на 20,4 %. Кроме того, хотя долги российских банков и корпораций, которые занимают деньги на внешнем рынке, не считаются государственными формально, но гасить их все равно должно будет государство. То есть рассчитываться будут российские граждане, которых нувориши насильно толкают в долговую яму, решая за счет народа свои финансовые проблемы. И ответственности за это никто не несет. А при случае чиновники еще и норовят выдать относительно низкий долг, созданный непосредственно органами власти, за доказательство финансовой устойчивости страны.
На самом деле для оптимизма нет никаких оснований. И крупный олигархический бизнес это хорошо понимает. Именно этим объясняется стремительный отток капитала из России. Только за последние полгода из страны вывезено 43,4 миллиарда долларов. А за границей она в этом же полугодии заняла почти 40 миллиардов. С одной стороны, на нас повесили дополнительные долги. А с другой – вывезли еще больше за границу. По сути, ограбили страну дважды.
Разумеется, нельзя не согласиться со многими конструктивными тезисами, заявленными в бюджетном послании президента. Это и обещание, что расходы на образование, науку, инфраструктуру будут приоритетными для бюджета. И требование к правительству утвердить до конца текущего года такие государственные программы, как «Развитие здравоохранения», «Развитие образования», «Культура России», «Социальная поддержка граждан», «Развитие науки и технологий». И заявление о необходимости обеспечить надежность и долгосрочную сбалансированность пенсионной системы.
Но это пока что лишь благие пожелания. И можно утверждать, что они нереализуемы в случае продолжения нынешней социально-экономической политики. Пока те, кто управляет Россией, не желают этого признать, никакие послания не могут уберечь общество и государство от дальнейшей деградации и развала.
Нынешний мировой кризис вообще может иметь самые разнообразные политические последствия – в зависимости от того, как долго он продлится и какие очертания в конечном счете приобретет. Но, как минимум, об одном важнейшем политическом последствии кризиса для России можно говорить уже сейчас. Даже если власть сумеет на какое-то время сохраниться в своем нынешнем виде, она впредь уже не сможет опираться на такую же, как раньше, поддержку значительной части населения. Фундамент искреннего доверия миллионов выбит из-под нее безвозвратно. Заново опереться на него власть сможет, разве что принципиально переродившись, пересмотрев все свои базовые установки и сменив социально-экономический вектор своей политики. Но разве она способна на это?
Возьмем, для примера, такую необходимую меру как создание Государственного банка России – государственного не только по названию, но и по своим реальным функциям. Банка, в котором будут аккумулироваться бюджетные средства для последующего инвестирования в промышленность и социальную сферу и для которого будет исключено участие в спекулятивных финансовых операциях. На сегодняшний день Россия не имеет настоящего государственного банка: и Центробанк, и Сбербанк, и Внешэкономбанк существуют фактически по тем же законам, что и частные коммерческие банки, и теперь становится особенно очевидным, что это наносит серьезный урон национальной экономике.
«Только при национализации банков можно добиться того, что государство будет знать, куда и как, откуда и в какое время переливают миллионы и миллиарды. И только контроль за банками, за центром, за главным стержнем и основным механизмом капиталистического оборота позволил бы наладить на деле, а не на словах, контроль за всей хозяйственной жизнью, за производством и распределением важнейших продуктов, наладить то регулирование экономической жизни, которое иначе «суждено неминуемо оставаться министерской фразой для надувания простонародья».
Эти слова, под которыми сегодня следует подписаться любому, кто трезво и ответственно оценивает положение страны и стоящие перед ней задачи, написаны более девяноста лет назад. Написаны Лениным между двумя революциями – Февральской и Октябрьской – в его работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Тогда речь шла о другом кризисе, чреватом социальным и политическим коллапсом, и о другом правительстве – Временном, управлявшем страной не так долго, как нынешнее. Но тогдашняя ситуация, тогдашние программные расхождения между властью и левой оппозицией все более отчетливо совпадают с сегодняшними. И прозорливость ленинской мысли вновь указывает нам на общую актуальность идей величайшего мыслителя и практика, которого так торопились сдать в архив не стоящие его мизинца теоретики и практики буржуазного толка.
