Ольга наклонилась, заметая мусор в совок. Ребенок пошевелился, она вздрогнула. Движение это было рефлекторным. Ольга замерла.
Чудовище по-прежнему спало с открытым ртом. Ему снятся какие-то сны, и, возможно, в них он расправляется со своими врагами.
Как ни горько ей было это осознавать, но Ольга отказалась от планов убийства. Вся кажущаяся легкость не гарантирует безопасности. Она не может рисковать Сашей, вот и вся правда.
Ольга вышла из комнаты, высыпала мусор в мешок на кухне, машинально протерла столешницу. Ребенок издал какой-то странный звук, заставивший ее замереть. Она втянула голову в плечи – это уже как рефлекс.
Дальше – тишина.
Ольга повернулась, озираясь по сторонам.
В квартире что-то произошло. Поменялись ее физические свойства. Ольга не могла этого видеть и оценить масштабы метаморфоз, но знала, что инстинкт ее не обманывает. Ребенок привнес что-то новое, то, что давно планировал и для чего подготавливал почву, набираясь сил. Свои ощущения Ольга могла интерпретировать только так. В конце концов, она его мать, и между ними, хочешь не хочешь, существует незримая связь. Может быть, ребенок гораздо больше нуждается в ней, чем показывает.
Ольга положила тряпицу на край стола и вышла из кухни. По пути заглянула в комнату. Мальчик переменил позу, но сон его был такой же глубокий. Она на цыпочках дошла до спальни, Саша дремал поверх покрывала, пристроив газету на груди.
Ольга осмотрела комнату, сначала не обратив внимания на очевидное. Самый свободный участок стены находился за двуспальной кроватью. Там не было ни календаря, ни картин, ничего, только голый кусок бетона и обоев. Ольга взирала на него несколько секунд, не в силах понять, что же такое изменилось.
Ольга протерла глаза. Она поняла.
В стене была дверь, такая знакомая с давних времен и пугающе необъяснимая сейчас. Третья комната в их двухкомнатной квартире – совсем как в детстве, том периоде жизни, который она постаралась забыть и вычистить из своей памяти. Из глубины ее мозга сейчас бил самый настоящий гейзер эмоций и образов. Она не могла отвести взгляда от двери, от этого совершенно реального предмета, материализовавшегося из пустоты, и в голове у нее звучали испуганные голоса родителей, брата, подруг.
Она вспомнила Веру и тот день, когда решила открыть ей всю правду. Вспомнила страх Альбины и материны истерики. Долгие зимние ночи, когда незримая тень бродила по квартире, а они с Игорем лежали под одеялом, прижавшись друг к другу, и боялись пошевелиться.
Ольга почувствовала, как пол дрожит у нее под ногами.
Эту дверь она видела во сне прошлым воскресеньем, когда вернулась домой. Отец и мать старались оградить ее от контакта с ней. Отец даже выгнал Ольгу на лестничную площадку.
Ее ребенок – это дух комнаты, привидение, чудовище из сумерек, разрушавшее их семью. Ее ребенок-монстр вернулся после стольких лет, чтобы начать все заново. Строить свой мир.
Ее утягивало в прошлое, совсем как в том сне. Она чувствовала себя двенадцатилетней девочкой…
Ольга видела перед собой захламленную квартиру, большую комнату, детскую, где всюду лежал слой пыли. Удушающее чувство невозможности вздохнуть полной грудью. Мальчик постоянно где-то рядом. Даже днем, когда он сидит в своем мире за дверью, его взгляд преследует людей. Постоянно ждешь вторжения, тени за спиной, смеха, прикосновения, насилия. Ольга вспомнила, что сделал с ней этот ублюдок одним распрекрасным вечером, воспользовавшись отсутствием матери и отца. Это было примерно как сейчас, но тогда во сто крат больней. Потому что впервые. Потому что Ольга была ребенком.
Жуткая необходимость скрывать происшедшее, страх наказания, стыд.
Отец: «Ничего не утаивай, говори все как есть!»
Мать: «Оленька, ты не врешь?»
Ольга закрыла лицо руками. Она помнила глаза матери: странные, даже страшные, знающие больше, чем пытаются продемонстрировать. В них была какая-то тайна, о которой даже отец мог не догадываться.
Ольга: «С чего вы взяли, что я вру? Все нормально. Я просто не выспалась, поэтому так выгляжу. Я уроки делала – устала».
Поверили? Может быть. Отец поверил, а мать?
Кто как не мать связалась с этой тварью? Она думает, Ольга не знает о ее ночных забавах?
Нет, так говорить нельзя… Эта сторона жизни родителей ей не так хорошо известна, даже сейчас невозможно вспомнить всего.
Все смешалось, Ольга увидела расползающуюся перед глазами тьму. Она ощущала, что падает, бесконечно долго сползая по косяку и цепляясь за него пальцами.
– Оля!
Возникло Сашино серое лицо, он подхватил ее на руки, голова Ольги свесилась – и мир закружился вокруг оси, в центре которого стояла комната. Она, двенадцатилетняя девочка, изо всех сил убегала от своего чудовища, но, как часто бывает во сне, ее ноги увязали в густой патоке.
– Она здесь, – сказала Ольга. – Вот чего он добивался. Комната здесь.
– Ты о чем? – спросил Саша.
