Теперь же Гробница была всего лишь еще одной тюрьмой, хотя и ошеломительно большой.
Звоня по интеркомам и используя сегодняшнее кодовое слово для открытия дверей, охранник шагал по коридору в сторону отдельного комплекса камер, зарезервированного для особых заключенных. Вроде того человека, с которым ему предстояло увидеться, — Барри Шейлса.
За двадцать восемь лет работы охранником он научился бесстрастному отношению к подопечным. Для него не имело значения, кто перед ним — детоубийца или преступник из «белых воротничков», присваивавший деньги тех, кто, вероятно, этого заслуживал. Его работа заключалась в том, чтобы поддерживать порядок и обеспечивать бесперебойную деятельность системы. А также облегчать тяготы, которые приходилось испытывать этим людям.
В конце концов, это была не тюрьма, а изолятор временного содержания, где люди оставались до внесения за них залога или перевода в тюрьму на острове Райкерс, а иногда, что бывало не так уж редко, выходили на свободу. Каждый сидящий здесь изначально считался невиновным. Так работала судебная система.
Но мужчина, к камере которого охранник сейчас направлялся, был не таким, и о нем уже сложилось определенное мнение. То, что он оказался за решеткой, воспринималось как подлинная трагедия.
Охранник мало что знал о его прошлом. Но ему было известно, что Барри Шейлс — бывший военный летчик, который сражался во время войны в Ираке, и что теперь он работает на федеральное правительство.
И тем не менее его арестовали за убийство. Но не за убийство жены, ее любовника или за что-то в этом роде, а за убийство какого-то негодяя-террориста.
Его арестовали, хотя он был солдатом. Героем.
Охранник знал, почему Шейлс здесь, — из-за политики. Его арестовали, потому что партия, не имевшая власти, хотела досадить той, что власть имела, сделав этого несчастного козлом отпущения.
Охранник подошел к камере и заглянул в окошко.
Странно.
В камере был еще один заключенный, о котором охранник ничего не знал. Он не мог понять, почему тот здесь, — его следовало поместить в другую пустую камеру. Новичок сидел в стороне, тупо глядя перед собой, и от его взгляда охраннику стало не по себе. Глаза говорят о здешних людях все — намного больше той чуши, которую они произносят.
И что с Шейлсом? Он лежал на боку на скамье, спиной к двери, и не шевелился.
Охранник набрал код, и дверь с жужжанием открылась.
— Эй, Шейлс!
Тот не двигался.
Второй заключенный продолжал таращиться в стену.
«Опасная сволочь», — подумал охранник, никогда не употреблявший подобных фраз просто так.
Он подошел ближе и окликнул:
— Шейлс?
Внезапно пилот пошевелился и сел. Он медленно повернулся, и охранник увидел, что Шейлс плачет, закрыв глаза руками.
Ничего постыдного. Такое тут случалось постоянно.
Пилот вытер лицо.
— Вставай, Шейлс. У меня для тебя новости, которые, думаю, тебе понравятся.
Глава 83
Шрив Мецгер сидел за столом, когда услышал сирену. Он не придал ей значения. В конце концов, это Манхэттен. Тут всегда слышны сирены. Так же как и возгласы, клаксоны, иногда чьи-то вопли, крики чаек, отрывистые звуки, похожие на выстрелы… хотя, вероятно, это лишь автомобильные выхлопы.
Просто фоновый шум города.
Мецгер почти не обращал на него внимания, особенно сейчас, когда он пытался загасить бушующий лесной пожар, в который превратился ордер на убийство Морено.
Вокруг него кружил подобный огненному торнадо хаос: Барри Шейлс, чертов информатор, та прокурорша, люди из правительства и извне, составившие программу ордеров на спецзадания…
А вскоре к ним должна была добавиться очередная подброшенная в огонь охапка хвороста — пресса.
И естественно, над всем этим возвышался Волшебник.
Мецгер подумал о том, какие решения сейчас принимаются на «совещании по бюджету».
Внезапно он понял, что сирена смолкла.
Прямо перед его офисом.
Встав, он посмотрел вниз, на огороженную парковку, где находилась станция наземного контроля.
«Все кончено…»
Можно не сомневаться.
Одна машина без опознавательных знаков с синей мигалкой, один патрульный автомобиль нью-йоркского полицейского управления, один микроавтобус — возможно, со спецназом. Дверцы были открыты, но полицейских нигде не было видно.
У Шрива Мецгера не осталось никаких сомнений в том, где они.
Его мысли подтвердились мгновение спустя, когда снизу позвонил охранник и неуверенно спросил:
— Директор? — Он откашлялся и продолжил: — К вам кто-то из полиции.
Глава 84
Линкольн Райм видел, что Шрив Мецгер, не сводивший с него взгляда, явно удивлен.
Возможно, его потряс сам факт, что криминалист передвигается в инвалидной коляске. Но об этом он должен был знать. Мастер разведки наверняка собирал информацию обо всех, кто участвовал в расследовании дела Морено.