В состоянии ли нынешняя власть осуществить сформулированную выше программу? Ведь для этого необходимо прежде всего отринуть базовые идеологические установки «либерального рынка», вооружившись которыми, руководители страны вот уже почти два десятилетия планомерно втягивают ее в водоворот катастрофы. Установки, на которых базируется идея «глобальной» транснациональной экономики. Необходимо понять, что идея эта не имеет сугубо американского или европейского происхождения. Нью-Йорк или Лондон – лишь пункты, в которых базируются центры идеологического и экономического управления миром, осуществляемого транснациональными корпорациями. Поэтому сегодня, столкнувшись с масштабным системным кризисом, заложниками и жертвами этой губительной политики оказываются и ангажированные ею правительства, и население как самых отсталых, так и самых высокоразвитых стран, в том числе и США, и Западной Европы, и России.
Но если к властям таких разных государств, как США, Китай, Германия, приходит понимание сути названных процессов и необходимости принципиального пересмотра прежних ценностей и базовых механизмов управления, то власть российская в этом смысле продолжает демонстрировать неспособность к масштабной переоценке. На поверку оказывается, что те, кто управляет Россией, столкнувшись с необходимостью отвечать на сложные исторические вызовы и социальные запросы общества, натыкаются на непреодолимый барьер собственных клановых интересов.
О том, что это за барьер, тоже исчерпывающе говорят слова Ленина из его упомянутой работы, более чем актуальной именно теперь: «Если бы действительно наше государство хотело деловым, серьезным образом осуществлять контроль, если бы его учреждения не осудили себя своим холопством перед капиталистами на полную бездеятельность, то государству оставалось бы лишь черпать обеими руками из богатейшего запаса мер контроля, уже известных, уже примененных. Единственной помехой этому… было и остается то, что контроль обнаружил бы бешеные прибыли капиталистов и подорвал бы эти прибыли».
Все абсолютно верно: неспособность сегодняшней власти к осуществлению масштабных и срочных антикризисных мер обусловлена как ее слишком глубокой привязанностью к интересам олигархического капитала, – по сути, она сама является частью олигархического клана, мировой плутократии, – так и непосредственной принадлежностью к нему ряда высших чиновников. Именно это обстоятельство драматическим образом отличает нашу ситуацию от ситуации в других крупнейших мировых державах и значительно осложняет в сравнении с ними перспективы достойного выхода России из кризиса.
В нынешней ситуации особенно важно отделять реальную оппозицию от фиктивной – той, которая представлена «либеральным» лагерем, опирающимся на ценности и социально-экономические сценарии 90-х. Различные «правые дела» и «другие России» распадаются и образуются с невероятной скоростью, меняя имена и лозунги так же поспешно и суетливо, как меняют названия и дизайн своих моделей производители мобильных телефонов. Но народ уже не покупается на рекламу, которую предлагает этот политический супермаркет. Именно кризисная ситуация дает такой «оппозиции» последний шанс на получение реальных политических дивидендов. Расхождения с действующей властью у нее, безусловно, есть. Но касаются они в основном личностей, засевших в сфере управления государством и бизнесом, и связаны исключительно с тем, кому быть хозяевами страны и ее природных ресурсов. Сущностных же расхождений здесь нет.
Представленная этой так называемой оппозицией «партия 90-х», как и нынешняя власть, опирается на глобалистскую рыночную модель. Ту самую модель, в которую страна была насильно втянута после развала СССР, затеянного именно для того, чтобы разделить и властвовать, вписав постсоветское пространство в качестве сырьевого придатка в конструкцию транснациональной экономики. Альтернативный рецепт, предлагаемый этими «оппозиционерами» сегодня, – еще большая радикализация либеральной, рыночной политики, а также прямая апелляция к внешним структурам управления российской экономикой: к тому же МВФ, транснациональным корпорациям и крупнейшим зарубежным банкам. Эскалация такой политики в нынешних условиях неизбежно приведет к усугублению кризиса с последующим расчленением России, аналогичным расчленению СССР. Основная и, по сути, единственная социальная база (помимо узкой группы олигархов), на которую может опереться такая «оппозиция», – это часть так и не успевшего окончательно сформироваться среднего класса в крупнейших городах. Это растерянные, в основном молодые люди, не имеющие достаточного жизненного опыта, наиболее подверженные идеологическим манипуляциям и мифам о «либеральных ценностях».
В масштабах страны эта социальная группа немногочисленна. Но если ситуация в результате кризиса выйдет из берегов и протест начнет приобретать анархические очертания, она может послужить в руках либеральных кукловодов существенным инструментом – прежде всего в столице и в ряде крупных городов. Ведь именно они способны при определенных обстоятельствах сыграть принципиальную роль в силовой смене власти.