Джими был рад оказаться в Ванкувере и выступить перед своей бабушкой Норой, которой он посвятил “Foxy Lady”. Позже Нора поделилась с тележурналистом своими впечатлениями о концерте: «То, как он играл на гитаре, боже милостивый! Не представляю, как он выносил весь этот шум». В Канаде Джими также встретился со своими кузенами Дианой и Бобби и тетей Перл. Тетя растила его в течение одного года в детстве, он обратился к ней, как к матери, и пожаловался на свой напряженный график. «Джими уже тогда был ужасно уставшим, – вспоминала двоюродная сестра Диана Хендрикс. – Он плакался моей маме. Он хотел уйти. Он не хотел ехать дальше». Тем не менее Джими сказал Перл, что у него нет выбора: руководство, команда и группа – все рассчитывали на него. От него зависели их средства к существованию, ведь теперь он выплачивал зарплату тридцати людям. Он жаловался на это в течение следующих двух лет, но все же не мог отказаться от работы – возможно, из-за того, что в раннем детстве прошел сквозь голод.
Два дня спустя состоялся концерт в Спокане, штат Вашингтон. Критик Spokane Daily Chronicle отметил: «Хендрикс затмевает всех… Он настолько красив физически и настолько опытен как музыкант, что от него невозможно отвести взгляд». После концерта кто-то из роуди пригласил на афтерпати восемнадцатилетнюю Бетси Морган, вечеринка проходила в отеле Davenport. Во время концерта девушка сидела так далеко от сцены, что поначалу даже не узнала Митча и Ноэля, организовавших вечеринку. «Вживую они выглядели как манчкины, – вспоминала она. – Они были очень низкими, а еще у них были длинные носы». Когда к ней подошел Джими, она не узнала и его. Он представился, и девушка покраснела от смущения. Он спросил, не хочет ли она пойти к нему в комнату и послушать его новый альбом Electric Ladyland, который, по его словам, посвящался девушкам вроде нее.
В лифте он попытался ее поцеловать. Морган, в то время еще учившаяся в католической школе, опустила голову и увернулась от его поцелуя.
– Ты когда-нибудь замечал, что на полу клетчатый ковер? – спросила она.
– Это потому, что я черный? – спросил он с упреком.
– Нет, что ты, – ответила она. – Просто мы едва знакомы.
После этих слов атмосфера вечера переменилась, и настроение Джими улучшилось. Он мог бы легко бросить Бетси и отправиться на поиски другой подружки на ночь, но эта школьница его забавляла. Когда лифт открылся, он придержал двери рукой, словно Морган была принцессой, и сказал: «Наш этаж, мадам».
В номере Джими показал девушке свой гардероб, и почти час они провели за примеркой его одежды и прослушиванием альбома. Бетси и Джими были похожи на двух подружек на распродаже Saks на 5-й авеню: они экспериментировали с образами и постоянно хихикали. «Он обернулся в боа и ходил так по комнате, будто кинозвезда из старых фильмов», – вспоминала девушка. Они мерили бархатные пиджаки и яркие костюмы цвета морской волны. В конце концов они сели на диван и начали рассказывать друг другу истории. Разговор коснулся ее школы, современной моды и местных событий. «Он поинтересовался, есть ли у нас комендантский час, – рассказала Морган. – Он хотел узнать все о том, каково это ходить в католическую школу для девочек». Некоторые соблазнители, возможно, использовали бы это как предлог вернуть разговор к теме секса, но Джими в тот вечер остался джентльменом. «Он вел себя лучше, чем парни, с которыми я встречалась в школе Гонгаза», – заметила Морган.
Несмотря на бурную жизнь, Джими уставал от рассказов о себе. Ему больше нравилось слушать жалобы других. Одним из его талантов была способность облегчить страдания собеседника, помочь ему почувствовать свою значимость. Морган подробно описывала свое посещение рок-фестиваля Sky River, первого масштабного фестиваля Северо-Запада. «Я рассказала ему, как потеряла ботинки и машину, обо всех этих одурманенных наркотиками людях», – сказала она. Хотя на вечеринке, с которой они ушли, открыто курили травку, при Морган Хендрикс не сделал ни одного глотка алкоголя и не употреблял никаких наркотиков. В ту ночь он пил кофе, держа чашку на манер английского джентльмена.
Во время фестиваля Sky River Морган столкнулась с кем-то, кто сказал, что ходил в школу с Джими, Хендрикс знал этого парня. За ночь Джими ни разу не упомянул о необходимости поспать и, хотя казался усталым, так и не встал с дивана. В какой-то момент девушка спросила, была ли в “Purple Haze” строчка “Excuse me while I kiss this guy”[15], и он от души расхохотался над этим. По ее воспоминаниям, несмотря на внешнее легкомыслие, он казался одиноким человеком с глубокой печалью на сердце.
В девять утра Джими нужно было идти. Они провели за разговором восемь часов, и через несколько минут он должен был отправиться в Портленд. Джими проводил ее до лобби и дал двадцать долларов на такси. Их расставание было неловким: девушка знала, что друзья не поверят в то, что она встречалась с Хендриксом, поэтому попросила у него автограф. Джими любезно написал: «Для Бетси. Какой чудесный вечер мы провели вместе ХОХО»[16]. Когда она запрыгнула в такси и прочитала записку, то осознала, что они даже ни разу не поцеловались.
