— Как скажешь…
Они обогнули какую-то сквозную конструкцию из листового железа и проржавевшие остовы непонятных механизмов. Сильвен зацепился ногой за пеньковый трос и чуть не упал. Верваеке насмешливо фыркнула, затем снова двинулась вперед, спрятав руки в рукава от холода. Дойдя до входной двери, она вставила в замочную скважину ключ.
Как только оскаленная морда ротвейлера показалась в проеме, Сильвен выстрелил.
Послышался короткий резкий взвизг — и все было кончено.
Верваеке прижалась к наружной стене:
— Ты убил собаку! Ты что, псих?
— Кто тут настоящий псих? Давай заходи. Подними руки над головой и веди меня сразу к девочке.
— Ты позволишь мне хотя бы зажечь свет?
В свете фотоновых ламп стала видна окровавленная туша ротвейлера. Из удлиненного холла они вошли в настоящую комнату ужасов, заполненную жуткими экспонатами. Стены были сплошь покрыты шкурами и головами животных, на постаментах также стояли чучела животных и птиц. Кабаны, олени, павлины… Блестящие отполированные рога, оскаленные пасти, раскрытые клювы… На каминной доске были выстроены в ряд ослепительно-белые черепа со стеклянными глазами и искусственными зубами. В отдельном углу располагались старинные куклы — их было множество.
Сильвен, не в силах удержаться на ногах, рухнул в кресло.
— Но… что же ты за чудовище?.. Зачем все эти… ужасы?
— Ты хочешь увидеть девочку?
Она указала на тяжелую дверь, распахнутую во тьму:
— Тогда нужно будет спуститься в подвал. И предупреждаю: возьми себя в руки. Там, внизу, будет много чего похуже, чем здесь. Тебе предстоит погрузиться в самые темные, запретные глубины человеческой души. Ты знаешь, этому дому больше полувека. Его построил мой дед. Внизу — несколько ярусов подвалов и галерей, в десятках метров под землей. Отголоски Второй мировой войны… Иногда там еще можно услышать, как стонут духи погибших…
— Прекрати… эту гребаную чушь!..
Тусклая голая лампочка осветила уходящую вниз винтовую лестницу. Внутри у Сильвена все сжалось. Как не умереть от страха еще раньше, чем спустишься на самую глубину? Похищенная девочка, даже если она еще жива, наверняка выйдет на свободу совершенно обезумевшей…
— Иди… вперед… Я… за тобой…
Но едва он переступил порог, на его правую щеку брызнула какая-то жидкость. Сильвен выронил оружие и прижал ладони к лицу. Кожа на пальцах мгновенно пошла пузырями.
Падение с лестницы его оглушило.
— Этот мерзавец сжег наши деньги! — проворчала Верваеке, обнимая свою любовницу. — Я знала, что сигнализация сработает и ты успеешь подготовиться… Но ты его не убила, я надеюсь?
Зверюга указала на стеклянный сосуд с пульверизатором.
— Это муравьиная кислота. Он, конечно, изуродован, но еще жив…
Она прижала Клариссу к себе и прерывающимся от ярости голосом произнесла:
— Он… он убил мою собаку!
— Ну что ж, еще одна причина, чтобы заняться им с особой тщательностью…
— Я думала, ты больше не захочешь меня видеть… Я ошибалась, правда же? Ну скажи мне, что я ошибалась!
— Конечно, дорогая. Мы все начнем с нуля. Но прежде займись им…
Внезапно по подземелью прокатился ужасный предсмертный вопль, от которого едва не лопались барабанные перепонки. Он доносился откуда-то издалека, но, подхваченный эхом, разнесся по всем подземным коридорам, постепенно растворяясь в своих собственных отголосках.
Верваеке попятилась, недоверчиво глядя на подругу:
— Черт возьми!. Ты опять взялась за старое?
Зверюга вцепилась в ее куртку:
— Нет! Нет! Это просто… одна женщина. Я…
Верваеке, размахнувшись, отвесила ей пощечину:
— Оставь меня в покое! Ты ненормальная! Сколько еще времени, как ты думаешь, тебе удастся ускользать от копов? Люди — не животные! Ты не имела права это делать!
— Но… ты сама меня только что просила… заняться этим типом…
— Это другое дело! Он пытался меня убить! Он намеренно сжег деньги. Он видел мое лицо и мог меня опознать! А то, что ты делаешь только ради… Ты… Ты мне омерзительна! Я больше никогда не хочу тебя видеть!
Она резко вырвалась из объятий Зверюги. Нужно срочно бежать за границу, не дожидаясь, пока все рухнет.
— Нет! Не уходи! — умоляла Зверюга. — Не оставляй меня одну! Я тебя люблю!
Кларисса, не оборачиваясь, быстро пересекла гостиную и, перешагнув через труп собаки, распахнула входную дверь.
В тот самый момент, когда ее рука отпустила дверную ручку, ее тело рухнуло на пол, сотрясаясь в конвульсиях.
Причиной тому был скальпель, вонзившийся в ее затылок по самую рукоятку.
— Я… я не хотела… — со слезами произнесла Зверюга. — Но… твое лицо не пострадало, все еще можно уладить. Мы снова встретимся… в вечности…
Плача, она вернулась обратно в подземные катакомбы, переступила через неподвижную бесформенную груду у подножия лестницы и скрылась в своем убежище, неся еще теплое тело подруги на руках.
