Арчибальд Хёрст улыбнулся.
— Мы долго допрашивали его. Мягко, могу вас уверить. Несколько вопросов о его воображаемой силе… В чем я могу вас заверить, он не шарлатан в обычном смысле, то есть, действительно верит в силу своих предсказаний. Он подтвердил пророческое предупреждение своему брату. «Это было неизбежно», — все время повторял он. Я не утверждаю, что он убийца, но он производит странное впечатление… Так или иначе, какой вывод вы делаете из всего этого? Убийство или самоубийство?
Доктор Твист ответил не сразу. Он загадочно попыхивал трубкой.
— А кроме этого, — внезапно спросил он, — вам ничего не показалось странным?
Хёрст искоса взглянул на него.
— По мне, странных вещей и так хватает.
— Конечно, но я говорю о действиях и перемещениях всех лиц тем вечером. И могу вас заверить, что-то тут неправильно!
Часть вторая
10
Год прошел почти без происшествий. Харрис Торн упокоился в мире рядом с предками под часовней. Мистер и миссис Хилтон вели мирное существование в Хаттон-Мэнор, а Брайан не изменил своих привычек ни на йоту. Сара сменила покойного мужа в качестве главы предприятия даже при том, что ее роль состояла больше в контроле над новым директором, которого она выбрала, Кертином, бывшим до этого правой рукой покойного. Она также распорядилась о более благоприятных рабочих часах для своего брата, так что в итоге он ездил в Ковентри лишь пару дней в неделю. Однако за это время пламя, которое согревало романтичные чувства Бесси Блант и Майка Мидоуса, казалось, угасло, хотя никто не знал почему.
Тем не менее, они присутствовали в Хаттон-Мэнор в тот июньский субботний вечер, когда разговор зашел о дедушке Харви и таинственном бокале, всегда стоящем на столе.
Паула, которая после многих околичностей завела беседу на эту тему, искоса наблюдала за Брайаном. На лице его появилось подобие улыбки, и он повернулся к ней.
— Дорогая Паула, я замечаю, что вы очень интересуетесь этим предметом…
Паула, которая все еще прекрасно помнила ту ночь, когда, всматриваясь в замочную скважину, видела Брайана, рассматривающего именно этот предмет, изобразила безразличие, которому противоречили глаза, горящие от любопытства.
— Да, потому что не могу найти объяснения… если таковое существует.
— И никто не рассказал вам, о чем дело? — удивленно спросил Брайан.
Вопрос был встречен удивленным молчанием.
— А вы можете нам сказать, Брайан?
Все еще улыбаясь, Брайан сказал только одно слово, но вызвавшее общую реакцию.
— Да.
Доктор Мидоус зажег сигарету, и его примеру последовал Фрэнсис. Говард Хилтон налил себе еще портвейна под неодобрительным взглядом жены.
— Понимаете, — продолжал Брайан, — везде, куда бы вы не перенеслись в пространстве или времени, люди одинаковы. Когда они слышат разговор о пророчестве, то принимают позу превосходства и пожимают плечами, но… давайте возьмем пример, самый первый, который возвращает нас в «Бытие». Адам и Ева, хотя их предупреждали, не заметили ужасной угрозы, вкусили запретный плод и были изгнаны из земного рая… и именно нам приходится расхлебывать последствия. Харрис тоже не слушал. Никто не может сказать, что я не предупреждал его. Все же он открыл эту комнату…
Перед тем, как вернуться к дедушке Харви, я хотел бы рассказать вам об определенных событиях, которые изменили историю и подлинность которых не вызывает сомнений. Фактически, было множество пророчеств, которые оказалось точными. Самые известные, само собой разумеется, относятся к прославленным людям, которые, должно быть, терзали себя за то, что пропустили все это мимо ушей. Вспомните Кассандру, которую дразнили троянцы. Термин «Троянский конь» вам знаком? Помните Юлия Цезаря и знаменитое «Остерегайся Мартовских ид». Он выслушал жену, видевшую кошмар, в котором она держала на руках его труп, и на следующий день она просила его отложить собрание в Сенате. Но он не прислушался к ее словам и был заколот у подножья статуи Помпея, своего врага.
Он остановился и посмотрел куда-то вдаль. Потрясенная аудитория могла видеть в его ясных голубых глазах ту ужасную сцену.
— Я перескочу через пророчества Нострадамуса и других хорошо известных фигур, и возьму случай Марии Магдалины де Пацци, один из самых значительных и волнующих. Удивительная молодая женщина, которая в возрасте пятнадцати лет объявила, что не будет принадлежать никому, кроме Иисуса Христа, и лучше умрет, чем выйдет замуж. Она регулярно бичевала себя, чтобы защитить свое целомудрие от дьявольских искушений, и иногда ее видели корчащуюся на земле, словно отбивающуюся от невидимого врага и испытывающую страшные конвульсии.
