Становилось все холоднее, а масса туч делалась все более темной, и светочувствительные элементы, управляющие тысячами крохотных белых низковольтных лампочек, развешанных на деревьях, осветили улицу праздничным сиянием за два часа до наступления сумерек. Было ясно, почему местные называют его Городом-где-всегда-Рождество.
Джейн, стоя на тротуаре, посмотрела в южном и северном направлении. Ослепительный город, как ей казалось, не содержал в себе ничего рождественского. Вспоминался скорее вибрирующий и сверкающий Лас-Вегас, где неон был призван покрыть гламурным блеском пагубную склонность человека к игре и разорению. Именно так и выглядела эта попытка создать праздничную атмосферу: несмотря на внешнее благополучие, Доменная Печь имела темную ауру, которую Джейн хорошо чувствовала, хотя и не могла объяснить, в чем дело.
Ланч она пропустила, и теперь, ровно в 4:15, пришла в итальянский ресторан, где ее проводили к одной из пустых выгородок с высокими стенками. Ряды красно-бело-зеленых флагов, свисающих с высокого потолка. Стенные росписи с изображением римских памятников. Скатерти в красно-белую клетку. Свечи в красных стеклянных подсвечниках – как в церкви. Здесь старательно воспроизводились все интерьерные стереотипы, но при этом заведение казалось чистым, а в воздухе витал аромат, от которого текли слюнки.
На нагрудном платке в кармане фирменной блузочки официантки было вышито ее имя – Фрейя. Хорошенькая девушка двадцати с небольшим лет. Лицо цвета кофе с молоком в коричневых веснушках. Среди ее предков были, вероятно, ирландцы и африканцы. С лица девушки не сходила улыбка, вела она себя любезно и доброжелательно, как и другие жители городка. Джейн заказала бокал хорошего кьянти, а когда Фрейя вернулась с вином, решила слегка поболтать, пока не пришло время ужина и не нахлынули посетители.
– Хороший у вас городок, – сказала Джейн.
– Как на почтовой открытке, правда?
– Точно. Давно здесь живете?
– С самого рождения. И всегда буду жить здесь. Как и все местные.
– Всегда? Ух ты! Всегда – это надолго.
– Ну, здесь хорошо круглый год, дни бегут так быстро, что не замечаешь.
– А если кто-нибудь захочет переехать сюда? Как по-вашему, стоит?
– Конечно! Это вы подумываете о переезде?
– Мой босс. Он приезжал сюда в прошлом году. Думает, что поселится здесь, если я найду для него жилье. Он работает из дома и может жить где угодно.
– А где он сейчас? – спросила Фрейя.
– В Майами.
– В Майами ведь очень хорошо, да? Пальмы, пляжи.
– Комары, убийственная влажность, летающие тараканы, – сказала Джейн.
– Шутите?
– Да, слегка. Но беда в том, что я не вижу здесь подходящих домов. Я имею в виду, для такого человека, как он. Видимо, тут есть незастроенные участки, которые продаются.
Фрейя отрицательно покачала головой:
– О недвижимости ничего не скажу. Мы с Лайонелом живем в доме, который достался ему от родителей, поэтому мы никогда не занимались поисками.
– Вам повезло. Это не шутка. Как бы там ни было, на Лейквью-роуд есть дом, который устроил бы моего босса.
– Дом? С высокой каменной стеной вокруг? У озера?
– Да-да. Я проезжала мимо и подумала, что боссу подойдет. Не знаете, он, случайно, не продается?
Фрейя нахмурилась:
– Вряд ли. Это школа.
– Школа? А мне кто-то сказал, что дом принадлежит одному очень богатому парню по имени Дэвид Майкл.
– Никогда о нем не слышала. Школа там уже давно.
– Частная школа, что-то в этом роде?
– Да, вроде того. Для детей с расстройством личности, психическими проблемами. Им нужно лечиться и учиться вместе.
– Грустно, правда?
– Было бы грустно, если бы они не получали помощи.
– Это верно. Бедные ребятки. Так много случаев аутизма в последнее время. Наверное, дорогая школа, судя по ее виду.
– Наверное. Выбрали что-нибудь?
Джейн заказала салат капрезе и двойную порцию куриной марсалы.
– Макарон не надо, положите вместо них побольше овощей.
– Мы подаем большие порции, – предупредила Фрейя.
– Хорошо, я ем за двоих.
– Вы беременны? Извините, что спрашиваю, но, может, лучше тогда обойтись без вина?
– Нет, не беременна. Просто ем за двоих. Всегда так было.
– Ну и ну! А по фигуре не скажешь.
– В нашей семье у всех сумасшедший обмен веществ. Кроме того, я ношу очень прочный корсет.
Фрейя рассмеялась:
– Никакого корсета на вас нет. Вы такая, какая есть.
Официантка подала салат, а когда вернулась за пустой тарелкой, Джейн сказала:
– У моего племянника расстройство личности. Может, эта школа ему подойдет. Но я не видела на ней никаких вывесок. Не знаете, как она называется?
– Не знаю. Забавно, да? Мы все называем ее просто школа.
– Ничего страшного. Наверняка найдется в Интернете.
Фрейя принесла двойное блюдо и сказала:
– Я предупреждала: порции у нас большие.
– Вид сказочный. А запах! Может, я еще и третью закажу.
