В январе Джими дал несколько интервью в своей квартире на Брук-стрит. После ухода Чеса он решил перестать притворяться холостяком и публично заявить, что Кэти была его девушкой. Возможно, это решение связано с появившимися в конце 1968 года слухами о том, что Джими женат. На вопрос Disc and Music Echo Чес опроверг эти слухи: «Если бы он собирался жениться, об этом сразу же узнали бы все, потому что я нажился бы на рекламе». И как бы вскользь, чтобы поддержать имидж ловеласа, Чендлер добавил: «У него сотни подружек». По мнению Чендлера, любые СМИ, в которых Джими выглядел противоречиво и доступно, были хорошими. Джими решил положить этому конец и в интервью Daily Mirror заявил, что Кэти – его «девушка, сейчас, в прошлом и, вероятно, в будущем», его «мать, сестра и все такое прочее», его «Йоко Оно из Честера». Этчингем почувствовала некоторое облегчение после публичного заявления Джими об их отношениях, в которых пара состояла уже два года, но куда лучше она бы почувствовала себя, если бы Джими перестал ей изменять.
4 января 1969 года The Experience выступили в прямом эфире телепрограммы BBC Happening for Lulu. Два года назад после создания группы появления на телевидении были необходимы, но к 1969 году Джими уже надоело терпеть их наигранность и неестественность. В тот день The Experience должны были исполнить две песни, а в конце шоу Джими должен был выступить в дуэте с ведущей Лулу. Однако Джими не собирался придерживаться сценария. После исполнения “Voodoo Chile” Лулу объявила следующую песню: «Прямо сейчас они исполнят для вас песню, которая сделала их самой популярной группой в стране. Встречайте – “Hey Joe”». Они отыграли около двух минут “Hey Joe” и остановились. «Мы бы хотели перестать играть эту чушь и посвятить номер [участникам] The Cream, независимо от того, в какой группе они сейчас могут быть. Эту песню мы посвящаем Эрику Клэптону, Джинджеру Бейкеру и Джеку Брюсу», – сказал Джимми, и группа заиграла “Sunshine of Your Love”. Пока The Experience играли расширенную версию песни в память о недавнем распаде The Cream, директор просил Джими остановиться. В ответ Хендрикс показал ему средний палец. The Experience продолжали играть, и в итоге эфирное время закончилось. Когда они наконец прекратили, продюсер был в ярости. «Ноги вашей больше не будет на BBC», – затрясся он. Хотя поступок выглядел спонтанным, Джими, по словам Этчингем, спланировал его с самого начала. «Я не собираюсь петь с Лулу, – сказал он Кэти. – Это будет выглядеть нелепо».
Три дня спустя Джими дал большое интервью Хью Карри из CBC. Во многих интервью того времени Джими начал рассказывать о концепции «музыки Электроцеркви» или «музыки Небесной Церкви». «Мы играем музыку Электроцеркви, потому что для нас это не просто музыка, а религия», – сказал он Карри. Журналист заметил, что альбому Electric Ladyland, возможно, больше подошло бы название Electric Church Music. «Ну, – улыбнулся Джими в ответ, – некоторые девушки для нас тоже похожи на церковь». Когда он произносил это, Этчингем была за кадром. Она уже давным-давно поняла, что любая попытка приручить Джими Хендрикса обречена на провал.
На следующей неделе The Experience начали еще одно турне по Европе. Оно стартовало в шведском Гетеборге. В тот день на шоу присутствовал Чес Чендлер – он был в городе проездом. По словам Чеса, Джими попросил его снова стать менеджером, но тот отказался. Одной из причин этого отказа было то, что группа, которой он когда-то руководил, изменилась в худшую сторону. По его воспоминаниям, концерт был ужасным, потому что группа больше не играла как единое целое.
Первый из двух концертов в Стокгольме, которые группа отыграла на следующий вечер, Джими посвятил Еве Сундквист, своей любимой шведской фанатке. «Она богиня, сошедшая на землю из Асгарда», – сказал он. После шоу Джими провел с ней ночь в отеле Carlton. Неделей ранее Джими признался в любви к Этчингем в прессе, однако в Швеции был достаточно дерзок, чтобы публично пригласить Еву в номер со сцены. У той ночи были последствия – после их рандеву Ева Сундквист забеременела.
Что до самого концерта, в начале шоу Джими объявил: «Сегодня вечером мы будем играть старые, но проверенные песни. Мы не играли вместе около шести недель, так что собираемся поджемовать и посмотреть, что из этого получится. Надеюсь, вы не возражаете, давайте расслабимся и посмотрим, что из этого выйдет». Обернувшись к Реддингу и Митчеллу, он добавил: «Вы все равно не заметите разницы». Он произнес это достаточно громко, так что это могли услышать многие зрители. Годом ранее такой выпад в сторону аудитории был бы возмутительным. Но в 1969 году Джими все чаще жаловался, что аудитория его не понимает, а поклонники хотят слушать только хиты. «Он сказал, что ему надоело играть хиты и что он хочет развиваться. Но он каждый раз продолжал исполнять старые песни», – вспоминала Этчингем. Джими проклинал аудиторию и одновременно делал все, чтобы угодить ей. Во многом такое противоречивое поведение объяснялось страхом потерять базу поклонников, собрать которую стоило такого труда: даже когда количество фанатов росло как на дрожжах, он помнил о трудных первых годах карьеры и, казалось, не мог избавиться от страха, что они могут вернуться. В тот вечер группа исполнила “Hey Joe”, свой главный хит в Европе.
