Со вкусом обставленный вестибюль выглядел элегантно скромным и уютным. Поузи отдыхала в кресле, пока Фредди регистрировал их у стойки администратора.
– Все в порядке, – сообщил он, вручая ей ключ от номера. – Как ты смотришь на то, чтобы распаковаться и отправиться на прогулку?
Следующие пару часов они бродили по лабиринту каналов, заглядывая в кафешки, чтобы выпить горячего шоколада и, изучив карту, выяснить, где же они оказались.
– А ты знаешь, что еще можно прикупить здесь? – Фредди интригующе поднял бровь.
– Что?
– Любой вид каннабиса, какой только пожелает твоя душа. – Фредди показал на черную доску у входа в бар с обширным меню анаши, ганджи и гашиша. – Ты когда-нибудь пробовала покурить?
– Нет, в старые добрые времена я всегда отказывалась. А ты?
– Бывали случаи. – Фредди подмигнул. – Не хочешь курнуть косячок под горячий шоколад?
– Почему бы и нет?
– Правда?
– Правда, – подтвердила Поузи. – Согласно моей житейской философии, хоть раз в жизни нужно попробовать все.
– Тогда ладно. – Фредди кивнул и направился к барной стойке, чтобы купить травку. Вернувшись, он принес самокрутку с коробкой спичек и сообщил: – Кстати, я попросил у них самую слабую травку. – Он зажег косячок, затянулся и передал его Поузи, она взяла самокрутку и поднесла ее к губам. Она честно затянулась, но, когда едкий дым дошел до горла, беспомощно задохнулась и закашлялась.
– Какая гадость! – Поузи передернулась, возвращая самокрутку Фредди.
– К этому вкусу надо привыкнуть, но ты хотя бы попробовала. Еще затяжку?
– Нет, спасибо. – Вытирая заслезившиеся глаза, Поузи рассмеялась. – Боже мой, видели бы мои сыновья, как я сижу в амстердамском кафе с мужчиной и покуриваю марихуану!
– Уверен, они пришли бы в восхищение. Как и я, – добавил Фредди, затушив окурок в пепельнице. – Идем дальше?
Не спеша готовясь к ужину, Поузи сидела перед зеркалом в своем симпатичном номере с окнами, выходящими на канал, и чуть более тщательно, чем обычно, подкрашивала глаза и губы.
Фредди зашел за ней в номер, одетый в свежую синюю рубашку и элегантный пиджак.
– Поузи, ты выглядишь очаровательно, – одобрил он. – Готова к выходу?
Они направились в прекрасное французское бистро, порекомендованное им администратором отеля.
За бутылкой настоящего «шабли» и бесподобными стейками, они обсуждали, куда хотели бы сходить завтра до вечернего приема.
– Я с удовольствием заглянула бы в музей Ван Гога, если он работает, – сказала Поузи, когда Фредди вновь наполнил ее бокал.
– А я хотел бы посетить дом-музей Анны Франк[31], он, кстати, находится всего в нескольких минутах ходьбы от нашего отеля. Возможно, нам лучше сначала зайти именно туда, поскольку, говорят, там скапливаются изрядные очереди, – предложил Фредди и, понизив голос, спросил: – А не желаешь ли ознакомиться с более сомнительными кварталами города? Я слышал, что в некоторых заведениях жизнь показана в весьма… просветительском, мягко выражаясь, виде!
– Я набралась смелости попробовать травки, но думаю, что надо знать меру, и предпочту избежать секс-шоу, – призналась Поузи. – Однако тебе я мешать не стану.
– Нет-нет, меня тоже не тянет в ту сферу, уверяю тебя. Итак, что же мы закажем на десерт?
После ужина, вполне довольные обществом друг друга, они вернулись в отель. Несмотря на достаточно холодный конец октября, вечер выдался приятно бодрящим.
Поузи взяла Фредди под руку.
– Похоже, я изрядно опьянела, – призналась она. – Выпила сегодня гораздо больше обычного.
– Ну, изредка это даже полезно, верно ведь?
– Верно. – Они уже подошли к отелю, и Поузи взглянула на Фредди. – Я лишь хотела сказать, как мне здесь нравится и как я рада, что выбралась сюда.
– Отлично, – с улыбкой ответил он, когда они вошли в вестибюль. – Может, выпьем еще бренди на сон грядущий?
– Пожалуй, нет, спасибо, Фредди. Я очень устала, а завтра мне хочется выглядеть хорошо.
– Разумеется, – согласился он, когда Поузи забрала свой ключ у портье. Склонившись, он нежно поцеловал ее в щеку и добавил: – Спи спокойно, моя дорогая.
Он посмотрел, как она легко поднялась по лестнице к своему номеру на втором этаже. Никто не сказал бы, что ей почти семьдесят… она обладала физической выносливостью гораздо более молодой женщины. И той же жаждой жизни, какая была у нее в двадцать лет.
Зайдя в уютный бар, Фредди заказал себе бренди. Взглянув на другие парочки, мило болтавшие, сидя в удобных креслах, он тяжело вздохнул. Именно такого общения ему хотелось, такого же общения с Поузи. Из-за стечения обстоятельств он не мог даже мечтать о такой возможности, однажды ему уже пришлось отказаться от нее, поэтому когда он увидел ее в своей лодке, то на волне эйфории подумал, что судьба, возможно, предоставила им второй шанс.
