ужил лучшего.
Пока Поузи стояла там, ей вдруг впервые пришло в голову, что у отца имелась лицензия на убийство, поскольку он летал на своем истребителе в эпицентры военных действий. За это его награждали, называли героем. А здесь он лежал среди множества других преступников, поскольку отнял жизнь у человека, так жестоко предавшего его.
– Папа, тебе не следовало бы лежать здесь, и я хочу, чтобы ты знал, что я прощаю тебя. И всегда буду помнить и любить…
Она открыла принесенную с собой матерчатую сумку и достала оттуда сделанный ею маленький букет – стебли белой черемицы с зелеными блестящими веточками остролиста, усыпанного яркими красными плодами.
Положив букетик на холм, Поузи закрыла глаза и прочитала молитву.
Себастиан и служащая стояли поодаль от нее на почтительном расстоянии.
– Она знает, что в этой могиле похоронены два тела?
– Нет и, надеюсь, не узнает, – прошептал Себастиан, заметив, как Поузи перекрестилась и направилась к ним.
– Все завершили? – спросил он.
– Да, спасибо вам.
Выйдя за тюремные ворота, Себастиан повернулся к Поузи.
– Итак, мы отдали дань прошлому, а как вы теперь смотрите в будущее? Предлагаю запрыгнуть в такси, отправиться в «Фортнум» и немного покутить!
– Да, Себастиан, именно покутить мне сейчас и хотелось бы больше всего. – Поузи улыбнулась. – Давайте поскорее уедем из этого мрачного места.
Спустя полчаса они уже сидели в праздничной атмосфере зала ресторана «Фаунтин» в комплексе «Фортнум и Мейсон». Себастиан заказал им по бокалу шампанского.
– Давайте, Поузи, выпьем за вашего отца. И за вас. – Они чокнулись бокалами и выпили. – И как вы теперь себя чувствуете, увидев, где он похоронен? Стало вам легче или тяжелее?
– Определенно, легче. – Поузи кивнула, подкрепляясь сэндвичем с огурцом. – Каким бы ужасным ни было то, что произошло, теперь оно осталось в прошлом. Я простилась с ним.
– Это был очень смелый поступок, Поузи.
– Да, я рада, что у меня хватило смелости, и не могу выразить, как я благодарна вам за то, что вы сумели устроить это посещение. А теперь лучше расскажите мне, как продвигается ваша книга?
– В общем, уже втянулся в работу. Наверное, сдам ее в начале февраля.
– Есть ли у вас планы на Рождество?
– Никаких, – ответил Себастиан. – Воспользуюсь тем временем, когда все будут лакомиться сливовым пудингом, чтобы мирно поработать.
– Звучит довольно тоскливо, если позволите сказать.
– Наверное, но это гораздо предпочтительнее, чем провести время с моей матушкой и ее чертовски занудным муженьком, за которого она вышла замуж после смерти моего отца. Рождество ведь семейный праздник, а я одинок, поэтому такой вариант вполне оправдан.
– Допустим… а не хотели бы вы подумать о том, чтобы приехать и провести праздник с моей семьей в Адмирал-хаусе?
– Поузи, ваша доброта безгранична, но едва ли ваши родственники захотят видеть меня там.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что я не принадлежу к вашей семье, – пробурчал он, намазывая булочку маслом.
– Бросьте, Себастиан, я думаю, что моя родня обрадуется вашему присутствию. Особенно одна особа.
– И кто же?
Поузи пристально посмотрела на него, взяла очередной сэндвич и сказала:
– Разумеется, Эми.
Она заметила, что Себастиан покраснел до корней волос.
– Только не говорите мне, Себастиан, что вы не понимаете, о чем я говорю, поскольку это будет ложью, а меня за мою долгую жизнь и так уже обманывали более чем достаточно.
– Ладно, не буду. – Он взял свой бокал и сделал большой глоток шампанского. – Но как вы узнали?
– У вас же с ней на лицах все было написано.
– Возможно, но все уже в прошлом, ведь Эми однозначно сказала мне, что никогда не бросит Сэма.
– И вы поэтому так внезапно покинули Адмирал-хаус?
– Да. Простите меня, Поузи, должно быть, вы рассердились на меня. Ведь Сэм ваш сын и…
– Эми ушла от него, Себастиан. Он жестоко избил ее, и только благодаря Фредди ему не удалось нанести ей большего вреда. Сейчас Сэм лежит в клинике в Эссексе, пытается излечиться от вспышек неконтролируемой ярости и алкогольной зависимости.
– Боже, Поузи. – Себастиан покачал головой. – Мне… в общем, даже не знаю, честно говоря, как описать свои чувства… Полагаю, правильнее всего будет сказать, что я в ужасе.
– Вы подозревали, Себастиан, что Эми страдала от его насилия?
– Я… да, это приходило мне в голову. Из-за каких-то странных синяков…
– Вам нет нужды стесняться, Себастиан. Меня часто удивляло, почему молодое поколение предпочитает так осторожничать, говоря со старшими о сексе, хотя у нас на этом поприще гораздо больше опыта. Короче, обстоятельства таковы, что Эми не собирается возвращаться к Сэму, даже если он выйдет из клиники, укротив свой взрывной темперамент.
– Признаться, вы меня успокоили. Она ведь такой хороший человек и уже настрадалась в полной мере…
– Да, вы правы. Скажите, Себастиан, вы любите ее?
