В середине тура Джими исполнилось двадцать пять, и съемочная группа подарила ему праздничный торт. Когда он вернулся в Лондон, то получил от Этчингем бассет-хаунда. Джими дал собаке имя Этель Флоон, но обычно звал просто Королевой ушей. Он часто рассказывал о Принце, собаке детства, и именно в попытке вернуть те теплые воспоминания Этчингем подарила ему собаку. Но то, что Принц умел сам, Этель отказывалась делать даже с тренировками. Джими и Кэти иногда выгуливали собаку в Гайд-парке, привлекая к себе внимание окружающих, но в конце концов та стала слишком толстой для их квартиры. Этчингем нашла для Этель загородный дом, и ее отправили восвояси.
К концу полного гастролей 1967 года на группу навалились усталость и изнеможение. В интервью изданию Melody Maker Джими впервые признался, что его стремительное восхождение к славе сказывается на нем негативно. «Я бы хотел взять шестимесячный отпуск и пойти в музыкальную школу, – сказал он. – Я устал пытаться что-то писать и видеть, что у меня ничего не получается. Я хочу придумывать мифологические истории и класть их на космическую музыку». Он также сказал, что хочет дополнить группу другими музыкантами, помимо Митча и Ноэля. В попытке справиться с эмоциональным выгоранием группа увеличила потребление наркотиков: по утрам их принимали для бодрости, ночью – в качестве успокоительного. Ноэль Реддинг описывал в мемуарах, как приемы наркотиков превратились в игру «кто больше». Среди членов команды Джими выдерживал самые большие дозы, и, если Ноэль принимал две таблетки, Джими выпивал четыре. Репутация группы начала привлекать как дилеров, так и фанаток, проносящих в гримерные все мыслимые виды наркотиков. Ноэль вспоминал, как однажды ему предложили дорожку кокаина, который на самом деле оказался героином. Он нюхнул, и его стошнило прямо на месте.
Усталость группы дала о себе знать с началом январского тура по Скандинавии. В первый день в Швеции, еще до концерта, Хендрикс напился и разгромил гостиничный номер. Реддинг подробно описал обстоятельства произошедшего в своих мемуарах: «Мы все сильно напились. Джими тусовался с каким-то шведским журналистом-геем. Возможно, он усиленно в чем-то убеждал Джими, и в итоге предложил нам заняться сексом вчетвером». Реддинг назвал эту идею абсурдной, но швед продолжал настаивать. В итоге вместо секса Джими разгромил свой гостиничный номер, за что был арестован. Ему удалось отделаться штрафом, но судебные издержки обошлись группе в треть заработка от тура. Инцидент обернулся финансовым провалом, но еще большей катастрофой стало унижение Хендрикса в газетах – в 1968 году разгром гостиничного номера для звезды все еще считался позором.
Во время гастролей Джими и Ноэль спали с сотнями девушек и часто соперничали в этом вопросе. В своих мемуарах «Are you experienced?» Ноэль Реддинг называл гастроли «передозировкой сексом». История Реддинга о Джими и шведском журналисте не единственный намек на бисексуальность Джими. Те же качества, которые делали его сексуально привлекательным в глазах женщин, время от времени обеспечивали внимание и со стороны мужчин. Известно по крайней мере о двух случаях, в которых секс предлагал сам Джими, – оба они произошли после употребления значительного количества наркотиков. Так, однажды вечером барабанщику CSNY Далласу Тейлору позвонила его девушка и позвала к себе. Когда Тейлор приехал, то застал ее в постели с Джими – оба были голые и обкуренные. «Это было душераздирающее зрелище», – вспоминал Тейлор. Джими пригласил Тейлора присоединиться к ним, тот отказался и ушел. Артур Ли также рассказывал, как Джими предложил ему заняться сексом втроем. И все же невозможно сказать точно, доказывали ли эти истории бисексуальность Джими или он просто был под наркотиками.
Что точно поражало в сексуальных выходках The Experience на гастролях, так это их открытая непосредственность – нередко сексом занимались за кулисами прямо на виду у других, меняясь при этом партнершами. «Они постоянно делили девушек между собой, – отмечала офис-менеджер Трикси Салливан. – Девушки начинали с администратора гастролей, а потом “поднимались выше по карьерной лестнице“». Джими рассуждал о «свободной любви» так, будто это был главный принцип его жизни, но за такую свободу приходилось платить. «Самое смешное, что их постоянно отправляли по врачам, потому что после очередного группового секса все дружно подхватывали гонорею», – добавила Салливан. В мире до профилактики СПИДа такая неразборчивость в половых связях грозила многими осложнениями: гонореей или другими ЗППП; ревнивым любовником, полным ярости и желающим мести; беременностью. Перспектива последнего пугала Джими больше всего, но, видимо, не настолько, чтобы заставить пользоваться средствами контрацепции.
