Конечно, он обещал. И как не обещать, когда он сам сходил с ума по этой женщине, когда был влюблен в нее так, что только о ней и думал, только ее и представлял себе. Да, если бы не важные дела, он бы никуда из Переделкино и не уезжал.
Не выдержав, он позвонил другу Гоше и рассказал ему о своей победе.
– Серьезно? – удивился приятель. – Хочешь сказать, что она вот так просто взяла и заманила тебя в свой вагончик, отдалась среди бела дня? А если бы кто зашел туда? Если бы продюсер вернулся?
– Гоша, не завидуй! И плевать она хотела на этого Водкина! Конечно, это не телефонный разговор, и мне хотелось бы рассказать тебе все подробности, но все потом… Сейчас я должен хорошенько выспаться, отдохнуть и набраться сил. Она так и сказала. А я не дурак, понимаю, что она этим хотела сказать. Она хочет повторить, понимаешь? И я не должен облажаться! Ладно, Гоша, мне пора на боковую…
– Вить, а ты не хочешь послушать, как у меня дела? – вдруг услышал он какой-то неожиданно дерзкий фальцет друга и даже растерялся.
– В смысле?
– Ну как же? Ты постоянно рассказываешь мне о себе, тебе совсем не интересно, что происходит в моей жизни?
Голос звучал обиженно. И Виктор, для которого весь мир сейчас играл счастливыми яркими красками, испытал чувство, похожее на угрызение совести.
– Ты прав, брат. Я ужасный эгоист. Прости меня! Так что там у тебя? Надеюсь, ты не собрался жениться?
– Собрался, – выпалил Гоша. – Думал, встретимся на выходных, и я тебе все расскажу. Но раз ты теперь все время занят, скажу сейчас: она балерина. Ее зовут Эмма. Очень красивая девушка. У нее маленький ребенок, но он не помеха. Просто очаровательный малыш.
– Постой… Ты же недавно познакомился с какой-то пианисткой.
– Да, было дело. Но она оказалась проституткой. Она даже гамму мне не смогла сыграть, а сказала, что пианистка, причем концертирующая…
– А балерина… Где она работает?
– В театре. Я даже видел видеозаписи «Жизели» с ее участием… Ладно, не буду тебя мучить. Ты мне скажи – на свадьбу-то придешь? Найдешь время?
– Гошка, как же я за тебя рад!
– Постой, у меня еще новость! Ты не поверишь! Помнишь тетю Галю…
– Ладно, брат, обнимаю тебя!
– Звони, не пропадай! Пока! – вздохнул Гоша.
Виктор лег, укрылся пледом и закрыл глаза. Но сна не было. Слишком уж много впечатлений. А еще его почему-то потрясывало. Но вряд ли от физического перенапряжения, нет, здесь все шло от головы, от мыслей, которые ему не давали покоя. А думал он теперь о том, что должен как-то весомо отблагодарить Лидию за ее любовь. Чтобы она поняла, как он высоко ценит ее внимание и доверие. Да, она ведь доверилась ему, раскрылась, отдалась. Поверила в его любовь. И теперь он просто обязан ей соответствовать. Конечно, если бы у него было много денег, он купил бы ей дорогие брильянты или даже квартиру. Но у него были только скобяные лавки, а потому самое большее, на что хватило бы его средств, были цветы и не очень-то дорогие подарки. Хотя все относительно. Уж золотое кольцо он точно смог бы подарить.
Промаявшись без сна, он решил вернуться в Переделкино. Надел новую рубашку, новые трусы, новые джинсы, новые носки и обул новые ботинки, побрызгался одеколоном. Долго разглядывал себя в зеркало, широко улыбался, рассматривая ровные белые зубы, выдавил маленький прыщик возле уха, брызнул в кровившую ранку струей этого же одеколона, почистил уши ватной палочкой, только после всех этих манипуляций вышел из дома.
По дороге в Переделкино заехал на мойку, где ему помыли машину. Он так нервничал, не зная, как встретит его Лидия, что сердце его, казалось, разорвется на части! А если она сделает вид, что вообще не знакома с ним? Если он у нее один из многих, которыми она пользуется, чтобы потом расстаться, выбросить даже воспоминания об этих встречах на помойку? Ведь понятно было, что никакой любви она к нему не испытывает. Откуда взяться чувствам, если она его практически не знает? Значит, либо переспала с ним из чувства благодарности за его внимание и подарки, либо – желая отомстить Водкину. Или же просто утолила жажду, удовлетворилась, насытилась и успокоилась. А он сам чего хотел? Разве не этого? Зачем обманывать себя? Он хотел именно этого. Не жениться на ней, не заводить детей (упаси боже, он еще не созрел, чтобы стать главой семейства), а стать ее любовником. Чтобы потом при удобном случае похвастаться этой связью. Ну вот он и признался себе в этом. Или же он сейчас лжет сам себе? А если Лиде надоела эта ее беспорядочная жизнь, эти постоянные изнуряющие съемки и уж точно жирный Водкин и она решила все бросить, выйти замуж за молодого симпатичного парня и зажить жизнью обыкновенной женщины? Если она как раз хочет детей, семью? А он, Виктор, этого не понял и не оценил, что она выбрала для этого именно его? Вот сейчас, пока он мчался на машине, было самое время вспомнить все детали сегодняшнего свидания, каждое произнесенное ею слово. Но все они носили сексуальный оттенок, это точно. «Возьми меня», – разве можно было понять эту фразу как-то иначе? Ну не замуж же она напрашивалась. Это было бы очень глупо. Или же Виктор сам не хотел услышать намек на женитьбу? Нет, не хотел. И причина одна – он не потянул бы эту женщину. Ни по каким пунктам. Не смог бы обеспечить ей комфортную и безбедную жизнь. Тем более сейчас, когда время от времени из-за пандемии, из-за этого проклятого ковида, ему приходилось закрывать свои магазины, как, впрочем, и всем, кто занимался бизнесом. И ведь никто не знал, что будет дальше! Нет-нет, она тоже ни о чем таком не думала. Она – актриса, а потому сделана из другого теста. Ей нужны обожание и любовь зрителей, успех, больше всего на свете ей хочется сниматься. Кино для таких, как она, это и есть вся жизнь.