– Люблю, Поузи, и если, уезжая, я мог еще сомневаться в этом, то сейчас абсолютно уверен. И хотя она сказала мне, чтобы я не питал никаких надежд, последний месяц я не мог думать ни о чем другом. И, откровенно говоря, именно поэтому не мог работать. Я просто… в общем, – он вздохнул, – думал о ней постоянно.
– Так не хотите ли вы присоединиться к нам на Рождество? – повторила вопрос Поузи.
– Право, не знаю. – Себастиан пристально взглянул на нее через стол. – Если честно, то мне трудно понять, почему вам хочется способствовать возвращению жены вашего сына в объятия ее любовника.
– Потому что я реально смотрю на вещи, Себастиан. Не только Эми пережила трудные времена, но и вы тоже. Счастливые завершения отношений бывают слишком редко… в конце концов, я сама дожидалась этого более пятидесяти лет, и если в моей власти помочь кому-то достичь их, то я готова сделать все возможное. Вы нужны Эми и моим внукам.
– А что же будет с Сэмом?
– Ни одна мать не захочет признать, что родила подлеца, но, видимо, придется. Из-за того, что я не замечала его порочных склонностей, Ник прожил ужасное детство… а Эми, которую я сердечно люблю, едва не рассталась с жизнью. Последние дни я все думала, не виноваты ли в этом гены. В конце концов, моего отца судили за убийство его лучшего друга.
– Поузи, это совершенно другой случай. Это преступление на почве страсти. Если бы оно случилось во Франции, то он, вероятно, получил бы почетное помилование. – Себастиан улыбнулся. – Гены генами, вы правы, но не забывайте, что у каждого из нас своя особая и уникальная ДНК. И как раз ее уникальность определяет все виды личностных качеств.
– Наверное, вы правы. Я никогда не задумывалась об этом в таком ключе. Безусловно, я чувствую огромную вину за поведение Сэма. Возможно, я что-то не так сделала или упустила, и после того, как он в детстве так трагически потерял отца, у него и проявилась эта склонность к насилию… хотя, разумеется, сейчас уже бесполезно кусать локти.
– Да, верно, Поузи, и все-таки теперь, по крайней мере, Эми и ваши внуки в безопасности.
– И я всем сердцем желаю им счастья. Так вы приедете, Себастиан? С нами будет Фредди, приедут Ник с Тэмми.
– Спасибо, Поузи, вы очень добры, но можно мне немного подумать над ответом?
– Конечно, дорогой. А сейчас позвольте поведать вам трогательную историю о том, как у меня появилась еще одна внучка…
– Наконец-то одни! – сказал Фредди, обнимая Поузи на крыльце. – Проходи скорей. У меня такое ощущение, будто мы с тобой не оставались наедине целую вечность, – добавил он, запустив ее в прихожую и проводив в гостиную, где на кофейном столике уже стоял поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
– Боже мой, что у нас за повод?
– Совершенно никакого, кроме приближения Рождества да того обстоятельства, что наши сердца еще бьются. Словом, Поузи, в нашем возрасте, по-моему, не нужен особый повод для пития шампанского.
– Вчера я тоже пила шампанское.
– Неужели? И где же? – спросил Фредди, открыв бутылку, налив шампанское в бокалы и передав ей один.
– В «Фортнуме». Я выпивала там с Себастианом.
– Ну и ну! Неужели у меня появился соперник?
– Если бы я была лет на тридцать моложе, то мог бы и появиться. – Поузи улыбнулась. – Будем здоровы.
– Будем, – поддержал тост Фредди. – И как он поживает?
– В порядке, Фредди, передавал тебе поклон. Насколько я поняла, он сыграл роль своего рода психотерапевта в нашей мелодраме.
– Да, действительно, и я благодарен ему за хороший совет. Однако чего ради ты встречалась с ним в «Фортнуме»?
– Я попросила его найти могилу моего отца, и вчера мы посетили ее.
– Понятно. И где же она?
– В садике тюрьмы Пентовиль. И, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, признаюсь, что более сурового захоронения и не придумаешь. Но оно выполнило свое предназначение, и теперь я чувствую, что действительно смогу спокойно жить дальше.
– Тогда я рад за тебя, Поузи, хотя, если бы ты пригласила меня, я с радостью составил бы тебе компанию.
– Мне нужно было сделать это одной, Фредди. Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Да, понимаю.
– Кстати, я пригласила Себастиана к нам на Рождество.
– Правда? Что ж, тогда буду с нетерпением ждать встречи с ним. В твоей семье в последнее время явно не хватает мужчин.
– У них с Эми завязался роман, пока Себастиан жил у меня в Адмирал-хаусе.
– Неужели? И ты знала об этом?
– По меньшей мере, сильно подозревала. Причем оба они добровольно признались мне в своих чувствах. Фредди, он ведь такой славный человек. Именно такой и нужен Эми.
– Похоже, ты у нас неплохая сваха?
– После всего случившегося в последнее время, по-моему, мы оба с тобой согласимся, что жизнь чертовски коротка. Мы с тобой упустили шанс на долгую счастливую жизнь, и я не хочу такого варианта для Эми и Себастиана.
– Ну и ну. – Фредди с улыбкой взглянул на нее. – Чертовски щедрый жест.