Конечно, он преждевременно предположил, что ей все известно. Ведь прошло почти полвека с тех пор, как он видел ее в последний раз. Наверняка кто-то мог сообщить ей?..
Фредди глотнул бренди. После того первого обеда, когда стало совершенно ясно, что она по-прежнему ничего не знает, ему пришлось позорно сбежать. Он слишком расстроился, чтобы остаться и продолжить общение.
– Что же мне делать? – еле слышно пробурчал Фредди.
Он понимал, что долго так продолжаться не может, похоже, ему придется так же, как раньше, просто исчезнуть. Ведь в прошлом его знание могло сломать ей жизнь; вопрос в том, сломает ли оно ее сейчас?
Допив бренди, он подошел к стойке регистрации и взял ключ от своего номера. Он решил, что ему необходимо с кем-то посоветоваться, с кем-то, кто знал Поузи относительно хорошо, но мог рассуждать объективно и разумно.
Фредди вдруг подумал, что знает такого человека.
Поузи смотрела в иллюминатор, самолет взлетал из аэропорта Схипхол. Она провела три чудесных дня, наслаждаясь каждым мгновением. Вечеринка прошла очень весело, и друг Фредди, Джереми, и его очаровательная жена оказались приятными и дружелюбными людьми.
Она поглядела на Фредди, сидевшего рядом с закрытыми глазами.
«Я люблю тебя», – грустно подумала она. В прошедших выходных было единственное удручающее обстоятельство – Фредди вел себя как истинный джентльмен, а ей как раз хотелось, чтобы он хоть раз забыл о приличиях. Явно ощущалось – как это частенько бывало между ними, – что их разделяет какая-то важная тайна.
«Не жадничай, Поузи. Будь благодарна и за дружеское общение с Фредди, не думая о том, чего ему не хватает», – решительно укорила себя Поузи.
Загрузив в багажник их чемоданы, Фредди в полном молчании вел машину в сторону Саффолка, неотрывно глядя на расстилавшуюся впереди дорогу.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она, заметив его мрачное настроение.
– Извини, Поузи. – Фредди взбодрился и выдал вялую улыбку. – Все нормально. Может, немного устал, только и всего.
Когда они прибыли в Адмирал-хаус, Фредди затащил в дом ее чемодан. Себастиан как раз заваривал чай на кухне.
– Добрый день, путешественники. Как вас встретил Амстердам?
– Чудесно, – откликнулась Поузи. – Извините, но мне нужно, как говорится, попудрить носик.
Когда она вышла из кухни, Себастиан предложил Фредди чашку чая.
– Нет, спасибо, мне пора ехать домой. Но вообще-то, не могли бы мы с вами сходить куда-нибудь выпить? Мне чертовски нужно обсудить с вами нечто важное…
ПоузиМанор Бодмин-Мур,Корнуолл
Бабочка-парусник (Papilio machaon)
Июнь 1955
– А теперь, по случаю счастливого восемнадцатилетия, мне хотелось бы сказать несколько слов о моей внучке, Поузи. Могу честно признаться, что не могла бы гордиться ею еще больше. И я уверена, что так же мог бы сказать ее отец… и, разумеется, мать тоже.
Бабушка опустила взгляд на меня, и я увидела, что в ее глазах заблестели слезы.
Я вдруг осознала, что слезы на нашей планете не менее заразительны, чем чума, поскольку даже не заметила, когда именно мои глаза тоже наполнились ими.
– Наряду с успешным поступлением в желанный Кембриджский университет и прекрасной сдачей выпускных школьных экзаменов, мне также хочется отметить, что, несмотря на испытания, пережитые ею с тех пор, как она переехала жить к нам, Поузи никогда не потакала своим слабостям. Все вы знаете, как она всегда улыбалась и находила доброе слово для каждого из нас, охотно помогала нам в критические моменты и умела выслушать, понять и успокоить тех, кто нуждался в этом.
– Понимающими ушами, – радостно подхватила Кэти из толпы, собравшейся вокруг меня в саду, и ее случайный каламбур вызвал общий смех.
– Теперь она вступает во взрослую жизнь, и перед ней откроются новые грандиозные горизонты, так давайте же пожелаем Поузи всего наилучшего! Выпьем за нашу Поузи!
– За Поузи! – хором откликнулись гости, подняв бокалы с шипучим напитком. Я поступила так же, не уверенная, должна ли я сама сейчас поднимать бокал, но мне ужасно хотелось пить. День выдался на редкость жаркий.
После первого тоста многие жители деревни начали поздравлять меня лично, а затем все мы угощались приготовленными Дейзи сэндвичами с вкусной пастой, не давая им зачерстветь в июньскую жару.
Тем вечером, когда все гости разошлись, я принялась открывать скопившиеся на столике подарки. Большинство из них были самодельными, и оказалось, что у меня отныне имелось достаточно много носовых платочков с вышитыми на них моими инициалами, мне хватит этих платков не только на три года учебы в Кембридже, но, вероятно, и на всю жизнь. Однако я понимала, что каждый из платочков вышивался с любовью, и меня до глубины души тронула доброта, проявленная ко мне местными жителями. Это даже отчасти заполнило душевную пустоту и досаду, вызванную тем, что маман так и не соизволила появиться на моем празднике. Не