ми и его друзьям стало очень весело, когда она начала водить пальцами по его голове, читая морщины на лице. Женщина говорила по-французски, поэтому ее слова приходилось переводить, и это смешило Джими. Позже тем же вечером пожилая женщина сказала Колетт то, что прозвучало как зловещее предзнаменование: «Через год ты не будешь дружить с этим мужчиной из-за других женщин». Пророчество удивило Колетт, но в беззаботную эпоху шестидесятых для такого предсказания не требовалось обладать психологическим складом ума. Однако произошедшее позже той ночью потрясло Колетт и сильно напугало Джими.
Ясновидящая предложила Джими погадать на таро. Пока женщина раскладывала колоду карт, Хендрикс с друзьями собрались вокруг стола. Первой картой, которую она вытащила, была Звезда. Это вызвало улыбки у всех, кроме гадалки, которая не знала, что Джими был знаменитостью. Она сказала ему, что открытка означает «благодать» и что скоро его будет окружать большое количество людей. Следующая карта, выпавшая из колоды, вызвала у Джими совершенно иную реакцию: это была карта Смерти. Пожилая женщина сразу же начала объяснять Колетт, что карта не означает, что Джими скоро умрет, – она также может означать возрождение. Но в течение тех нескольких мгновений, потребовавшихся Колетт для перевода, Джими как завороженный смотрел на карту Смерти. «Я умру!» – закричал он. Друзья немедленно начали рассказывать ему, что у таро много разных толкований и что он не должен воспринимать случайные карты, вытянутые пожилой женщиной, за предсказание.
Кто-то, возможно, легко бы отмахнулся от этой карты, но Джими, который в 1966 году мечтал стать звездой и увидел, как эта мечта стала явью, не смог о ней забыть. В течение следующих нескольких месяцев он продолжал повторять, что обречен. «Иногда он говорил, что ему осталось три месяца, а иногда – что шесть, – вспоминала Колетт. – Он продолжал повторять, что умрет до того, как ему исполнится тридцать». Однажды, когда Джими в очередной раз повторил это предсказание, Колетт сказала: «Не говори так, Джими, это плохо». «Это не плохо, – ответил он. – Просто так оно и есть. Мне жаль. Я не готов умирать».
Несмотря на то, был он готов умирать или нет, после возвращения в Америку все мысли о смерти отошли на второй план. По крайней мере на время. Джими был занят репетициями с новой группой. Менее чем через две недели после возвращения в США у него было запланировано выступление на фестивале в северной части штата Нью-Йорк, недалеко от поместья Шокан. За последние три года Джими уже отыграл дюжину подобных фестивалей, и ожидалось, что этот не окажется таким же масштабным, как предыдущие. Однако, если верить ясновидящей из Марокко, скоро он должен был оказаться в большой толпе. Фестиваль, на котором ему предстояло выступить, планировали провести в Бетеле, штат Нью-Йорк. Плакаты называли его An Aquarian Exposition, но история навсегда запомнит его под именем Вудсток, а Джими Хендрикса, бывшего недавно в объятиях Брижит Бардо и пугающем мире гадалок, запомнят как его хедлайнера.
Глава 22The Gypsy, Sun, and RainbowsБетел, Нью-Йоркавгуст 1969 – ноябрь 1969
«Мы решили все изменить и назваться The Gypsy, Sun, and Rainbows. Короче говоря, мы не что иное, как Band of Gypsys».
Вудстокская ярмарка музыки и искусств, проходившая с 15 по 18 августа, первоначально должна была проводиться в Уоллкилле, штат Нью-Йорк. После жалоб местных жителей концерт в последнюю минуту перенесли на ферму Макса Ясгура в соседнем Бетеле. На фестиваль было продано примерно шестьдесят тысяч билетов, и промоутеры прогнозировали максимум сто тысяч посетителей. Когда организаторы впервые обратились к менеджеру Майклу Джеффри с просьбой о выступлении Хендрикса, они договорились о гонораре в тридцать две тысячи долларов, думая, что фестиваль будет довольно скромным по размерам. На том мероприятии Джими был самым высокооплачиваемым исполнителем, но эта сумма была в разы меньше, чем те, которые он зарабатывал на других концертах. У Джеффри был дом в Вудстоке, поэтому он знал, что место находится в двух часах езды к северу от Нью-Йорка, и не ожидал, что многие фанаты решатся на это путешествие.
Сразу после возвращения из Африки Джими всерьез начал репетировать. Он провел прослушивание для нового барабанщика, но в конце концов решил дождаться возвращения Митча Митчелла. Когда Митч приехал из Лондона, он обнаружил, что The Experience остались в прошлом. «Группа была довольно мрачной, а ее игра хаотичной», – напишет он позже в книге «The Hendrix Experience». Митч сказал, что он никогда больше не встречал групп, игра которых не улучшалась с практикой. Джума Султан и другие участники не согласны с оценкой Митчелла и утверждают, что тот не привык к их латиноамериканским ритмам. В любом случае у группы была всего неделя репетиций перед Вудстоком, и малейшая шероховатость в игре сразу бы проявилась во время их выступления.
