Он бы и сам поехал с ними на море, и билеты были уже куплены, и номер в отеле забронирован, но так уж случилось, что его тетя, родная сестра его матери, Галина Ивановна, одинокая женщина, проживающая в Тамбове, которая со дня рождения Георгия была привязана к нему и испытывала к нему материнские чувства, как-то навестив его в Москве и узнав, что он собирается жениться, продала квартиру, оставшуюся ей в наследство от матери, и решила подарить ему пять миллионов рублей. Мама Гоши тоже не осталась в стороне и собрала для него полтора миллиона. И вот эти две прекрасные и близкие ему женщины помогли ему выкупить довольно большое складское помещение, что избавит его теперь от постоянно растущей аренды. Весь в приятных хлопотах, связанных с переездом на новое место, он решил сдать свой билет и отправить Эмму с сыном на море одних.
– Я люблю тебя! – крикнул он на прощание, послав воздушный поцелуй в ночь, и даже когда шум поезда стих, то он продолжал какое-то время стоять на ярко освещенном перроне, испытывая великое счастье любви и покоя. Потом, словно придя в себя, быстрым шагом направился в сторону парковки, где оставил машину.
И в это самое время раздался звонок. Виктор!
– Здорово! Что это ты так поздно? – отчего-то весело спросил он. Быть может, он испытывал эту радость от осознания того, что теперь-то его жизнь устроена, теперь у него не будет ни времени, ни особого желания часами выслушивать подробности личной жизни приятеля. Да и самому почему-то делиться своим счастьем с Виктором не хотелось, словно он боялся его расплескать.
– Помощник следователя Силантьев, – услышал он и даже не сразу понял, что этот звонок имеет отношение к нему.
– Не понял… – Он внимательно посмотрел на телефон, ошибки быть не могло, там по-прежнему высвечивалось имя «Виктор».
– Вы же знакомы с Виктором Юрьевым? – спросил голос.
– Ну да, конечно, это же мой друг. А что случилось?
– Он погиб. Авария. Вы не могли бы подъехать в Следственный комитет завтра к девяти часам?
– Да я и сейчас могу… – его затрясло. – Все равно не засну… Куда подъехать?
– Тогда подъезжайте прямо сюда, на Можайское шоссе, я вам сейчас скину локацию…
На месте трагедии скопилось много машин, мигалки, вспышки света, машина «Скорой помощи» – режущий глаза красный крест на белом, лес неподалеку напоминает черную клубящуюся вату… Машина Вити на полной скорости врезалась в столб. Водительское место – всмятку.
Молодой следователь Силантьев, а именно помощник следователя, сказал подъехавшему Георгию, что тело его друга, Виктора, с трудом извлекли из машины и уже увезли.
– А для кого «Скорая помощь»? – Он все еще надеялся, что его друг жив. Никак не мог поверить в слова Силантьева.
– Первыми заметили аварию вон те люди, видите «Тойоту»? Вот супруге водителя стало плохо с сердцем… Ей сделали укол. Когда вы последний раз видели Виктора Юрьева?
– Несколько дней назад, точно не помню. Но по телефону говорили вчера. В первой половине дня.
– О чем говорили?
Георгий, еще полностью не осознав, что вообще происходит, решил, что пересказывать постороннему человеку содержание разговора с Виктором подло.
– Да так… Ни о чем. Вернее, я рассказал ему о том, что собираюсь жениться.
– Он рассказывал вам что-нибудь о Лидии Фруминой?
Гоша замялся. К чему этот вопрос?
– А что, она была в машине? Она что, тоже погибла?
– Так что вам известно об отношениях вашего друга с Фруминой?
– Вы не ответили! – воскликнул Гоша. – Она жива?
– Он был в машине один. Так что скажете?
– Он был влюблен в нее. Капитально. Только о ней и говорил. У него крышу снесло. Он задаривал ее подарками, готов был ради нее на все. А недавно… Словом, она ответила ему взаимностью. Но почему вы спрашиваете о ней?
– Скажите, каким был ваш друг?
– Да нормальным и простым парнем. Просто влюбился, и все. Это же не преступление.
– Он не рассказывал вам о девушках по имени Катя и Вероника?
– Нет, не рассказывал. А что? При чем здесь они? И кто они такие?
– Ваш друг мог убить человека?
– Вы что, смеетесь? Да он и мухи не обидит! И что за вопросы вы мне задаете? Кто кого убил?
– Что именно Виктор рассказывал вам о Фруминой?
– Как что? Что она красивая. Ну… Говорил еще, что она терпеть не может продюсера, который к ней приставал. Сказал, что она посоветовала ему хорошенько выспаться, он собирался к ней снова… Он был так счастлив.
Силантьев продолжал допрос. Вопросов было так много и все, как показалось Гоше, мало чем отличались друг от друга, поэтому у него создалось впечатление, что его просто пытаются заловить на какой-то фразе, в чем-то уличить, как если бы он лгал.
– Что вы от меня хотите?
– Спасибо, вы нам очень помогли. Поезжайте домой. Я позвоню вам, если еще понадобитесь.
Гоша вернулся в машину и понял, что не в состоянии ее вести. Колени стали слабыми, ноги не слушались, он даже испугался, не парализовало ли его. Но нет.