После шоу в Стокгольме The Experience получили первые плохие отзывы в шведской прессе. «Хендрикс был вялым и уставшим, – писал критик Людвиг Расмуссон. – Казалось, он хотел убежать. Радость от игры исчезла. Он играл на гитаре небрежно… Все остальное исчезло: живость, вовлеченность, дерзость, поэзия». Для Ноэля и Митча у Расмуссона нашлись еще более резкие слова – их он назвал скучными: «Странно, что [Джими] так долго терпел общество этих двух музыкантов, напрочь лишенных воображения». Критика в адрес группы была несправедливой. Митч и Ноэль были талантливыми музыкантами, но они полагались на энергию Джими, чтобы либо взлететь еще выше, либо разбиться. Позже в своих мемуарах Ноэль объяснял неудавшееся шоу трудностью поиска наркотиков в Швеции: «В отчаянии я вышел в перерыве между концертами и с большим трудом смог раздобыть дури». Группа судорожно разломила раздобытую таблетку метамфетамина и разделила на троих. Когда-то связующим звеном группы была музыка, но за время бесконечного тура участники превратились в странствующих зомби, а их самой крепкой связью стали наркотики, которые обеспечивали временный побег от реальности. Дневник Ноэля, бывший когда-то подробным перечнем их музыкальных достижений, вскоре превратился в справочник по фармацевтике. Что касается дневника Джими, он его забросил.
Всего несколько дней спустя в Германии, в баре отеля в Дюссельдорфе, Джими познакомился с Моникой Даннеманн, высокой блондинкой, инструктором по фигурному катанию из богатой семьи. Она присутствовала на вчерашнем шоу и отправилась в отель в надежде встретиться с Джими. За разговорами с ней он провел почти весь день. Много лет спустя она говорила, что провела с ним следующие несколько дней.
После недолгого европейского тура 18 и 24 февраля Джими дал концерты в королевском «Альберт-холл» е в Лондоне. Выступления были настолько важными, что перед ними группа провела несколько репетиций – в то время это уже было редкостью. Группа нервничала, потому что концерты должны были сниматься на пленку. Джеффри нанял дуэт американских кинематографистов Джерри Гольдштейна и Стива Голда для производства документального фильма о The Jimi Hendrix Experience.
Несмотря на то что репетиции прошли хорошо, первый концерт не удался: Джими нюхнул слишком много кокаина. «Он настолько обдолбался, что еле стоял на ногах, – вспоминала Трикси Салливан. – Мне пришлось буквально вытолкнуть его на сцену». Хуже того, во время шоу Джими начал импровизировать. Позже тем же вечером Джими устроил джем в своей квартире. Он сидел на кровати и играл на акустической гитаре “Hound Dog” – песню, ставшую популярной благодаря Элвису. В это время его снимал Стив Голд. Джими играл “Hound Dog” еще в детстве, когда его единственной гитарой была метла. В импровизированном концерте было все, чего недоставало его выступлению на сцене «Альберт-холла»: теплота, юмор и энергия.
Спустя неделю второе шоу в Альберт-холле прошло намного лучше, и Джими, казалось, вернулся к своей игре. The Experience редко выходили на бис, но в тот вечер они вернулись и сыграли “Purple Haze”, “Wild Thing” и “The Star Spangled Banner”. Концерт почти закончился погромом, когда фанаты попытались взобраться на сцену. Это было подходящее завершение для шоу, которое станет последним выступлением Джими в Британии на следующие восемнадцать месяцев.
После концерта в «Альберт-холле» Джими провел три недели в Лондоне. Затем он должен был отправиться в Америку для студийных сессий и очередного тура. В один из выходных дней он создал необычную домашнюю запись в своей квартире – трехминутную разговорную версию “Room Full of Mirrors”. Это внутренний монолог Джими о богах, демонах и потерянных маленьких мальчиках: «Позови своих близких, тебе лучше позвать их погромче, потому что очень скоро ты будешь потерян. Ты потеряешься в себе, пройдешь через другие измерения, потеряешься в вакууме. Я обращаюсь к миру. Что он может мне предложить, кроме похлопываний по спине?» Одна из фраз, переходящая в крик, звучала так, словно Джими был одержим: «Скажи этому идиоту, чтобы он убирался от меня к чертям и вытащил меня из этой чертовой комнаты зеркал!» Когда-то музыка стала для Джими способом представить жизнь, отличную от изнурительных условий его юности. Хотя музыкальное дарование на самом деле принесло ему успех, он не оказался панацеей, на которую рассчитывал Хендрикс. Подобно сюжету монолога из “Room Full of Mirrors”, карьера Джими стала тем, от чего он хотел сбежать, – она перестала быть сказочной мечтой, к которой он столько лет стремился.
Когда Джими не был занят исследованием своей психики, он коротал время за интервью с прессой, хотя редко говорил с журналистами на личные темы. За первые два месяца 1969 года он дал 24 интервью. Теперь, когда у его руководства больше не было офиса в Лондоне, Джими проводил интервью в своей квартире – не многие исполнители его уровня настолько приоткрывали завесу личной жизни перед журналистами. Когда один писатель пошутил, насколько легче было связаться с Хендри