За тридцать минут до начала концерта – и вскоре после того, как The Procol Harum поразили публику своей дебютной “A Whiter Shade of Pale”, – Джими ворвался в гримерку и объявил Ноэлю и Митчу, что у него есть песня, которой он хочет открыть их сет. В руке он держал Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Он подключил портативный проигрыватель, который принес с собой, поставил пластинку и сыграл заглавный трек ошарашенной группе. «Начнем с нее», – объявил Джими. Митч и Ноэль недоверчиво переглянулись. «Мы подумали, что он свихнулся», – вспоминал Ноэль. Пока они разучивали аккорды, Джими сыграл песню несколько раз.
The Experience вышли на сцену под бурные аплодисменты. Для многих, как, вероятно, и Джими, было очевидно, что в ложе Эпштейна в тот вечер сидели Пол Маккартни и Джордж Харрисон. Среди собравшихся зрителей были и «обычные» звездные поклонники Хендрикса: Эрик Клэптон, Спенсер Дэвис, Джек Брюс и поп-певица Лулу. Джими поблагодарил выступавшие группы и всех собравшихся за то, что пришли на его последний концерт в Англии «на долгое-долгое время». Сказав это, он начал играть “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band”.
Исполнить кавер на “Sgt. Pepper’s” всего через три дня после выхода альбома в присутствии The Beatles было одним из самых смелых поступков в жизни Джими. Если бы кавер проиграл оригиналу в звучании или же, наоборот, был его точной копией, от такого провала группа вряд ли смогла бы оправиться. Что-то меньшее, чем блестящее исполнение, оскорбило бы как Брайана Эпштейна, так и The Beatles. Сам выбор песни был очень дерзким: на то, чтобы осмелиться на такой шаг, требовалась полная уверенность в своих силах и железные нервы – у Джими было и то, и другое. Он больше не был копией Би Би Кинга, над которой смеялись в клубе Del Morocco в Нашвилле четыре года назад. Он обладал невероятным мастерством и полной уверенностью в себе, и ничто в мире не смогло бы его остановить. «The Beatles не могли поверить в происходящее, – вспоминал Эдди Крамер. – У них на глазах Хендрикс играл песню из их только что вышедшего альбома. И не просто играл: он придумал совершенно новую аранжировку, которая звучала убийственно. Для этого нужны недюжинная смелость и стальные яйца». Джими даже умудрился добавить в песню насыщенное фидбэками соло, которое окончательно превратило композицию в его личное творение. У нее была узнаваемая оболочка, но Джими по-новому структурировал мелодию – вокруг гитарных соло, а не на духовых партиях, как делали The Beatles. «По сути, мы играли экспромтом, но именно так мы всегда и поступали, – вспоминал Ноэль. – Мы были бесстрашны».
Кавер на “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band” был только началом концерта в театре Сэвилл. The Experience выступали еще час и исполнили “Foxy Lady”, “Purple Haze”, “Hey Joe” и собственную интерпретацию “Like a Rolling Stone” Боба Дилана. В ту ночь у Джими снова возникли технические проблемы, но, хотя они чуть смазали шоу, оно не провалилось. Единственной жертвой в тот вечер стала «моя милая гитара», которую Джими разбил о сцену. На следующий день в лондонских пабах об этом событии говорили даже больше, чем о кавере на “Sgt. Pepper’s” (хотя уничтожение гитары было менее рискованным). Во время исполнения “Are You experienced?” Джими взял в руки другую гитару – это был разрисованный им же перед концертом Strat. На задней стороне инструмента было стихотворение, которое он посвятил Великобритании. В нем говорилось: «Будь то [наши чувства] любовью или просто наваждением разочарованного сердца, истерзанного невозможностью настоящей физической любви с Вселенской Цыганской Королевой истинной свободной музыки, моя милая гитара, покойся с миром. Аминь». Когда сет закончился, Джими вдребезги разбил инструмент и кинул осколки в зал.
Критик Хью Нолан писал, что The Experience покорили сердце Лондона и «поразили город всей мощью 50-мегатонной водородной бомбы». Нолан сказал, что, если Джими когда-нибудь вернется в Англию после поездки в Монтерей – некоторые опасались, что, вернувшись в Штаты, он останется там, – «он может быть уверен, что мир здесь уже никогда не будет прежним». Еще более важные слова одобрения принадлежат Полу Маккартни, который назвал кавер на “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band” одной из величайших наград в своей карьере.
После шоу The Experience отправились на частную вечеринку к Брайану Эпштейну. К их изумлению, дверь открыл Маккартни с огромным косяком во рту. Он протянул его Джими и сказал: «Это было чертовски здорово, чувак». Всего год назад Джими исполнял R&B-каверы с Кертисом Найтом и The Squires. В мгновение ока он стал главной знаменитостью Лондона и, даже более того, курил марихуану с The Beatles.
Две недели спустя The Experience вместе с Брайаном Джонсом и Эриком Бердоном вылетели из Хитроу в Нью-Йорк. Они собирались ненадолго остановиться в городе, перед тем как отправиться в Калифорнию на фестиваль в Монтерее. В Нью-Йорке Джими сразу же напомнили, что независимо от своего статуса на лондонской музыкальной сцене, он по-прежнему был афроамериканцем в стране, в которой раса имела значение. Группа заселилась в отель «Челси», но покинула его после того, как женщина в лобби приняла Джими за посыльного и настаивала на том, чтобы он нес ее сумки. Позже в тот же день Джими не смог поймать такси, свободные машины проезжали мимо. Возможно, это было связано с его возмутительным нарядом – он был одет в куртку в цветочек и ярко-зеленый шарф, – но напоминание о расовом делении было пугающим. После пятичасового перелета из доверенного лица The Beatles он превратился в посыльного.
