— Что-то знакомое… минутку.
Он подошел к соседнему компьютеру и, вызвав сайт «Нью-Йорк таймс», начал его просматривать. Райм не видел, что он ищет.
— Интересно… — сказал Том.
— Может, все же поделишься интересным?
— В двух других местах преступлений — у Лидии Фостер и в кофейне — нашлись следы артишоков и лакрицы, верно?
— Верно, — подтвердил Купер.
Том развернул компьютер к ним.
— Что ж, если соединить эти ингредиенты с икрой и ванилью, получится по-настоящему дорогое блюдо, которое подают в «Латаном гусе». О нем как раз недавно была статья в кулинарном разделе.
— Латаный гусь… это еще что за вздор? — пробормотал Селитто.
— Один из самых фешенебельных ресторанов в городе, — сказала Сакс. — Там подают семь или восемь блюд за четыре часа и к каждому подбирают вино. И у них хватает странностей вроде готовки с помощью жидкого азота и бутановых горелок. Естественно, я там никогда не была.
— Так и есть, — кивнул Том в сторону экрана с каким-то открытым рецептом. — А это одно из их блюд — форель с артишоками, приготовленная в лакричном бульоне, с гарниром из икры и ванильного майонеза. Ваш подозреваемый оставил следы этих ингредиентов?
— Совершенно верно, — ответила Сакс.
— То есть он работает в том ресторане? — спросил Селитто.
— Сомневаюсь, — покачал головой Том. — В таких местах приходится трудиться шесть дней в неделю по двенадцать часов в сутки. Вряд ли у него осталось бы время, чтобы подрабатывать киллером. И в том, что он побывал там в качестве клиента, я тоже сомневаюсь. Вряд ли ингредиенты могли бы сохраниться на одежде дольше нескольких часов. Более вероятно, что он приготовил это блюдо дома. По взятому отсюда рецепту.
— Неплохо, неплохо, — прошептал Райм. — Теперь мы знаем, что Неизвестный пять дробь шестнадцать отправился пятнадцатого мая на Багамы, чтобы убить Аннет Боудел, подложил бомбу в «Ява Хат» и убил Лидию Фостер. Вероятно, он же побывал в «Саут-Коув инн» перед самым убийством Морено, оказав предварительную помощь Барри Шейлсу.
— И еще мы знаем, что он любит готовить, — добавила Сакс. — Возможно, он бывший профессионал? Это может оказаться полезным.
Купер взял телефон и ответил на чей-то звонок. Райм не слышал мелодии вызова — то ли аппарат эксперта работал в виброрежиме, то ли ощущались последствия попавшей в уши воды. Во всяком случае, глаза жгло до сих пор.
Поблагодарив звонившего, эксперт объявил:
— Мы отправили на анализ луковицу каштанового волоса, который Амелия нашла в квартире Лидии Фостер. Есть результаты анализа ДНК. Ничего. Кем бы ни был неизвестный, ни в одной криминальной базе его нет.
— Куда-то мы, в конце концов, продвинулись, — сказал Райм, пока Сакс записывала последние данные на доске. — Но ключ к тому, чтобы прищучить Мецгера, — снайперская винтовка. А ключ к винтовке — пуля. Давайте-ка на нее взглянем.
Глава 57
Хотя люди уничтожают друг друга с помощью огнестрельного оружия уже свыше тысячи лет, криминалистический анализ оружия и пуль относительно новая наука.
Вероятно, впервые она была применена на практике в Англии в середине девятнадцатого века, когда следователи добились признания от убийцы на основе сопоставления пули с формой, в которой та была отлита. В тысяча девятьсот втором году выступавший в качестве свидетеля эксперт по имени Оливер Уэнделл Холмс помог прокурорам признать виновным подозреваемого, сопоставив выпущенную в качестве эксперимента из его оружия пулю с той, что убила жертву.
Однако истинное рождение этой дисциплины состоялось лишь в тысяча девятьсот двадцать пятом году, когда Кэлвин Годдард, доктор медицины и ученый-криминалист, опубликовал работу «Криминалистическая баллистика». Годдард до сих пор считается отцом баллистики как науки.
Райм преследовал три цели, применяя изложенные Годдардом девяносто лет назад принципы. Первое — идентифицировать пулю. Второе — на основе этой информации идентифицировать тип оружия, из которого она могла быть выпущена. Третье — связать данную конкретную пулю с конкретным оружием, которое могло навести на след стрелявшего, в данном случае Барри Шейлса.
Их команда занялась первой задачей — самой пулей.
Надев перчатки и маску, Сакс открыла пластиковый пакет, в котором лежала пуля, бесформенный продолговатый кусочек меди и свинца, и внимательно ее осмотрела.
— Довольно-таки необычно выглядит. Во-первых, она большая — триста гран.
Вес пуль для огнестрельного оружия измеряется в гранах. Пуля в триста гран весит примерно три четверти унции. Большинство охотничьих, боевых и даже снайперских винтовок стреляют намного меньшими пулями, весом около ста восьмидесяти гран.
Сакс измерила пулю калиброметром, плоским металлическим диском с отверстиями различной величины.
— И калибр редкий. Крупный. Четыреста двадцать.
