Имя, которое всегда было у него на уме, словно приклеилось к губам.
— За Паулу! — радостно воскликнул Фрэнсис, поднимая стакан.
Мужчины пили, каждый с широкой улыбкой на устах, хотя в искренность Патрика верилось с трудом.
Фрэнсис, который осушил стакан одним залпом, признался:
— Я обязан тебе всем. Я обязан тебе… Паулой.
— Не понимаю, за что меня благодарить, — возразил Патрик, начиная задыхаться.
— Паула сказала мне о роли, которую ты сыграл в нашем браке. Она призналась, что не решилась бы. Без твоего совета…
— Все, что я сделал, это…
— Независимо от того, что это было, я не забуду, что именно тебе обязан своим счастьем!
Словно получив удар, Патрик ничего не сказал и зажег сигарету.
— Прошло два года, как мы женаты, — продолжал Фрэнсис, — и два года, с тех пор как мы виделись с тобой в последний раз, Патрик. Ты должен был связаться с нами, Паула была бы так рада… Надеюсь, ее родители дали тебе наш новый адрес?
«Два года, с тех пор как мы виделись, это не совсем так», — горько думал Патрик, вспоминая о Белой Камелии. Кроме того, он видел Фрэнсиса две недели назад на севере Лондона, когда следил за одним из начальников отдела «Коуп Рефрежерейтинг Компани», жена которого подозревала его в супружеской измене. Он живо вспомнил полярную одежду, которую пришлось носить, чтобы провести несколько часов в холодильном блоке и сделать фотографии начальника отдела и его секретарши, страстно обнимающихся несмотря на сибирский мороз. Он чуть не заработал пневмонию. Случилось именно так, что после этого он видел, как Фрэнсис садился в свой автомобиль, но так как он был совершенно уверен, что Фрэнсис его не видел, то решил не окликать.
— Уже давно, как я уехал из Корнуолла в столицу. Я, конечно, часто вспоминал вас, но знаешь, как бывает… Работа и прочее — совсем нет времени.
Фрэнсис кивнул и спросил:
— Между прочим, чем ты занимаешься?
После того, как Патрик объяснил, Фрэнсис глубоко задумался.
— Не знаю, встречался ли ты когда-нибудь с Харрисом Торном? — спросил он наконец.
— Нет, никогда.
— Ну, тогда и не встретишься, потому что он умер в прошлом году.
Патрик собрался было изобразить удивление, но передумал. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— О чем я только думаю? Конечно, я слышал о нем. Или кто-то мне сказал, или я читал в газетах. Чертовски не повезло бедной Саре… Как она это пережила?
— Очень даже неплохо. Она только что обручилась с Майком Мидоусом, деревенским доктором.
Вновь Патрик вынужден был замолчать и подумать. Положение было довольно щекотливым, поскольку он едва ли мог притворяться, что не знает Мидоуса. Он решил следовать старой пословице: лучшая защита — нападение:
— Если я правильно помню, Харрис Торн умер при довольно странных обстоятельствах, это так?
— Именно, и я хотел поговорить с тобой об этом. Надеюсь, как детектива тебя это заинтересует.
Когда Фрэнсис закончил перечислять факты, его окликнули двое мужчин, сидящих неподалеку. Он подошел к ним вместе с Патриком. Беседа перекинулась на другие предметы, и все четверо решили заодно перекусить в баре. Из последующего обсуждения, которое касалось исключительно скачек, Патрик понял, что Джонни и Дэвид были заядлыми профессиональными игроками и что Фрэнсис также, казалось, хорошо разбирался в предмете.
Последовала масса дружеских шуток, причем Джонни с Дэвидом упрекали Фрэнсиса за очень осторожные ставки.
— Как ты можешь выиграть хоть что-то, если ничем не рискуешь? — спросил Дэвид, а Джонни устремил на Фрэнсиса удивленный взгляд.
— Фактически, наш ученик вчера сделал большую ставку, но хитрец даже не подумал нам об этом сказать. Разве не так, Фрэнсис? Не отрицай, я видел тебя у окошка. Ну что, выиграл?
— Сказать по правде, я не решился проверить. Патрик, можно твою газету?
Он быстро пролистал ее до спортивной страницы. В тишине, которая за этим последовала, его компаньоны увидели, как он сильно побледнел. Он опустил руку во внутренний карман и достал билет, который тщательно осмотрел, прежде чем положить на стол. Джонни и Дэвид посмотрели друг на друга и наклонились над столом, но тут же отпрянули и удивленно уставились на Фрэнсиса.
— Малыш Джо, — пробормотал Дэвид. — Он поставил двадцать фунтов на Малыша Джо!
— Который шел тридцать к одному, — добавил Джонни, почти падая на стул.
Счастливый случай должным образом отпраздновали, и все четверо вышли из паба после закрытия. Распрощавшись с Джонни и Дэвидом, Патрик и Фрэнсис зашли в офис тотализатора, чтобы забрать выигрыш. Поскольку поезд Фрэнсиса уходил только в шесть, они решили прогуляться в Сент-Джеймс-парке.
— Не могу этому поверить, — сказал Патрик, садясь на скамью. — Выиграть такую огромную сумму и так быстро… хотелось бы видеть лицо Паулы, когда ты ей скажешь.
Фрэнсис молча сел рядом. Он снял пиджак, ослабил узел галстука и глубокомысленно уставился вдаль.