Поводом для удивления, сколь бы иронично это не выглядело, могло стать то, что Райм находился в лучшей форме, чем глава НРОС. Райм отметил вполне безобидную внешность Мецгера — редкие волосы, худощавое телосложение, толстые очки в бежевой оправе с жирными пятнами на линзах. Человек, время от времени занимавшийся убийствами ради заработка, представлялся ему куда более пугающим и зловещим. Мецгер окинул взглядом мускулистую фигуру Райма, его густые волосы, угловатые скулы и моргнул. Лицо его приобрело непонятное выражение, достойное Нэнс Лорел.
Сев за стол, он посмотрел, на этот раз уже без всякого удивления, на Сакс и Селитто. Лорел не пришла, — как объяснил ей Райм, это дело полиции, а не прокуратуры. К тому же была вероятность, хоть и небольшая, что встреча может оказаться опасной.
Райм огляделся. Кабинет выглядел достаточно безлико. Украшения почти отсутствовали. На полках в беспорядке стояли книги, которые, судя по состоянию корешков, никто не читал. Несколько шкафов с внушительными кодовыми замками и сканерами сетчатки. Функциональная, не сочетающаяся друг с другом мебель. На потолке бесшумно мигала красная лампочка. Как было известно Райму, сигнал означал, что в помещении находятся посетители, не имеющие допуска, и все секретные материалы следует убрать или перевернуть лицом вниз.
Мецгер добросовестно это проделал.
— Как вы понимаете, вам я ничего говорить не собираюсь, — негромко и сдержанно произнес директор НРОС.
Лон Селитто — старший из присутствовавших здесь представителей службы правопорядка — хотел было ответить, но Райм язвительно его прервал:
— Ссылаетесь на статью о верховенстве федерального права?
— Я не обязан вам отвечать, — нарушил Мецгер свой обет молчания.
Внезапно у него затряслись руки, глаза сузились, дыхание участилось. Он мгновенно преобразился, будто вонзающая клыки в мышь змея, только что лежавшая без движения.
— Да как вы посмели сюда явиться! — Он замолчал, резко сжав зубы.
«Эмоционально неустойчив. Проблемы со вспышками гнева…»
— Вы, может, все же слегка остынете? — сказал Селитто. — Если бы мы хотели арестовать вас, Мецгер, мы бы уже это сделали. Да выслушайте же его!
Райм вспомнил времена, когда они были «партнерами», как называл это Селитто. Их методика заключалась не в принципе «добрый коп — злой коп», а скорее «мягкий коп — грубый коп».
— Тогда что?.. — успокоившись, спросил Мецгер и полез в ящик стола.
Райм заметил, как слегка напряглась Сакс, опустив руку к оружию, но глава НРОС достал всего лишь щипчики для ногтей и положил на стол.
Селитто молча кивнул Райму.
— У нас возникла ситуация, которую нужно… разрешить. Ваша организация выдала ордер на спецзадание.
— Не понимаю, о чем вы.
— Только не надо, пожалуйста, — раздраженно поднял руку Райм. — Ордер на спецзадание в отношении человека, который, очевидно, был невиновен. Но это касается лишь вас лично, вашей совести и, предположительно, неких достаточно сложных слушаний в конгрессе. Это не наше дело. Нам же требуется найти того, кто убивал свидетелей, связанных с делом Морено. И…
— Если вы предполагаете, что НРОС…
— Прибегла к услугам специалиста?.. — закончила за него Сакс.
Мецгер снова вздрогнул. Наверняка он сейчас думал: «Откуда они знают этот термин? Откуда им вообще о чем-то известно?»
— Я никогда не совершал и никому не приказывал совершить подобное.
Бюрократический эвфемизм.
«Совершить подобное…»
— Взгляните на ваши запястья, Мецгер, — рявкнул Селитто. — Вы в наручниках? Не вижу никаких наручников. А вы видите?
— Мы знаем, что это сделал кто-то другой. Потому мы и пришли к вам. Нам нужно, чтобы вы помогли его найти.
— Помочь вам? — усмехнулся Мецгер. — С чего бы мне помогать тем, кто пытается разрушить работу важного правительственного департамента? Департамента, который выполняет жизненно важную задачу, защищая граждан от наших врагов?
Райм бросил на него язвительный взгляд, и директор НРОС понял, что перебрал с риторикой.
— С чего бы нам помогать? — повторил Райм. — Мне на ум приходят две причины. Первое — чтобы не понести ответственность за воспрепятствование правосудию. Вы устроили целую кампанию, чтобы помешать расследованию. Вы добрались до документов об отказе Морено от гражданства, вероятно воспользовавшись связями в Госдепе. Интересно было бы узнать, насколько законны были ваши каналы. Мы уверены, что вы приказали Барри Шейлсу, персоналу НРОС и подрядчикам, с которыми вы имеете дело, уничтожить все следы программы использования дронов для ордеров на спецзадания. Вы искали любую грязь, которую можно было бы вывалить на тех, кто вел расследование. Вы взламывали телефоны, перехватывали электронную почту, получали данные электронной разведки от друзей в Лэнгли и Форт-Миде.
— Вы похитили личные медицинские сведения, — резко добавила Сакс.
Они с Раймом обсуждали, каким образом капитан Билл Майерс мог получить от ортопеда документы о состоянии ее здоровья, и пришли к выводу, что кто-то в НРОС взломал доступ и отослал данные начальству Сакс.