Одно из ее самых замечательных пророчеств произошло во время церемонии выбора нового приора, на которой должен был присутствовать некий кардинал. Мария Магдалина, которой тогда было двадцать, во время службы погрузилась в летаргический сон. Была предпринята попытка поднять ее с церковной скамьи и перенести в келью, но она была безжизненной и одеревеневшей: даже при том, что весила она лишь чуть более ста фунтов, ее не могли поднять со скамьи. Когда кардинал вошел в часовню, он сел рядом с ней. Тут же очнувшись, она встала и сказала ему в лицо: «Вы станете Папой Римским. Да, вы будете Папой Римским, но недолго, потому что умрете меньше, чем через месяц после избрания!»
Брайан понизил голос:
— Девятнадцать лет спустя Алессандро Оттовиано Медичи принял имя Льва XI.
— И он умер месяц спустя? — спросила Паула.
— Через двадцать шесть дней, если быть точным, — ответил Брайан. — Я мог бы процитировать вам много других примеров, например замечательное видение Сведенборга, который не только предсказал пожар в Стокгольме больше чем за двести миль от места, где жил, но и подробно описал распространение огня и где пожар завершится. Но давайте обратимся к смерти Людовика XIV или, точнее, к свидетельству герцога де Сен-Симона о той смерти… которое, между прочим, объясняет присутствие этого таинственного бокала с водой в комнате моего двоюродного деда.
Накануне своего отъезда, чтобы принять командование итальянской армией, Филипп Орлеанский, племянник и зять Людовика XIV, встретил Сен-Симона в Марли. Последний, как обычно, записал о странном приключении первого предыдущим вечером.
Филипп пригласил своих друзей на ужин. В конце вечера, когда оставались только его любовница и несколько самых близких друзей, Филиппу представили любопытного человека, предположительно фокусника, который утверждал, что сможет рассказать ему любую подробность его прошлого, настоящего и будущего. Для этого ему нужен «кто-то молодой и невинный» и кое-что еще… о чем я пока умолчу. У мадемуазель де Сери, любовницы Филиппа, была восьмилетняя девочка, живущая с ней, невинная и довольно замкнутая, которая никогда не выходила из дома.
Для начала, они попросили, чтобы ребенок описал сцену, происходящую где-то в другом месте в эту самую минуту, что она и сделала. Герцог Орлеанский тайно послал одного из своих камердинеров на место, описанное девочкой, — это было недалеко. Тот быстро вернулся и сказал хозяину, что он заходил в дом мадам де Нанкр, где произошли события. Вооруженный этими сведениями, Филипп попросил ребенка о дополнительной информации. Ее ответ ошеломил его: она описала всех присутствовавших, их лица и во что они одеты, что делали, положение мебели… короче говоря, она рассказала ему все, о чем сообщил камердинер.
После чего ребенка спросили, может ли она описать то, что произойдет во время смерти короля. Помните, никогда не выходя из дома, она ничего не знала ни о Версале, ни, очевидно, о свите короля. Но спальня короля была описана в мельчайших подробностях, таких как мебель, кровать, лежащий Людовик XIV и люди, собравшиеся вокруг него. Не вдаваясь в детали, позвольте только сказать, что они были людьми, которых Филипп Орлеанский мог легко узнать, но он был поражен, что маленькая девочка не видела ни монсеньора дофина, ни его сына герцога Бургундского и его молодую герцогиню, ни герцога де Берри, брата дофина. Ответ всегда был тем же самым: она не видела никого из них.
Это было в 1706 году. Эти четыре человека, не видимые девочке, все были в то время в добром здравии, но все-таки все они умерли раньше короля. И в 1715 году у его смертного ложа присутствовали только те, кого девочка так тщательно описала девятью годами раньше.
Одна последняя деталь: в соответствии с пожеланиями фокусника и чтобы помочь ребенку «видеть» все эти сцены, на стол перед ней поставили большой бокал с водой…
Мистер Хилтон понимающе кивнул:
— Таким образом, ваш двоюродный дед видел будущее, используя тот же самый способ?
— По всей вероятности. Я давно знал об этой истории, описанной в «Мемуарах Сен-Симона», но лишь в прошлом году обнаружил связь с бокалом воды у Харви. И не буду скрывать, что теперь пользуюсь тем же самым способом для… скажем, для концентрации. — Его глаза загорелись странным светом. — Это замечательно. Совершенная прозрачность воды действует как настоящее зеркало, где можно видеть много вещей — вещей, которые…
Он замолк, и на лице появилось выражение блаженства.
— Раз вам это нравится, — дружелюбно сказал Фрэнсис, — я был бы не против сеанса с вами… пока вы не объявите о новой катастрофе.
— Но скажите нам, — попросила Паула, все еще пытаясь осознать то, что услышала, — есть ли какая-то связь между бокалом с водой вашего двоюродного деда, его смертью и водой, найденной на ковре?
Брайан пожал плечами.
— Понятия не имею. Я много думал об этом, особенно после смерти брата… Почему он выбросился из окна? И почему вода на ковре в том же самом месте? — Он глубокомысленно посмотрел на Сару. — Вы все еще не помните, почему так испугались?
Сара задрожала.
— Я пробовала очень много раз, — прошептала она, — но без успеха. Я вижу дверь, в которую стучала, и момент, когда я открыла ее… Но, после этого — ничего. — Она печально посмотрела в глаза Брайану. — Возможно, это специфическое головокружение, предупреждающее о смерти Харриса?