Спустя неделю тур прибыл в Лос-Анджелес, чтобы отыграть шоу на восемнадцатитысячном стадионе Hollywood Bowl, все билеты на которое были распроданы. Оркестровую яму перед сценой заполнили водой, и вскоре толпа превратила ее в бассейн для купания, придав этим атмосферу веселого безумия. Одну из песен Джими посвятил барабанщику Бадди Майлзу, ставшему его близким другом. В итоге он смотрел, как охрана скручивает Бадди, попытавшегося подняться на сцену. Сет из одиннадцати песен включал “The Star Spangled Banner”. Джими начал играть ее на концертах ранее в том же году, переделав песню и превратив ее в расширенное гитарное соло. Многие критики не оценили такой ход. Нэт Фридланд из The Free Press назвал обработку «затянутым диссонансом, который, будем честны, не является выдающейся сумасшедшей песней».
Воспользовавшись коротким перерывом в гастролях, Джими арендовал особняк в Бенедикт-Каньоне в Лос-Анджелесе. Его часто снимали разные гастролирующие рок-группы, в том числе The Rolling Stones. Хотя Хендрикс пробыл в нем всего месяц, это был самый шикарный дом, в котором ему когда-либо доводилось пожить. Актер Бадди Эбсен, популярный в то время благодаря ситкому «Деревенщина из Беверли-Хиллз», жил по соседству. Должно быть, наблюдая, как Джими переезжает в богатый район, он думал, что видит версию телешоу в реальной жизни. Хотя в том месяце у группы было запланировано несколько концертов и они какое-то время поработали на студии, четыре недели в Лос-Анджелесе были первым перерывом, который Джими сделал за два года. Его Chevrolet Corvette перевезли из Нью-Йорка, но из-за плохого зрения Джими угробил машину в тот же день. Позже он купил новую. Во время отдыха он делал почти то же, что и в Нью-Йорке и Лондоне: спал допоздна и каждый вечер выходил играть в клубы на бульваре Сансет. В Whisky A Go Go он познакомился с официанткой по имени Кармен Борреро, она была бывшей «зайкой» Playboy Club. Эта сногсшибательная пуэрториканская блондинка вскоре стала его любимой спутницей.
В Лос-Анджелесе к Джими присоединился его брат Леон. Младший Хендрикс недавно заступил на службу, но ушел в самоволку, чтобы потусоваться со своим знаменитым братом. Вскоре Леон узнал плюсы того, что был красивым младшим братом Джими. По его воспоминаниям, за кулисами он обнаружил «кучу кокаина, бутылок Johnnie Walker, травки и всякого другого дерьма». После очередного шоу Джими повел Леона на вечеринку в дом Эрика Бердона, на которой присутствовали десятки моделей Playboy. «Это мой младший братец. Он большой болван, но потерпи его и дай ему все, что он захочет», – сказал Джими Кармен Борреро.
Леону было всего двадцать, но он был опытным аферистом и чувствовал, что руководство обманывает Джими, о чем часто ему говорил. Эти карьерные советы разозлили Джими – возможно, потому, что в них была доля правды. Гораздо более серьезным проступком Леона было то, что он взял лимузин Джими для длительной поездки. «У Джими было три лимузина, и именно там он держал свою заначку, – вспоминала Кармен. – Джими был в ярости, когда пропали его колеса и заначка».
Леон по полной пользовался тем, что групи было больше, чем Хендриксов. «Каждая модель в Лос-Анджелесе охотилась за Джими, – вспоминал Леон. – Когда они не могли добраться до Джими, то приходили к его младшему брату. А потом говорили: «Скажи ему, что это была лучшая киска в твоей жизни, и расскажи ему обо мне»». В конце концов, когда начался следующий этап тура, менеджеры дали Леону неправильное расписание, чтобы убрать его со счетов. Это не помогло, и стаи поклонниц продолжали досаждать Джими, причиняя ему неудобства с точки зрения логистики. «Они могли появиться в любое время, – заметила Кармен. – Они буквально ночевали у него под дверью». С некоторыми из них Джими спал – даже несмотря на то, что встречался с Кармен и все еще клялся в любви к Кэти Этчингем, оставшейся в Лондоне, – но его легендарный сексуальный аппетит был не так велик, как армия женщин, желающих с ним переспать.
В конце шестидесятых музыкальную сцену Лос-Анджелеса наводнили наркотики, и слава Джими привлекала дилеров так же, как и фанаток. Кокаин, секонал, метаквалон и героин стали неотъемлемой частью его жизни. Когда Джими смешивал наркотики с алкоголем, он впадал в своего рода безумие. Нечто подобное он испытал после того, как его дом в Бенедикт-Каньоне ограбили: воры забрали гитары, одежду и сборник текстов песен. В то время в Лос-Анджелесе находился Пол Карузо, старый друг Джими по Гринвич-Виллидж. Под действием кислоты и алкоголя разъяренный Джими обвинил в краже Карузо. «Он подумал, что это сделал я, потому что я был нищим хиппи», – сказал Карузо. Он сказал Джими, что он не причастен к краже, но Джими это не остановило. «Когда ты в последний раз действительно что-то чувствовал?» – спросил он и ударил Карузо кулаком в живот. «Он ударил так сильно, что у меня полностью вышибло дух, – вспоминал Карузо. – Я побежал вниз по склону, а он бросал в меня камни и палки». Карузо забежал в находившийся неподалеку Whisky A Go Go и сказал находившемуся там Ноэлю, что Джими сошел с ума. «Ударь его по лицу, – ответил тот. – Он заслужил». Ноэль считал, что растущая из-за наркотиков паранойя Джими засл