Он положил ее на кровать, Ольга запрокинула голову, убеждаясь, что дверь на месте. Неужели Саша ее не видит?
– Посмотри туда. Саш, посмотри.
Ольга зажмурилась, не видя его лица, но чувствуя по наступившему молчанию, что Саша потрясен. Он встал, подошел к стене и стоял там какое-то время.
– Что это такое?
– Дверь, как видишь, – улыбнулась Ольга.
– Но…
– Когда-то я тоже не могла ничего сказать… Подожди. Дай мне собраться с силами. Я все тебе расскажу. Все, что сумею вспомнить.
Она села. Дурнота почти прошла, осталось только чувство собственной беспомощности. Ольга повернула к Саше голову, ее волосы свалялись от грязи и висели, словно грязные веревки.
Саша стоял у угла кровати и ощупывал дверной косяк. Ольга не сумела бы описать выражение его лица.
– Она появилась, пока ты спал.
– Откуда? Это же… Такого не бывает.
– Бывает, Саш. Я уже такое видела, давным-давно. Мне было двенадцать лет.
Саша поглядел на нее, как на помешанную, и ей стало жутко.
– Не веришь? – спросила она.
– Это… он, да?
– Можно сказать, что он… Да, сейчас это его заслуга…
– Но как?
Ольга скрестила ноги и обняла себя за плечи, подумав, что оба они находятся рядом с выходом в другой мир. За дверью может быть что угодно. Другая планета, другой континент, другое измерение. Ольга никогда в детстве не задумывалась, что из себя представляет эта комната. Или просто боялась думать. Сейчас, наверное, самое время начать.
Саша взялся за спинку кровати.
– Что ты делаешь?
– Надо отодвинуть, узнать, что там, – сказал он.
– Зачем? Не смей!
– Я что, должен спокойно на это смотреть? Это наш дом! Мой дом!
– Не надо,
– Наплевать! – Саша дернул кровать, та проехала по ковровому покрытию сантиметров двадцать.
– Подожди, не надо!
Ольга соскочила с матраца и вцепилась ему в рубашку. Саша остановился. Ольга уперлась в боковой край спинки бедром.
– Это ведь не просто дверь! Возможно, он хочет, чтобы мы поддались на провокацию. Подожди, не дергай, оставь!
– А что будет?
– Лучше не проверять!
– Ну что будет?
– Не знаю! Почему ты такой упрямый? – вскрикнула Ольга.
– Потому что это все мне до смерти надоело!
– Тише. Саш, пожалуйста, не кричи.
Он прислонился плечом к стене рядом с дверью, тяжело дыша через рот, словно долго бежал по лестнице вверх.
– Там не наш мир, я понимаю, как это звучит, но подумай сам – после того, что со мной произошло, разве это удивительно? Я ничего не помнила про нее. Детство было от меня закрыто. А ребенок что-то сделал, чтобы вернуть комнату в наш мир, – сказала Ольга. – Когда-то она была в нашей квартире. Отец и мать закрыли ее. Сейчас все началось сначала… но к ней лучше не приближаться.
– Ты свихнулась окончательно, – сказал Саша.
Он сделал шаг в сторону, Ольга схватила его за рукав.
– Отпусти! – прошипел он, с ненавистью уставившись в ее опухшее лицо.
Ольга ничего не смогла сделать, чтобы его остановить. Саша почти убежал из спальни. Он остановился на кухне перед окном и зажег сигарету.
Размазывая слезы по щекам, Ольга стал двигать кровать на место. Она не удержалась от того, чтобы не потрогать дверь, возрождая в памяти воспоминания о первых днях, когда эта мерзость появилась в их доме.
А вспомнить было что…
В эту ночь они спали на кухне. Комната никак себя не проявляла, но лучше было не рисковать.
Мысль о бегстве из спальни подбросила Ольга. Она боялась, что Саша начнет возражать, но вместо этого он разразился потоком слезливых извинений. Тогда ей подумалось, что ему недалеко до серьезного нервного срыва. Возможно, процесс разрушения психики уже необратим. Неадекватные реакции, истеричность, раздражение по ничтожному поводу – все это стало обычным делом. Ситуация в доме, конечно, не располагала к спокойствию, но Ольга не думала, что он сдастся так быстро. Впрочем, пока выводы делать рано. Влияние монстра на него гораздо сильней, чем на нее. Ребенок не в состоянии заставить Ольгу выполнять все, что ему нужно. С Сашей дело другое. Он несет на себе втрое больший груз.
Неизвестно, чем все закончится. Надо запастись терпением и двигаться вперед, соблюдая осторожность. Ольга завернулась в одеяло поплотней, спрятала голову. Саша негромко храпел. Холодильник время от времени вздрагивал, ворча в темноте. Всякий раз Ольга выныривала из легкой дремы и прислушивалась.
Ребенок продолжал спать и во время появления комнаты, и после него. Это затишье внушало тревогу. Какие шаги предпримет чудовище, проснувшись, в чем они будут выражаться? Зачем ему комната сейчас? И главное – для чего нужна была тогда?
Ответ наверняка знают родители. Нужно связаться с ними и все рассказать. Пойти на этот шаг необходимо – тянуть больше нельзя. Очевидно, что в одиночку Ольга не сумеет справиться с этим кошмаром.
Когда-то отец и мать изгнали ребенка и закрыли комнату. Спустя время исчезла и дверь. Вопрос в том, что они сделали?