— Что случилось, дружище? Ты не похож на человека, только что выигравшего шестьсот фунтов.
— Если бы ты только знал, как я их выиграл…
— Сделав ставку на лошадь, и, насколько я знаю, это вполне законно. Можно подумать, у тебя совесть не чиста!
— Дело не в этом, — ответил Фрэнсис, качая головой. — Недавно я рассказывал тебе о брате Харриса. Он считает себя ясновидцем. Я в подобное не верю, но, начиная со смерти моего зятя, которую он предсказал, не могу совсем об этом не думать.
— Чистая случайность.
Фрэнсис скептически улыбнулся и неторопливо зажег сигарету.
— Чистая случайность? — повторил он. — Я в этом не уверен. Не первый раз, когда он объявляет о событии, которое затем происходит. Кроме того, у него был двоюродный дед с тем же самым даром.
Пока они шли к станции, Патрик слушал рассказ Фрэнсиса о жизни дедушки Харви, о чем он уже знал. Подробный рассказ окончился только на платформе, потому что Фрэнсис добавил к нему все странные события, которые произошли, начиная с их прибытия в Хаттон-Мэнор.
— И именно этот Брайан, — закончил он, — на прошлой неделе сказал мне, что скоро я выиграю крупную сумму на скачках.
— Это совершенно неправдоподобно, — сказал Патрик, настолько задумавшийся, что не видел пассажиров, спешащих мимо.
Фрэнсис казался обеспокоенным.
— Это не все. Он также предсказал мне инцидент, какой-то несчастный случай, но не уверен, какой именно. Именно поэтому я не скачу от радости… — Он похлопал себя по карману. — Что думает великий детектив?
— Честно говоря, ничего, разве что скажу: будь осторожным, поскольку никогда не знаешь…
Резкий свисток заставил их вздрогнуть.
Фрэнсис, вновь улыбаясь, протянул руку своему товарищу:
— Не волнуйся, Патрик. Меня хранит моя счастливая звезда, и ты ее знаешь.
— О! Паула, — ответил Патрик, резко погрустнев.
— Обещай, что приедешь нас навестить.
— Конечно.
— Надеюсь, я все еще буду там, чтобы тебя приветствовать! — воскликнул Фрэнсис со смехом, затем развернулся и вошел в вагон.
Патрик остался смотреть, как отходит поезд и Фрэнсис машет ему из окна, а затем направился к выходу. Его голова раскалывалась от вопросов. Он заказал чашку кофе в станционном буфете и сел, чтобы пересмотреть план, который разрабатывал многие недели, если не месяцы.
13
Сара нервно отодвинула отчет директора. Как всегда, не было ничего нового, дела шли прекрасно, поэтому она приписала свое плохое настроение мрачной дождливой погоде. Она посмотрела на часы: уже почти без четверти девять. Сара вздохнула, повернулась к окну и, прижав лоб к стеклу, смотрела, как чернота ночи поглощает серость дня. Слушая, как дождь барабанит в окно, она задумалась. Во-первых, она задавалась вопросом, зачем регулярно приходит с делами именно сюда, в старый кабинет Харриса. В конце концов, атмосфера здесь была какой-то давящей. Мало того, что комната зловеще напоминала о смерти мужа, было что-то еще, что-то неконкретное. Может быть, старая мебель и ковер, и старые книги, страницы которых почернели с времен, когда здесь жил дедушка Харви? Возможно, но эта комната, казалось, была средоточием тишины и уединения гораздо в большей степени, чем любое другое место в доме. А тишина и уединение были тем, в чем она больше всего нуждалась, как постоянно твердит ей Майк. Казалось, комната чем-то таинственно влекла ее. Возможно, она окончит здесь свои дни так, как дедушка Харви… и Харрис.
Почувствовав внезапную усталость, она решила прилечь. Погасив старую масляную лампу, она задалась вопросом, не пора ли провести электричество. Если Брайан отказывается от любой попытки модернизировать свою комнату, это его дело, но для нее нет причин продолжать жить в прошлом веке. Завтра она поговорит об этом с Мостином.
Она подошла к дивану и легла. Уже собираясь закрыть глаза, она вспомнила, что Майк обещал ей зайти около девяти. Ладно, она спустится вниз через несколько минут… лишь несколько коротких минут… достаточно, чтобы чуть-чуть вздремнуть…
Монотонная дробь дождя в стекло прекратилась, и сон уже овладел ею, когда внезапно она услышала, что дверь скрипнула.
Она замерла, увидев, как в комнату постепенно проникает слабый свет из коридора.
Кто это может быть?
Искаженная тень, упавшая на стену, не давала подсказки.
Бесшумно пробравшись к двери, она захлопнула ее. В комнате вновь воцарилась темнота. Она открыла было рот, чтобы попросить вошедшего назвать себя, но слова не шли из горла. Единственными деталями, которые она успела увидеть, были рыжие всполохи в волосах человека. Она ясно представила Харриса.
Сара услышала приглушенные шаги по ковру и увидела на фоне окна смутный силуэт. Тишину нарушил звук зажженной спички, и, к великому облегчению Сары, она узнала Брайана, который зажег лампу. Как она могла приняла его за Харриса? У его унылых каштановых волос не было огненной яркости ее покойного мужа. Она, должно быть, просто думала о нем в ту минуту — это единственное возможное объяснение. Решительно, она не совсем нормальна в последнее время.