– Я зашла повидать тебя и не буду обращать внимания на сложности вашего хозяйства, – сказала Поузи, проследовав за Эми на кухню. – Милочка, а ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь неважно.
– О, наверное, подхватила какой-то осенний вирус, только и всего, – ответила Эми, включила чайник и высморкалась, оторвав от рулона бумажное полотенце.
– Тогда тебе бы лучше прилечь.
– Хотелось бы. – Эми склонилась над грязной столешницей, и Поузи заметила, как задрожали вдруг ее плечи.
– Эми, дорогуша. – Поузи подошла к ней и, обняв рыдающую невестку, успокаивающе сказала: – Ну-ну, не расстраивайся, расскажи мне лучше, в чем проблема.
– Ох, Поузи, я не могу, – всхлипывая, пробормотала Эми.
– Можешь, милая, и если все дело в Сэме, то ты не выдашь мне никаких семейных секретов, я ведь не слепая. Мне лучше всех известны его недостатки. Я же его мать.
– Я про-сто… – Икая от слез, Эми попыталась что-то сказать: – Просто не представляю, как мы проживем этот месяц. Мы уже превысили наш кредит, а нам нужно оплатить счета на сотни фунтов, включая телефон, газ и электричество, их оплату мы уже просрочили, но Сэм только и делает, что тратит наши жалкие запасы на выпивку в этом злосчастном пабе! Дети ведут себя просто кошмарно, и я чувствую себя совсем больной, и… ох, Поузи, мне жутко плохо. – Эми плюхнулась на стул. – Похоже, я исчерпала все возможные… буквально, последние силы…
Оторвав очередное полотенце от рулона, Поузи вручила его Эми, и она вытерла залитое слезами лицо и опять прочистила нос.
– Естественно, исчерпала, Эми, милая. Каждый достигает своего предела, когда чаша терпения наполняется и переливается через край. Наконец она переполнилась и у тебя. Честно говоря, меня удивляет, как долго ты смогла продержаться.
– Правда? – Эми взглянула на Поузи, которая села рядом с ней и взяла ее за руку.
– Да. Все твои знакомые считают тебя невероятно преданной женой. Вы пережили столько трудностей, Эми, а ты никогда не жаловалась.
– До сих пор.
– А давно было пора, хотя бы ради себя самой, если не ради других. Милая моя, ты же не святая, а такая же земная женщина, как все мы.
– Я старалась не терять оптимизма, старалась изо всех сил, но как же трудно сохранить его в такой жалкой дыре, с проливным дождем за окнами, когда уже чувствуешь, что не осталось совсем никакой надежды.
– Ты абсолютно права, это жуткая дыра, но, поверь мне, надежда еще есть, – заверила ее Поузи. – Так, давай-ка я заварю тебе хороший горячий чай, и мы поговорим о том, что можно сделать, и начнем с решения денежных трудностей.
– Я могу попросить аванс в счет следующего месяца, но все равно нам его не хватит даже на пару недель.
– По-моему, надо жить сегодняшним днем, не заглядывая пока в будущее, – возразила Поузи, выключив чайник. – Неужели Сэм вообще ничего не зарабатывает?
– Нет, и не будет, пока не запустит хотя бы какой-то строительный проект. В данный момент все перспективы – как обычно – гипотетические.
– Знаешь, Эми, у меня есть одна хорошая новость. Я только что заходила в агентство к Мари и сказала ей, что предоставляю Сэму право первой покупки Адмирал-хауса.
– Правда? Что ж, это его взбодрит, – согласилась Эми. – Но, Поузи, вы точно уверены?
– Нет, но теперь, по крайней мере, у Сэма появляется шанс.
– Я имела в виду продажу.
– Конечно, нет, но, как сказал один мой очень хороший друг, пора начинать новую жизнь. По меньшей мере если проект пойдет хорошо, то ты действительно сможешь увидеть более светлое будущее, – задумчиво произнесла Поузи.
– Наверное. Сэм, несомненно, кажется страшно заинтересованным этим проектом, таким взволнованным я давно его не видела. Но в прошлом все его начинания заканчивались крахом, и я почти не смею ни на что надеяться.
Когда Поузи передала Эми чай, дверь открылась, и в кухню вошла маленькая замарашка со взъерошенными волосами и перепачканным лицом.
Сара залезла на колени к матери и принялась посасывать свой большой палец.
– Обними, мамочка, – прошепелявила она.
– Знаешь, Эми, еще я полагаю, что вам надо серьезно подумать о переезде ко мне, поживете в нормальном доме, пока положение не улучшится. По-моему, этот коттедж абсолютно не приспособлен для жизни долгой зимой. Вы же все здесь насмерть простудитесь. Сквозняки у вас гораздо сильнее, чем у меня, – добавила Поузи, невольно поежившись.
– Мы не сможем. Вы же знаете, что Сэм и думать об этом не захочет.
– Что ж, Сэму пора отбросить свою глупую гордость и подумать о благополучии семьи. Послушай-ка, Сара, деточка, сейчас мне надо приготовить бутылку с горячей водой для твоей мамы и после того, как она примет пару таблеток парацетамола, уложить ее в постель.
– Не надо, Поузи, правда, я нормально себя чувствую.
– Нет, ты совершенно измучена, и, кроме того, мы с Сарой собираемся испечь к чаю пирог с джемом, хочешь, детка?
Спрыгнув с материнских коленей, Сара пошла обниматься с бабушкой.
– Да, давай печь!