Он заехал в торговый центр, купил большой букет цветов, шампанское, коробку с пирожными, корзинку с малиной и маленькие золотые сережки с изумрудами.
Появился в Переделкино он не вовремя – съемки шли полным ходом. Чтобы не мешать Лиде, не смущать своим присутствием, он устроился на траве, опершись спиной на высокий пень, в лесу, откуда хорошо просматривалась дача и усадьба, где разворачивались события сериала. Он пытался найти в толпе или же рядом с режиссером продюсера Водкина, но его не было. Кажется, он приболел. Что ж, хорошо. Вот закончатся съемки, и он повезет Лиду в ресторан. Конечно, он наслышан был о знаменитом ресторане в лесу здесь же, в Переделкине, «Gimpel», но туда нужно заблаговременно заказывать билет, а как это сделать, если он понятия не имеет, примет ли Лидия его как близкого друга и любовника или нет? К тому же он не знаком с ее кулинарными предпочтениями. Что она любит? Плов или кулебяку? Пироги или блины?
Если повезет, Лида пригласит его снова к себе в вагончик, где они будут пить шампанское, заедая малиной, а потом она запрется и…
Он проснулся от сильного удара. Во всяком случае ему так показалось, пока он не понял, что лежит на земле рядом с пнем. Что же это получается? Он уснул и вот теперь свалился? Это же надо?! Как хорошо, что этого не увидела Лидия!
На съемочной площадке было пусто. Все куда-то разбрелись, возможно, отдыхали в трейлерах или палатках или же обедали.
Виктор вернулся в машину и тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, подъехал к задней стене вагончика Лиды. Достал телефон, чтобы позвонить ей, руки его при этом тряслись, как если бы в эту минуту решалась его судьба. Да что это с ним?! Когда он увидел черный дисплей телефона и понял, что тот был выключен, ему и вовсе поплохело. Впереди его ожидало новое потрясение: включив, он увидел девятнадцать пропущенных вызовов от нее, от Лидии! Он оглянулся – «Мерседеса» актрисы на месте не было. Уехала!
Витя, ты полный кретин!
1612 августа 2021 г
В морге Лену Горевую привели в чувство ваткой, смоченной нашатырем. Усадили на стул. Прямо перед ней на столе лежало тело ее мужа, Валентина Горевого.
– Да, – сказала она не своим голосом. – Это мой муж, Валя.
Она смотрела на серую простыню, под которой угадывалось его тело, на его бледное лицо, никак не могла понять, сон это или явь. Он всегда был таким живым, румяным, энергичным. И вот теперь он мертв. Но этого не может быть! Как они теперь без него? Что она скажет детям? Что с ним произошло? Отправился в командировку, и здесь, в Подольске, его убили? Кто? Главное, за что?
– Я знаю, кто может вам все рассказать, – сказала она, глотая слезы. – Его зовут Саша. Александр Сурин. Они вместе были здесь, в Подольске. Они друзья и коллеги. Но только Саша вернулся, а мой Валя – нет. Сурин точно что-то знает, потому что солгал мне, когда сказал, что они вернулись вместе. Они все это время, что работали на вашем механическом заводе, проживали в гостинице. Спросите у Сурина, он вам все расскажет. Запишите его телефон…
Она сейчас ненавидела Сурина. И хотела бы, чтобы на месте Вали на столе лежал именно он.
Но он был жив и понятия не имел, какие чувства испытывает сейчас Лена. Он жил своей обычной жизнью, ужинал с семьей на своей кухне, смеялся, рассказывал жене очередной анекдот или играл с детьми. У него все в порядке. А если это он убил Валю? Кажется, Вале проломили голову. Да, вон она, вмятина на затылке…
Лена почувствовала, как и у нее заломило в затылке, словно это ее ударили, а не Валю. И по коже змеями поползли мурашки.
1712 августа 2021 г
– Женя, как вы догадались, что нужно искать тело? – спросил Борис Бронников, когда они с Женей вернулись из леса домой.
Уставшие (особенно Женя, которая впервые в своей жизни увидела настоящих экспертов-криминалистов и всех тех, кто прибыл на место преступления в лес), они всю дорогу молчали. И начали приходить в себя только тогда, когда уже оказались на кухне, где Петр, которого брат держал в курсе событий, приготовил им кофе.
– Вы уже задавали мне похожий вопрос, – мрачно отозвалась Женя. – Говорю же, я поставила себя на место убийцы. Ну не поросенка же они там, в бараке, резали. Ясно же, что пустили кому-то кровь.