– Я рада, Клемми, что они тебе нравятся. Мы… ладно, увидимся, когда вы вернетесь.
Развернувшись, Тэмми направилась в контору, ругая себя за приторную слащавость тона.
Она же взрослая женщина, но чувствовала себя совершенно косноязычной, и в голову не приходило ни единой мысли по поводу того, о чем можно поговорить с Клемми.
Минут через десять Мина и Клемми вернулись с покупками, и они все устроились в задней конторке обедать.
– Мне нравится кока-кола, но мама не разрешает мне пить ее. Говорит, от нее портятся зубы, – сказала Клемми, когда Тэмми глотнула кока-колу из своей банки.
– Так и есть, твоя мама права, – признала Тэмми.
– Ну, не знаю, Тэмми, у тебя ведь такие белые зубы, – заметила Клемми, поглядывая на банку.
– Хочешь глоточек? Если пить понемногу, то все будет в порядке, я уверена.
– Да, с удовольствием, только не говорите папе, иначе он может рассердиться.
– Не скажу, обещаю, – ответила Тэмми, налив девочке полстакана. Звякнул колокольчик, сообщая, что в салоне появился покупатель.
– Я разберусь, – бросила Мина. – А вы спокойно обедайте.
– Мина такая милая, – сказала Клемми. – Она обещала приготовить мне карри, когда я приду к вам в следующий раз. Я обожаю карри, только мы всегда покупали его в закусочных, а дома не готовили.
– Тогда приготовься всплакнуть. Индийские блюда Мины жутко острые, вышибают слезу. – Тэмми улыбнулась, а Клемми рассмеялась.
– Папа говорил, что до того, как открыть магазин, ты работала моделью.
– Да, верно.
– Тэмми, у тебя такие красивые волосы. Хотелось бы мне иметь такие же. А то мои какие-то скучные.
– Ничего подобного. Они у тебя замечательно прямые, густые и блестящие, мне всегда хотелось именно такие.
– Держу пари, что, пока ты была моделью, тебе частенько делали всякие прически.
– Увы, делали, и я терпеть их не могла.
– А вообще тебе нравилось быть моделью?
– Отчасти, да. Мне нравилось путешествовать, узнавать новые города и страны, а платья, которые я демонстрировала, были просто великолепны, хотя вообще-то это очень тяжелая работа.
– Я думала, что модели выходят замуж за принцев. – Клемми глотнула кока-колу и робко глянула на Тэмми. – Так почему же ты выбрала папу?
– Потому что я люблю его. – Тэмми пожала плечами.
– Я тоже люблю его. Я не знала, полюблю ли, когда мама рассказала мне о нем, но сейчас я очень рада, что у меня такой папа. А ты знаешь Поузи?
– Да, мы виделись однажды. И она мне очень понравилась. А ты?
– Еще бы. Она хоть и старушка, а кажется молодой. – Клемми откусила кончик багета. – А ты знаешь, что на самом деле она моя бабушка?
– Да, знаю.
– Сегодня папа поехал рассказывать ей обо мне. Интересно, что она скажет.
– Я абсолютно уверена, что она будет в восторге. Как говорил мне твой папа, Поузи и твоя мама когда-то дружили.
– Да, знаю. Папа еще говорил, что у меня есть двоюродные брат и сестра, и тетя с дядей. Раньше у меня вовсе не было родственников. Только я да мама.
Клемми глубоко вздохнула, и ее глаза наполнились грустью. Тэмми невольно коснулась ручки девочки.
– И все они, и папа всегда будут с тобой.
– Тэмми, я думаю, она совсем скоро умрет. Я слышала, как папа говорил по мобильнику с доктором. Надеюсь, что я еще увижу ее до того… мне хочется, – в глазах Клемми заблестели слезы, и она прикусила губу, – мне хочется успеть проститься с ней.
– Естественно, ты успеешь. Иди ко мне. – Тэмми притянула к себе Клемми и усадила на колени. Поглаживая ее темные блестящие волосы, Тэмми почувствовала, как горлу подступил комок. – Знаешь что, Клемми? По-моему, я еще не встречала такого храброго человека, как ты.
– Нет, мама храбрее меня.
– Ну, я пока не знакома с ней, но, если бы мы познакомились, не сомневаюсь, что она сказала бы о тебе то же самое.
– Иногда так трудно быть храброй, но я стараюсь ради нее.
– Она, должно быть, очень гордится тобой, Клемми. Я гордилась бы, если бы ты была моей дочкой.
– Ну, я же буду твоей дочкой, правда, когда папа женится на тебе?
– Женится на мне?.. Да, и уверяю тебя, я всегда буду самой гордой приемной матерью, – глотая слезы, сказала Тэмми, и вдруг осознав, что именно она сказала, быстро прибавила: – Я понимаю, конечно, что никогда не смогу заменить твою родную маму, но очень надеюсь, что мы станем подругами.
– Да. – Клемми, перебирая пальцы Тэмми, разглядывала ее ногти. – Как же мне нравится, Тэмми, такой цвет. А можно покрасить мои ногти так же?
– Разумеется, можно. Вон в той сумочке, – Тэмми показала рукой, – как раз лежит лак для ногтей. Сможешь достать его? И я покрашу их тебе прямо сейчас.
– Но как же твои покупатели?
– О них позаботится Мина. Закрой к нам дверь, а я потом сообщу Мине, что у нас было совещание.
Она заговорщицки подмигнула Клемми, когда девочка спрыгнула с ее колен, чтобы сходить за сумочкой, а потом, озорно ухмыльнувшись, плотно закрыла дверь.