— Не четыреста шестнадцать? — нахмурился Райм.
Это была его первая мысль, когда он увидел пулю в «комнате смерти». Калибр четыреста шестнадцать был недавним новшеством для винтовочных пуль, разработанным знаменитой компанией «Баррет армс». Патрон был разновидностью пятидесятого калибра, используемого снайперами по всему миру. В то время как некоторые страны и американские штаты запрещали пятидесятый калибр для гражданского применения, четыреста шестнадцатый оставался легальным в большинстве мест.
— Нет, определенно больше. — Сакс рассмотрела пулю под микроскопом при низком увеличении. — И конструкция замысловатая. Пустотелое острие с пластиковым наконечником — модифицированный шпитцер.
Производители оружия начали учитывать аэродинамику при разработке пуль примерно в то же время, когда появились самолеты, что, впрочем, неудивительно. Пуля-шпитцер — от немецкого слова «остроконечный» — была разработана для стрельбы из винтовки на большой дистанции. Благодаря обтекаемости достигалась точность выстрела. Недостаток же заключался в том, что она оставалась невредимой при попадании в цель и причиняла намного меньше повреждений, чем тупоконечная пустотелая пуля, раскрывавшаяся, подобно грибу, в теле жертвы.
Некоторым производителям пришла идея снабдить пустотелую пулю острым пластиковым наконечником, который обеспечивал аналогичную шпитцеру обтекаемость, но отламывался при попадании в цель, позволяя пуле раскрыться.
Именно такую пулю использовал Барри Шейлс для убийства Роберта Морено.
Амелия также добавила, что в дополнение к обтекаемой форме пуля сужалась сзади, будто гоночная яхта, чтобы еще больше уменьшить трение во время полета.
— Большая, тяжелая и дьявольски точная, — подвела она итог, кивнув в сторону фотографии раскинувшегося на кушетке в «комнате смерти» Морено, позади которого расходились во все стороны брызги крови. — И смертоносная.
Поскоблив пулю, она проанализировала оставшиеся после выстрела следы газа и частиц сгоревшего пороха.
— Лучший из всех возможных патронов, — сказала Амелия. — Капсюль класса «Федерал премиум», порох «Ходждон экстрим», пригодный для стрельбы в самых неблагоприятных условиях. Своего рода «феррари» среди пуль.
— Кто их производит?
Это был самый важный вопрос.
Но поиск в интернете мало что дал. Никакие крупные производители, вроде «Винчестера», «Ремингтона» или «Федерала», и никакие торгующие боеприпасами фирмы подобных пуль не поставляли. Сакс, однако, нашла ряд упоминаний о существовании загадочной пули на некоторых стрелковых форумах, выяснив, что производителем может быть оружейная компания в Нью-Джерси, «Уокер дефенс системс». Из информации на сайте следовало, что, хотя компания «Уокер» не делала винтовок, она производила пули калибра четыреста двадцать, с пластиковым наконечником и суженной задней частью.
Сакс взглянула на Райма:
— Они продают свою продукцию только армии, полиции… и федеральному правительству.
Первая цель — идентификация пули — была достигнута, и команда занялась выяснением, из какого оружия стреляли.
— Итак, вопрос, — сказал Райм, — в каком режиме велась стрельба? Ручном, на полуавтомате, короткой очередью, полностью автоматическом? Сакс, как считаешь?
— Снайперы никогда не стреляют на автомате или очередями — слишком сложно компенсировать отдачу на таком расстоянии. Если бы он вручную передергивал затвор, то не выпустил бы три пули. В случае первого промаха он предупредил бы свою цель, которая тут же спряталась бы. Скорее всего, полуавтомат.
— Не так уж трудно выяснить, — заметил Селитто. — Вряд ли в мире существует больше одной или двух разновидностей оружия, которое стреляет такими пулями. Оно довольно-таки уникально.
— «Довольно-таки уникально», — язвительно бросил Райм. — Примерно как быть слегка беременным.
— Линк, — весело ответил Селитто, — ты никогда не думал о карьере учителя в начальной школе? Уверен, ребятишки бы тебя обожали.
Райм, однако, понимал, что Селитто по сути прав. Чем более редкой является пуля, тем меньше типов подходящего для нее оружия. Соответственно, проще было идентифицировать винтовку, которая могла привести к Барри Шейлсу.
Две характеристики пули, связывающие ее с оружием, из которого она выпущена, — калибр, теперь известный, и следы нарезов.
В стволе любого современного огнестрельного оружия имеются спиральные нарезы — благодаря им пуля вращается, что позволяет ей точнее лететь к цели. Производители делают эти нарезы, именуемые выступами и бороздками, в разных конфигурациях, в зависимости от типа оружия, пуль, которыми оно должно стрелять, и его предназначения. Нарезы могут раскручивать пулю по часовой стрелке или против, а также быстрее или медленнее в зависимости от того, сколько оборотов она совершает в стволе.
Осмотр пули показал, что оружие Барри Шейлса раскручивало ее против часовой стрелки, один оборот каждые десять дюймов.
Райм знал, что это достаточно необычно; нарезы обычно шли гуще, с соотношением один к семи или один к восьми.
— То есть это означает длинный ствол? — спросил Райм у Купера.