Эми не проснулась даже к вечернему чаю, поэтому Поузи накормила детей, потом искупала их, думая о том, как хорошо, что ей удалось дать Эми отдохнуть. Она как раз дочитывала малышам вечернюю сказку, когда в двери заскрежетал ключ и Сэм ввалился в прихожую. Поцеловав внучат и пожелав им спокойной ночи, Поузи тихо прошла мимо спальни Эми и спустилась на первый этаж.
– Привет, мам. Что…
– Тише. – Поузи приложила палец к губам. – Эми спит. Она совсем расклеилась. Пойдем на кухню. Поговорим там.
– Что здесь произошло? – озадаченно спросил Сэм.
– Я приехала сюда днем и нашла твою жену в истерике.
– Что ее так расстроило?
– Вероятно, то, что у вас нет денег для оплаты счетов, и то, что она вынуждена жить в доме, похожем на собачью конуру, и работать при этом все ниспосланное Господом время, да еще заботиться о детях, видимо, не получая от тебя особой поддержки. Все это вполне могло способствовать ее теперешнему депрессивному состоянию.
– О боже, так она, похоже, нажаловалась тут на меня?
– Сэм, я сказала бы, что сейчас не в твоих интересах злить меня. Успокойся и сядь, пожалуйста.
Сэм с детства помнил такой редкий холодный оттенок в голосе своей матери, поэтому послушно выполнил ее повелительную просьбу.
– А теперь, выслушай меня внимательно. Твоя жена на грани нервного срыва. Если ты посмеешь ругать ее за то, что она, дав волю эмоциям, поведала мне о ваших бедах, то у меня сочувствия не найдешь. Несмотря на все ваши трудности, Эми без малейших жалоб поддерживала тебя долгие годы. Далеко не одна я задавалась вопросом, почему она так терпелива, но чем бы ни объяснялось ее терпение, тебе очень повезло.
– Прошу, мам, не читай мне нотаций. Я прекрасно понимаю, что женился на святой, как все твердят мне, и что я должен быть благодарен и…
– Сэм, ты рискуешь потерять Эми, если срочно не возьмешь себя в руки. А мне очень не хочется, чтобы это случилось, ради ваших детей, если не ради тебя. Именно поэтому я готова помочь тебе.
– Как?
– Я выписала тебе чек на пятьсот фунтов. Судя по тому, что сказала Эми, этого должно хватить по меньшей мере на оплату коммунальных счетов и отсрочить на некоторое время крайнюю нужду.
– Ну, мама, я думаю, что Эми слишком сгустила краски, у нас все не так уж плохо…
– А я думаю, она права. Держи. – Поузи передала ему чек.
Сэм принял и прочитал его.
– Спасибо, мам, я верну тебе долг, конечно, когда дела пойдут на лад.
– Конечно. – Поузи тяжело вздохнула. – И еще одно, тебе следует знать, что именно ради Эми и детей я готова дать твоей компании первое право покупки Адмирал-хауса.
– Мам, это же замечательно! – Лицо Сэма просияло. – Даже не знаю, что и сказать.
– Ты можешь говорить все, что угодно, но только моему адвокату, именно он будет вести это дело, – отрывисто сказала Поузи. – Очевидно, на улаживание всяких формальностей понадобится время, поэтому до февраля я буду продолжать жить где жила, однако нет причин, по которым документы не могут быть оформлены как можно скорее. Завтра я свяжусь со своим адвокатом и сообщу ему о своем решении. По-моему, лучше вести это дело исключительно на деловой основе. Я даю тебе прекрасную возможность, но, если ты все испортишь, тогда пеняй на себя.
– Конечно, мам. Я так счастлив. – Сэм бросился к ней с объятиями, но Поузи остановила его.
– Я могу лишь молиться, чтобы ради твоей семьи ты добился успеха с этим проектом. А теперь мне пора уходить.
– Ты уверена, что не хочешь немного задержаться? Может, я сбегаю за бутылочкой шампанского, чтобы отпраздновать?
– Едва ли, – Поузи вздохнула, – при вашем финансовом положении ты можешь позволить себе шампанское. Пожалуйста, передай потом Эми мой сердечный привет и скажи, что мы с ней скоро увидимся. До свидания, Сэм.
– Пока, мам.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Сэм тут же издал торжествующий вопль.
Глава 17
Ник бросил мобильный на пассажирское сиденье своей машины. Он смотрел вдаль, пребывая в полнейшем замешательстве.
Итак, теперь он узнал наверняка. Вопрос в том, что ему теперь делать с этим знанием? Должен ли он открыть Тэмми правду, сразу откровенно все рассказать и попытаться объяснить столь непостижимое положение? Или лучше переждать несколько недель, скрытно делать то, что должен, а потом, дождавшись более определенной ситуации, во всем ей признаться?
Кто знает, чем все может обернуться? Вероятно, лучше ему пока нести это бремя одному. Ему придется действовать крайне осторожно, и, безусловно, это добавит напряжения в его и без того уже напряженную жизнь. Но что он мог сделать? Едва ли он имел право сбежать в данных обстоятельствах, хотя, честно говоря, именно это ему отчаянно хотелось сейчас сделать.
Ник размышлял, как же так получается, что такая идеально гладкая и счастливая жизнь вдруг, за пару коротких недель, радикально меняется. Настроившись эгоистично, он сказал бы, что судьба обошлась с ним чертовски жестоко, но в то же время он понимал, что его близкие сейчас находятся в гораздо более тяжком положении, чем он сам.