– Привет, мам, как ты тут? – спросил Ник, входя на кухню Адмирал-хауса.
– Ник, милый мой мальчик! Как ты? – спросила Поузи, опуская деревянную ложку, которой помешивала суп, и отходя от плиты, чтобы обнять сына.
– У меня все хорошо, мам, мне только… нужно поговорить с тобой, вот и приехал.
– Может, откроем бутылочку вина из холодильника? – предложила Поузи, заметив серьезное выражение на лице Ника.
– Я открою, хотя могу выпить только символически. Мне сегодня еще ехать обратно в Лондон.
– Уверен? Я надеялась, что ты сможешь остаться на ночь.
– К сожалению, не смогу, – ответил Ник, вытаскивая вино из холодильника.
– Тебя ждет Тэмми?
– Да. Мам, может, мы присядем? – Ник принес бутылку на накрытый к обеду стол и налил вино в два бокала.
– Ладно, давай, начинай первый, поскольку у меня тоже есть о чем рассказать тебе, – сказала Поузи. – Кстати, Ник, где ты пропадал последние две недели? Даже не отвечал по мобильному.
– Прости, мам. Мне следовало сказать, где я буду, но… к сожалению, голова была забита другими мыслями. У тебя-то все в порядке?
– Да, теперь в порядке, но я приберегу свои новости на закуску. Выкладывай, Ник, что там у тебя стряслось. – Поузи глотнула вина для храбрости.
Ей оставалось лишь надеяться, что он принес не очередные плохие новости, она уже не знала, много ли еще ударов судьбы сможет вынести.
– Ты помнишь Эви Ньюман?
– Естественно, Ник. Ты же знаешь, как я любила ее. Она вернулась сюда, и я однажды ездила на прогулку с ее дочкой… такая милая крошка… хотя Эви, видимо, не склонна поддерживать дружеские отношения.
– Ты ошибаешься, и, надеюсь, после моего рассказа, мам, ты все поймешь сама. – Ник глотнул вина и постарался по возможности спокойно объяснить, что произошло.
– Понятно, – машинально произнесла Поузи, еще пытаясь осознать все сказанное Ником. – Господи! – Она изумленно взглянула на Ника. – Ты хочешь сказать, что Клемми – твоя дочь?
– Точно, мам, моя.
– То есть она моя внучка?
– Да, твоя внучка.
– И… давно ты узнал?
– Только когда вернулся в Англию.
– Так ты поэтому вернулся?
– Нет, это чистое совпадение. Эви написала мне в Австралию… она нашла меня по сайту моей фирмы… но потом ты сообщила ей, что я вернулся, поэтому она занесла в галерею письмо для меня, просила связаться с ней.
– Да, пожалуй, теперь я поняла. Но почему только сейчас, Ник? – Поузи озадаченно нахмурилась. – Почему она запоздала с признанием на десять лет?
– Мам, боюсь, мы подошли к самому печальному моменту. Она связалась со мной, потому что тяжело заболела. У нее лейкемия, и велика вероятность, что она не доживет до Рождества. Мне очень жаль, мам, что пришлось огорчить тебя. Я знаю, как ты любишь ее. – Перегнувшись через стол, Ник мягко коснулся руки матери.
– Боже мой, боже мой, она ведь такая красивая девочка, и еще совсем молодая… – Достав из кармана носовой платок, Поузи прочистила нос. – А я дожила почти до семидесяти и еще довольно крепка и бодра… Жизнь бывает чертовски несправедлива! А ведь я могла бы догадаться… Она выглядела на редкость плохо, когда я заходила забрать Клемми на прогулку.
– Я понимаю, мам, это страшная трагедия.
Мать и сын помолчали, оба погрузившись в свои невеселые мысли.
– Значит, Эви связалась с тобой из-за Клемми, – в итоге нарушила молчание Поузи. – Из-за того, что ты ее отец.
– Да.
– Да… ведь у Эви не осталось других родственников… она сама осиротела в юности. А как воспринимает все Клемми?
– Правильно воспринимает, но это заслуга Эви. Она вела себя очень мужественно. Они обе на редкость храбрые.
– Ну, ты с Клемми познакомился?
– Мы уже привязались друг к другу, мам. Я, конечно, ужасно нервничал перед знакомством, но с самого начала все пошло как-то само собой, словно мы давно знали друг друга. Понятно, что я никогда не заменю ей Эви, не стану и пытаться, однако постараюсь всячески оберегать ее.
– А что думает Тэмми? Как она восприняла эту новость?
– Боюсь, тут я сам напутал больше, чем следовало. – Ник пожал плечами. – Я так боялся потерять Тэмми, что не представлял, как рассказать ей о Клемми, поэтому просто сбежал. И только благодаря тому, что Джейн и Пол тайно подстроили нашу встречу, я в итоге рассказал ей всю правду. Но она восприняла все превосходно и, кстати, сейчас как раз присматривает за Клемми. Как странно распоряжается судьба, мам, ведь больше десяти лет я жил сам по себе… гораздо дольше, чем длился мой роман с Эви… и вдруг у меня появилась семья.
– И Клемми, и Тэмми совершенно замечательные, Ник. Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло.
– О да. Тэмми страшно нервничала, не зная, сумеет ли сегодня поладить с Клемми. Надеюсь, что они понравятся друг другу.
– Я уверена, что понравятся. Это лишь показывает, Ник, как сильно она любит тебя.
– Я понимаю и обещаю, мам, что постараюсь всячески показать, как я безмерно благодарен ей.