Во время поездки в Швецию одной из любовниц Джими оказалась студентка Ева Сундквист. Он встретил ее на железнодорожной станции во время предыдущего тура и неустанно преследовал, даже выкрикивал со сцены ее имя и адрес своего отеля – на случай, если она все же приедет. «Он заранее присылал мне свое гастрольное расписание, – рассказывала Сундквист в интервью Daily Mail. – Я жила со своей семьей, и отец не одобрял наши отношения. Поэтому ко мне домой Джими прийти не мог, и я часто навещала его в разных отелях. Он всегда был джентльменом, искренне добрым и милым». По словам Сундквист, в январе 1968 года именно Джими лишил ее девственности. Во время того же тура его арестовали за разгром гостиничного номера.
В конце января The Experience отправились в свое первое большое турне по Америке. В США Are You Experienced уже разошелся тиражом более миллиона копий, несмотря на прохладные рецензии критиков. В Rolling Stone писали, что голос Джими напоминал «кучу хлама», а его песни были «в основном скучными». Некоторые рецензии все же были более лестными, но во всех прослеживалась одна тенденция: критики охотно называли Джими Хендрикса одним из величайших рок-гитаристов, но его артистизм, авторский талант и другие качества если и упоминались, то в самую последнюю очередь. В итоге репутация величайшего гитариста за ним закрепилась.
Придумать громкое открытие турне по Штатам поручили публицисту Майклу Гольдштейну. Так как Джеффри и Чендлер также продюсировали The Soft Machine и The Animals, все группы решили объединить в рамках большой пресс-конференции, которую Гольдштейн назвал «Британцы наступают». План состоял в том, чтобы музыканты на вертолете высадились на крыше здания Pan Am и общались с журналистами прямо там. Но идея провалилась – погодные условия помешали полету, и группам пришлось добираться на автобусе. Так или иначе, интервью у Джими взяла дюжина журналов и радиостанций.
Одно из таких интервью было с Майклом Розенбаумом из Crawdaddy. В нем Джими удалось раскрыться совершенно по-новому. Обычно в своих интервью, особенно музыкальным изданиям, он через слово употреблял уличный жаргон. Хоть это и добавляло ему определенного стиля, в то же время у многих зрителей складывалось впечатление о его недалекости. Так, когда он в очередной раз пересказывал выдуманную историю о том, как «Дочери американской революции» выгнали его во время тура Monkees, то прямо так и сказал: «Эти мелочи пузатые нас просто выперли».
Но, отвечая на вопрос о песне “Bold As Love”, Джими рассказал, как для него каждой эмоции соответствовал определенный цвет, и в своей музыке он стремился передавать эти самые цвета. Джими признался, что из всего альбома ему нравились только три песни: “Bold As Love”, “Little Wing” и “Little Miss Lover”, и пообещал, что их следующий альбом либо будет именно таким, каким его видят они, музыканты, либо не выйдет вообще. Не лучшие слова для исполнителя, рекламирующего свой новый релиз, – после этого пиарщики группы куда строже следили за его выступлениями.
Сам тур начался в Сан-Франциско с концертов в Fillmore и Winterland. В The New York Times опубликовали восторженную рецензию Майкла Лайдона под заголовком «Черный Элвис?». В Сан-Франциско Джими оказался даже популярнее Альберта Кинга: они познакомились еще в Нашвилле, а теперь Джими с удивлением смотрел, как Альберт выступает у него на разогреве. Пусть позже Кинг вспоминал об этом вечере с теплом, все понимали, что он не из тех блюзменов, которые любят быть у кого-то на вторых ролях. «В тот вечер я немного поучил его блюзу, – рассказывал Кинг в интервью журналу Musician. – У него была куча педалей на полу и груда усилителей, на которые он жал изо всей силы и из этого создавал звук… Но блюз требует куда большего, и, скажем так, я мог бы легко сыграть его песни, но он не смог бы сыграть мои». На самом деле Кингу стоило внимательнее слушать концерт Хендрикса, который теперь включал кавер на “Mannish Boy” Мадди Уотерса, которую он назвал “Catfish Blues”. Это была куда более медленная песня, чем те, что привыкли слышать от The Experience.
Но в первую очередь с позицией Альберта Кинга не согласились бы сами слушатели концерта в Сан-Франциско. Билл Грэм в своих мемуарах «Билл Грэм представляет…» назвал Джими сочетанием непревзойденного трюкача и талантливейшего музыканта, полного очень сложных, глубоких эмоций. Грэм также считал, что Джими обладал уникальной способностью преодолевать расизм современного ему общества. «После Отиса Реддинга [Джими] был первым чернокожим мужчиной в истории страны, который заставлял толпы белых женщин в зале забывать о его расе и хотеть его… – писал он. – Он стал первым чернокожим секс-символом в белой Америке после Отиса Реддинга». Правдивость наблюдения Грэма отражало растущее число поклонниц Джими, многих из которых привлекала не только его игра на гитаре, но и его сексуальность.
После Сан-Франциско The Experience дали еще несколько концертов по всей Калифорнии, закончив 11 февраля в Санта-Барбаре. Почти всегда билеты полностью раскупались, и Джими наконец-то доказал, что его популярность в Америке сравнима с популярностью в Англии. Но Ноэль вспоминал, как вскоре после финального концерта в Калифорнии Джими стал нервным и раздражительным. Причину он понял, только когда увидел следующую точку их тура, – Сиэтл, штат Вашингтон.