Сначала она собиралась выполнить предсмертную волю Клариссы: заставить мучиться как можно сильнее человека, который сжег деньги. Затем — возродить для новой жизни саму Клариссу.
Но прежде всего нужно браться за работу, зарабатывать себе на скудное пропитание, как все эти годы. Она выпрямилась, надела рабочий халат и перчатки и растворилась в сумраке, слегка рассеявшемся с приближением нового дня.
Глава 40
Птит-Синт. Люси даже не стала дожидаться, пока сотрудница приюта для животных войдет в здание.
— Простите, пожалуйста…
Женщина обернулась. Лет сорок, волосы как мочало, мешки под глазами… Судя по всему, ей тоже не удается высыпаться.
— Я… мы открываемся только в восемь утра, мадам. А сейчас двадцать минут восьмого… Ветеринаров еще нет. У вас что-то срочное?
— Да, очень срочное! Мне нужно задать вам несколько вопросов. Может быть, вы разрешите мне войти?
Кристиана Корнэй зевнула во весь рот.
— Ох… Вообще-то я не привыкла, чтобы меня беспокоили в такую рань… Ну ладно, заходите…
Она впустила Люси, вошла сама и заперла входную дверь. Они пересекли помещение, в котором стоял тяжелый запах лекарств, и вошли в небольшую кухоньку.
— Отопление только что включили, так что я бы вам посоветовала пока не снимать перчатки. Хотите кофе, чтобы согреться?
— Нет, спасибо. У меня мало времени.
— У меня тоже, по правде говоря. Ну что ж, я вас слушаю.
— Спасибо. Скажите, в последние несколько месяцев из вашего приюта не исчезали животные? Кошки, прежде всего.
— Кошки?.. Они… как бы вам сказать… исчезают в том смысле, что регулярно умирают. Часто люди приносят их к нам, как в последнее прибежище. В большинстве случаев это работники дорожных служб — они подбирают этих кошек на улице, когда тех сбивает машина… То есть это не исчезновение, а скорее селекция, естественный отбор — когда на тело массой в три килограмма налетает стальная громада весом в несколько тонн, на полной скорости…
— Нет-нет, я, видимо, не так сформулировала вопрос. Я имела в виду какие-то необычные исчезновения — например, в результате кражи…
Женщина пожала плечами. Она была одета в байкерском стиле — ботинки-рейнджеры, бандана в качестве шейного платка, кожаные брюки, куртка и перчатки.
— Неужели вы думаете, что кто-то способен украсть кошку из приюта? И зачем? Чтобы отправить владельцу письмо с требованием выкупа?.. Это я к тому, что к нам иногда попадают домашние кошки — они убегают от хозяев, а те звонят нам и сообщают приметы животного и номер татуировки, если есть… Когда к нам попадают новые кошки, мы сверяем приметы и, если они совпадают, возвращаем животных владельцам. Но красть их отсюда… какой смысл?
След испарялся на глазах. Но Люси не отступала:
— Если кто-то хочет забрать себе животное из приюта, как оформляется эта процедура?
— Очень просто. Вы приносите справку с места жительства о своих жилищных условиях и заполняете контракт, в котором указываете, каковы будут условия проживания вашего будущего питомца. Затем оплачиваете чек на тридцать один евро, если животное старше шести лет, и восемьдесят семь евро — если младше. Это затраты на прививки и татуировку с номером. После чего животное передают вам.
Люси мысленно перебирала вопросы, надеясь выбрать тот, который попадет прямо в точку. Она решила поставить на красное. Но что, если выпадет черное?..
— У вас есть постоянные клиенты, которые забрали уже по нескольку животных? Вы можете вспомнить какие-то знакомые лица?
Женщина недоверчиво прищурилась:
— Что вы пытаетесь выяснить? Вы из полиции?
Этого вопроса Люси ожидала и заранее приготовила ответ:
— Я частный детектив. Я расследую деятельность одной преступной организации в Дюнкерке — она похищает животных и продает их исследователям, которые проводят на них незаконные опыты в подпольных лабораториях. Филиалы Общества защиты животных — это как раз наиболее вероятные источники снабжения: здесь можно раздобыть животных без особых проблем, либо за небольшие деньги, либо, если их украсть, и вовсе даром…
Кристиана Корнэй наполнила свою чашку дымящейся черноватой субстанцией и перешла к компьютеру, стоящему в смежном с кухней кабинете.
— Постоянные клиенты?.. Вроде страстных любителей собак или кошек?.. Да, я знаю нескольких таких, но все данные хранятся в компьютере, поэтому…
Люси нетерпеливо наклонилась к экрану.
— Вы позволите мне на них взглянуть?
— Да, но вам придется запастись терпением. Этот компьютер — старая рухлядь. Новых программ все больше, а вот с новым оборудованием у нас проблемы из-за нехватки средств. Вам придется подождать как минимум пять минут, пока все загрузится. Может быть, посидите пока вон там? — Она указала на приемную. — Мне нужно сделать важный звонок…
Люси кивнула и, выйдя в приемную, села на колченогий стул, из тех, что можно увидеть только в старых небогатых домах. В помещении было чисто, на плиточном полу — ни соринки, однако запах стоял тошнотворный.
Люси потерла лицо ладонями.