К пятнице, дню начала фестиваля, в Вефиле уже все шло не по плану. Вместо ожидаемых 60 тысяч посетителей, купивших билет, в город приехало 800 тысяч. По меньшей мере 200 тысяч из них настолько безнадежно застряли в пробке, что махнули рукой и развернулись домой. Хотя место проведения фестиваля находилось всего в ста милях (около 160 км. – Прим. пер.) от Нью-Йорка, поездка в тот день занимала десять часов, а на протяжении последних двадцати миль движение было полностью перекрыто. Многие зрители просто бросали машины и шли пешком. К вечеру пятницы, когда Ричи Хейвенс официально открыл фестиваль, было продано 186 тысяч билетов. Однако пришло как минимум вдвое больше людей, ограждения были напрочь снесены, и промоутеры были вынуждены объявить фестиваль бесплатным. Джими и группа еще были дома, когда увидели по телевидению репортажи о закрытии Нью-Йоркской магистрали. «Никто не знал, никто не подозревал, никто не имел ни малейшего представления, – вспоминал Билли Кокс. – Мы думали, что это просто концерт, на котором будет много хороших музыкантов».
В субботу в заголовке Daily News сообщалось о «жутких пробках на фестивале хиппи». К тому времени на площадке проведения находилось примерно 450 тысяч человек, которым приходилось довольствоваться всего лишь шестьюстами туалетными кабинками. Официальные лица экстренно доставили на вертолете продовольствие и медицинский персонал. За выходные трое умрут, двое появятся на свет и более четырехсот обратятся за медицинской помощью из-за передозировки наркотиками. Организаторы уже раздавали посетителям листовки с заголовком «ВЫЖИВИ», в которых содержались практические советы о том, что надо опасаться «голубой кислоты» и не стоит бегать голышом под палящим солнцем. Те, кому посчастливилось приблизиться к сцене, увидели в субботу несколько потрясающих музыкальных выступлений: Сантана, Grateful Dead, Дженис Джоплин, Jefferson Airplane, Слай и Family Stone. В три ночи выступили The Who, и кульминацией их выступления, а возможно, и всего фестиваля, было то, что Пит Таунсенд ударил Эбби Хоффман гитарой, чтобы увести ее со сцены.
Выступление Джими было запланировано на 11 часов вечера в воскресенье – оно должно был закрывать трехдневный фестиваль. Одним из преимуществ поместья Шокан было то, что Джими находился недалеко от места проведения фестиваля, однако для него все равно организовали полет на вертолете из местного аэропорта. Когда группа прибыла в аэропорт, шел дождь, и все рейсы отменили. Они застряли вместе с несколькими музыкантами, включая Кросби, Стиллса, Нэша и Янга. В конце концов Джерри Стикеллс угнал грузовик, чтобы довезти музыкантов до фестиваля. Позже Нил Янг скажет N.M.E., что сцена в аэропорту запомнилась больше, чем концерт. «Угон пикапа – один из самых ярких моментов в моей жизни», – поведал Янг.
Когда группа прибыла на место, им сказали, что шоу начинается с опозданием на три часа – на самом деле к тому моменту оно опаздывало уже на целых девять часов. Организаторы предложили Джими выступить в полночь, когда публика еще будет оживленной, но Джеффри настоял на том, чтобы Хендрикс закрыл шоу. Джими и группа провели большую часть ночи в коттедже в нескольких сотнях ярдов от сцены, где курили травку и играли на акустических инструментах, ожидая своей очереди. Перед Хендриксом выступала группа Sha Na Na, что вряд ли можно назвать благоприятным началом. Еще до поездки Хендрикс спорил с организаторами фестиваля: он хотел сыграть две песни на акустике, но промоутеры наотрез отказались от этой идеи.
К тому времени, когда Джими представили, было 8:30 утра понедельника. Ночью большая часть зрителей разошлась, и на выступлении собралось всего сорок тысяч человек. Немногочисленная аудитория вряд ли имела значение, поскольку на месте осталась съемочная группа, а дневной свет сделал выступление Джими еще лучше в получившемся фильме «Вудсток», который, как и фильм о поп-фестивале в Монтерее, увидят миллионы людей – больше, чем посетило фестиваль.
Джими вышел на сцену в белом жакете, расшитом бисером, который он купил в бутике своих друзей Колетт и Стеллы, и с красной повязкой на голове. В руках он держал свою белую Strat, но ему не понравилось то, как была настроена гитара, поэтому он потратил несколько минут на ее перенастройку. «Итак, хорошо, сейчас мы хотели бы кое-что прояснить, – сказал он. – Мы устали от The Experience, поэтому мы решили все изменить и назваться The Gypsy, Sun, and Rainbows». Затем он представил группу из пяти человек. Пока Джими говорил, кто-то из зрителей громко крикнул: «Джими, ты что, под кайфом?»
Хендрикс проигнорировал этот комментарий и продолжил. «Хорошо, дайте нам примерно полторы минуты настроиться, у нас было всего около двух репетиций, так что [мы] не будем делать ничего, кроме основных ритмических вещей. В любом случае это первый луч нового восходящего солнца, так что мы могли бы также начать с Земли, которая и есть ритм, верно? Можете это понять? Когда у тебя появляется твоя старушка, твоя женщина, это создает мелодию, верно? У меня есть моя, большое вам спасибо». И, отсчитав такт, Джими начал играть “Message to Love”, первый номер сета из шестнадцати песен, который продлится два часа и станет самым продолжительным шоу в карьере Джими.