Виктор. Как же так? Он был отличным водителем, ни разу не попадал ни в одну аварию. Был внимательным, никогда не ездил ночью, боялся уснуть.
А уж как за машиной своей следил! У него и свой мастер имелся. Никогда никаких проблем с машиной не возникало.
Почему он врезался в столб? Неужели отказали тормоза? Или кто подрезал? Что вообще случилось?
– С вами все в порядке? – К нему в окошко заглянул Силантьев.
– Нет. Не в порядке… У таких водителей, каким был Витя, не бывает аварий… Проверьте тормозные шланги, может, ему кто подрезал? И я не понимаю, почему вы спросили меня, мог ли Витя кого-то убить, способен ли… Он что, убил эту актрису?
– Нет. Вчера неподалеку от того места, где проходят съемки сериала, в Переделкино, были убиты две девушки-статистки, сестры Супонины. Ваш друг ничего вам о них не рассказывал? Может, Фрумина о них что-то говорила?
– Какие еще девушки-статистки?! И при чем здесь Витя? Я же сказал – он был влюблен в актрису Лидию Фрумину! И вчера, когда я разговаривал с ним, он был невероятно счастлив, потому что она ответила ему взаимностью!
– Он часто выпивал?
– Нет, он не любитель. Разве что пиво… Почему вы спрашиваете об этом?
– От вашего приятеля пахло алкоголем, и на сиденье нашли пустую бутылку.
– Знаете, у меня такое впечатление, будто мы говорим совершенно о другом человеке. Он не пьяница и не убийца! Может, за рулем был вовсе и не он?
– В кармане его куртки мы нашли его документы.
Гоша вызвал «трезвого водителя». Ждал его долго и все это время, сидя в машине, пытался представить себе жизнь без Виктора. Неужели он его больше никогда не увидит? Не поговорит с ним? Не услышит его голоса в телефоне? Как такое могло случиться, что он погиб? Молодой и крепкий парень погиб так нелепо!
И тут его мысли завертелись совершенно в другом направлении. Эмма и ее маленький сын. Как он мог отпустить их одних на море? А вдруг там с ними что-то случится?..
Домой он вернулся уже под утро, совершенно несчастный и подавленный, думая о том, как же уязвим человек. Получается, что он теперь никогда не будет спокоен, потому что в его жизни появились Эмма и Сережа. И он теперь ответственен за них.
А еще он злился на актрису Фрумину. Судя по тем вопросам, что ему задавал Силантьев, смерть Виктора каким-то непонятным пока еще для него образом связана с ней. Но как?
Добравшись до постели, он, не раздеваясь, упал на кровать и моментально уснул.
2514 августа 2021 г
Женя постелила Реброву в комнате для гостей, на втором этаже.
Он много выпил, и ему стало плохо. Борис ухаживал за ним, носился с тазиком и запретил Жене появляться на кухне. Около двух часов ночи Борис помог Валерию подняться в комнату, раздел его и уложил в постель.
– Женя, идите уже тоже спать! – отмахнулся от Жени, как от назойливой мухи, Борис.
– Я просто хотела сказать…
– Да что вы можете сказать? Говорю же – идите уже в свою комнату! Видите, не до вас сейчас.
– Я-то уйду, но хочу сказать, что раз Горевой не имеет к сестрам никакого отношения, что он случайно забрел к ним в квартиру, спутав их с другими девушками, то есть он – точно не из их прошлого, значит, их убийства между собой не связаны. Я хочу сказать, что причина убийства Супониных…
– Интересно, как это они не связаны, если девчонки и убили Горевого!
– Да, наверное, они и убили. Но их убийство с ним никак не связано.
– Что-о-о? Женя, вы вообще соображаете, что несете?
– Я хочу сказать, что мотив надо искать не в прошлом, а в настоящем. Убийца – кто-то из киношников, понятно? Их убил кто-то из их окружения. Они доверяли убийце, иначе не сели бы к нему в машину. Но тогда возникает вопрос: если у сестер образовались какие-то дела в Москве, то почему они не поехали туда сами на своей машине, а поехали с убийцей? Потому что они выпили? Вернее, Вероника. Поэтому и не села за руль. Надо бы поехать в Переделкино и хорошенько всех опросить.
– А вы думаете, что Ребров недостаточно хорошо там поработал? Да он там землю рыл! Что-то подсказывает мне… – Борис, забыв, что еще недавно чуть ли не рычал на Женю, машинально жестом пригласил ее сесть за стол напротив него, – …что их застрелил Водкин. И что это к нему в машину они сели. Но все выяснится завтра. Погода вчера была пасмурная, и на обочине сохранились следы протекторов. Там не один след. Ребров сказал, что поручил своим людям заняться протекторами всех машин, что находились тогда на площадке. Но машин много, там же и статисты, и операторы, и осветители, и помощник режиссера… Так, тихо… Слышите? Звонит телефон… Наверху. Это телефон Реброва. Посмотрю, кто звонит. Сам Валерий-то вряд ли проснется…
Он вернулся, разговаривая по телефону Реброва, и, свободной рукой указав Жене на кофемашину, попросил ее приготовить кофе. Женя достала пачку с кофе. Понять, о чем шла речь, она так и не смогла, Борис произносил отрывисто «да», «понял», «обязательно передам».