– Ха, если бы вы были беременны, я бы сказала, что вы едите в расчете на тройняшек.
– Хотела бы, чтобы так оно и было. Я не против большой семьи. У вас с Лайонелом есть дети?
– Нет. Мы не собираемся их заводить – зачем рожать детей, когда вокруг весь этот ужасный терроризм? К тому же в мире и без того хватает людей. Да и климат меняется.
Джейн пожала плечами:
– Климат всегда меняется и всегда менялся. Я хочу иметь детей. А в городе я детей не видела, только у туристов.
– Здесь живут в основном пожилые люди. Их дети выросли и уехали кто куда.
– Да, детей тут нет. Может, это место не подойдет для моих ребятишек, когда они появятся.
– Вы тоже подумываете о переезде сюда?
Джейн улыбнулась:
– Нужно было сразу сказать, что мой босс – это мой муж.
– Подозреваю, что никто не может назвать себя вашим боссом. В любом случае, надеюсь, вы найдете себе жилье. Будет здорово, если вы здесь поселитесь.
Позднее, когда официантка унесла грязную посуду и вернулась с чеком, Джейн сказала:
– Мы с Беном, моим мужем, завзятые собачники. Как тут относятся к собакам?
– К собакам? Никто их не любит.
– Вот и я ни одной не заметила, – сказала Джейн, отсчитывая из бумажника купюры, так, чтобы выдать щедрые чаевые.
– У нас с Лайонелом раньше была одна. Желтый лабрадор.
– Люблю лабрадоров. Красивые собаки.
– Его звали Джулз. Но он заболел. Какая-то эпидемия – все собаки в городе заболели. Это было ужасно.
– Не нравится мне это. Эпидемия?
– Все потеряли своих собак. Даже вспоминать не хочется. Но эпидемия уже прошла.
– Вы уверены?
– Можете спросить у ветеринара в Морнинг-Дав, если это вас беспокоит. У доктора Уэйрайта.
– Спасибо, Фрейя. Наверно, так и сделаю. Не хочу, чтобы нашим собакам что-то угрожало. Они – часть семьи.
– Я иногда скучаю по моему Джулзу.
– Рада была познакомиться, Фрейя. Заботьтесь как следует о своем Лайонеле.
– Непременно. Всегда о нем забочусь. А вы заботьтесь о своем боссе.
Джейн сунула бумажник в сумочку и положила салфетку с колен на стол. За спиной у нее из соседнего полукабинета вышел человек, посмотрел на нее и направился к выходу.
Высокий чернокожий мужчина, одетый немного по-декадентски. Может быть, профессор колледжа. Вот только в нем не было ничего декадентского. Он выглядел внушительно, держался уверенно, как человек, бывавший в переделках и всегда выходивший из них максимум с одной-двумя царапинами. Взгляд, которым он смерил Джейн, казался случайным, но на самом деле был внимательным: его глаза отмечали все детали, за секунду впитывали столько, сколько другие не могли вобрать за минуту.
Джейн приготовилась к неприятностям.
11
Когда Джейн вышла на улицу, человек стоял у ближайшей сосны, освещенный со спины лампочками, висевшими на дереве. Он ждал ее. Других пешеходов поблизости не было.
– Отличное владение техникой, – заметил он.
– Простите?
– Официантка даже не догадалась, что вы учинили ей допрос. Все выглядело как обычный женский разговор.
– Это и был обычный женский разговор. Вы что-то напутали. Выкиньте эти мысли из головы.
– Хороший покрой у вашей курточки, – сказал он. – То, что надо. Для любых случаев.
Если он узнал в ней копа, то, значит, и сам был копом. А если бы он узнал в ней самую разыскиваемую преступницу Америки, то вряд ли говорил бы с ней так спокойно. Но по манерам мужчины было невозможно догадаться о его намерениях.
– Немного раньше, – продолжил он, – я видел вас в торговых рядах по другую сторону улицы. Вы там выуживали информацию. А меня не заметили.
– Меня беспокоит то, что я вас не заметила.
– Мы, провинциальные шерифы, иногда тоже умеем вести наблюдение.
В его произношении не слышалось кентуккийских ноток. Формы на нем не было. Покрой одежды, как и у Джейн, позволял носить под ней оружие. Подозревая, что знает ответ, она все же спросила:
– Вы – местный шериф?
– Нет, упаси господь. Это место наводит на меня ужас.
Из-за угла вышли парень и девушка, рука об руку, и направились прямо к ним. Повысив голос, шериф удовлетворенно произнес:
– И ничуть не изменились. Сколько прошло – четыре года?
– Чуть больше трех, – сказала Джейн.
– Как Вернон и детишки? – спросил он.
– Джои мы определили в частную школу. Малютка Сара берет уроки танцев. Вернон… ну, вы знаете Вернона. Как поживает Хортенс?
– В следующем месяце у нас двадцать пятая годовщина. Она собирается устроить что-то грандиозное, мы такого даже не можем себе позволить. Но я думаю, до двадцать шестой мы доживем.
Наконец эти двое оказались на таком расстоянии, что не могли ничего услышать. Шериф понизил голос:
– Когда я увидел, как вы входите в ресторан, я тоже вошел – через задний ход.
– Зачем?
– Ну, не знаю. Из любопытства.
Джейн ждала вопроса о том, кто она такая и где ее удостоверение. Но он ничего не спросил.