Как только Джими начал посещать клубы Гринвич-Виллидж, его настроение улучшилось. В ресторане он столкнулся с Mothers of Invention. Они знали о его популярности в Англии и угостили пивом. В Café Au Go Go он столкнулся с Ричи Хейвенсом. Услышав о его успехе, Хейвенс пришел в восторг. Позже Джими посетил выступление The Doors в Scene Club. Благодаря этому концерту он получил лучшее представление о том, в каком направлении движется рок в США.
На следующий день The Experience вылетели в Сан-Франциско, чтобы провести там одну ночь. В последний раз Джими был в районе залива, когда служил в Форт-Орде. За прошедшие с тех пор шесть лет Сан-Франциско кардинально изменился: молодежное движение набрало полную силу, и тысячи молодых людей устремились в район Хейт-Эйшбери. Позже этот период назовут «Летом любви». В Лондоне даже самые авангардные музыканты носили костюмы с иголочки, но на фоне обитателей Сан-Франциско Джими в своей одежде с Карнаби-стрит походил на Маленького лорда Фаунтлероя. Молодежная мода в Штатах сводилась к длинным волосам, джинсам и бусам. В отличие от Великобритании, здесь молодежное движение уже было сильно политизировано войной во Вьетнаме, которая в 1967 году еженедельно уносила жизни нескольких сотен американцев. После того как Мартин Лютер Кинг призвал пацифистов и борцов за гражданские права объединиться, массовые демонстрации стали частым явлением на всей территории страны. Помимо крупного молодежного движения также существовало множество анархистских течений, которые принимали участие во всех событиях. Фестиваль поп-музыки в Монтерее не стал исключением: йиппи и диггеры требовали, чтобы он был бесплатным.
«Первый международный музыкальный фестиваль», позже известный как Фестиваль в Монтерее, родился из желания добиться признания рок-н-ролла. «Вместе с Джоном Филлипсом [из the Mamas and the Papas], Полом Маккартни и несколькими другими людьми мы говорили о том, что в отличие от джаза рок не считается формой искусства», – вспоминал продюсер Лу Адлер, один из организаторов фестиваля. Спонсором события стал телеканал ABC, решивший превратить запись трехдневного концерта в фильм. Для съемок фестиваля в выставочном комплексе Монтерея наняли режиссера Пеннебейкера.
The Experience приехали в пятницу, день начала фестиваля. Организаторы привезли сто тысяч орхидей, и казалось, что у всех в Монтерее были цветы в волосах. Организаторы фестиваля рассчитывали на десять тысяч фанатов, но пришло по меньшей мере девяносто тысяч, поэтому за воротами были установлены «альтернативные» сцены для джем-сессий. В духе времени центральной фигурой фестиваля стал печально известный химик Огастес Оусли Стэнли III: он свободно раздавал синтезированный им ЛСД за кулисами. Любимым цветом Оусли для ЛСД был фиолетовый, и Джими был поражен, узнав, что наркотик прозвали «фиолетовой дымкой» (purple haze) с легкой подачи тех, кто слышал его британские синглы.
The Experience должны были выступить только в воскресенье вечером, поэтому в субботу Джими пробрался в толпу вместе с Бадди Майлзом из The Electric Flag, Эриком Бердоном и Брайаном Джонсом. Джими надел свой старинный мундир со значком «Я девственник», в то время Джонс накинул винтажный плащ волшебника. «Они не могли выглядеть причудливее, даже если бы попытались. Брайан был похож на богатую пожилую любительницу мехов, а Джими выглядел просто возмутительно», – вспоминал Эрик Бердон. В ту субботу Джими посмотрел выступление The Electric Flag, а затем шоу Big Brother and The Holding Company, ставшее одним из главных событий фестиваля. Кульминацией субботы стал Отис Реддинг, он поразил собравшихся своим мастерством и талантом. Гитаристом Отиса был Стив Кроппер, и Джими перекинулся с ним парой слов за сценой. Прошло всего три года с тех пор, как никому неизвестный Джими пришел к Кропперу в Stax Records.
За кулисами Хендрикса особенно взволновал разговор с Джерри Миллером из Moby Grape, с которым он впервые встретился в Spanish Castle в Сиэтле. Они шутили по поводу размера бюста Гейл Харрис, девочки-подростка, которая раньше пела с The Fabulous Wailers. Позже тем же вечером на одном из многочисленных импровизированных джемов Джими занял у Миллера гитару Gibson L5, чтобы потренироваться. Вместе с ней он отправился к альтернативной сцене, окруженной спящими людьми. «Увидев его с гитарой, люди буквально застонали. Они не знали, кто он такой, и хотели немного поспать, – вспоминал Эрик Бердон. – Он начал играть красивую грустную мелодию, и вскоре его «выступление» превратилось в веселый джем». Существует несколько мнений о том, какие именно музыканты приняли в нем участие, но в какой-то момент той ночи сонная публика могла увидеть Джими на сцене с Роном Пигпеном Маккернаном из Grateful Dead. Там были и Йорма Кауконен, и Джек Кэссиди из Jefferson Airplane, и, возможно, Джерри Гарсия из Grateful Dead. Они исполняли “Walking the Dog” и “Good Morning Little Schoolgirl”. «Тогда никто из нас еще не был легендой, – вспоминал Джек Кэссиди. – Уникальность Монтерея заключалась в том, что благодаря ему мы все познакомились друг с другом». В воскресенье Джими провел еще один джем за кулисами – во время выступления Grateful Dead, – в котором приняли участие Дженис Джоплин, Мама Касс, Роджер Долтри, Эрик Бердон и Брайан Джонс. Все они пели “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band”. «Мы были довольно шумными, и в какой-то момент Билл Грэм спустился со сцены и сказал: “Заткнитесь нахрен!