Показав удостоверение паре местных полицейских, Мецгер нырнул под ленту, направляясь к Линкольну Райму и Амелии Сакс.
Он поздоровался с ними, и ему рассказали, что стало поводом для утечки ордера, устроенной административным директором. Дело было вовсе не в совести, идеологии или деньгах, а в том, что Спенсера обошли при назначении на пост главы НРОС.
Услышанное ошеломило Мецгера. Прежде всего, Бостон совершенно не годился на роль руководителя. Несмотря на худощавую фигуру и лишенный выражения взгляд, Мецгер был убийцей. Человека определяет то, что заставляет рассеиваться его собственный личный Дым.
Спенсер Бостон, с другой стороны, был исполнительным и педантичным профессионалом, специалистом по национальной безопасности, организатором, игроком, переговорщиком, решавшим вопросы на темных улицах Манагуа или Рио. Человеком, у которого не было оружия и который вряд ли умел им пользоваться — или просто не отважился бы.
Что он стал бы делать с организацией наподобие НРОС, единственная задача которой заключалась в ликвидации людей?
Но Мецгер знал, что амбиции неподвластны логике.
Он холодно кивнул, прощаясь с Раймом и Сакс. Хотя он рассчитывал на встречу со Спенсером Бостоном, Сакс объяснила, что административный директор уехал повидаться с женой и детьми в Ларчмонт. Официально его пока не арестовали — из-за серьезных сомнений в том, какое преступление он совершил и совершил ли вообще. Речь, однако, шла об обвинениях на федеральном уровне, а не на уровне штата, так что полиция Нью-Йорка в этом практически не участвовала.
Больше ему здесь было нечего делать.
«Спенсер, как ты мог…»
Резко повернувшись, Мецгер направился к своей машине.
И едва не налетел на коренастую Нэнс Лорел, заместителя окружного прокурора.
Оба застыли в нескольких дюймах друг от друга.
Мецгер молчал.
— На этот раз вам повезло, — сказала она.
— В каком смысле?
— С отказом Морено от гражданства. Это единственная причина, по которой дело было прекращено.
«Интересно, она каждому столь пристально смотрит в глаза? — подумал Шрив Мецгер. — Скорее всего. Всем, кроме любовников».
В этом они с ней были одинаковы. И еще он удивился, почему ему пришла в голову эта мысль.
— Как вам удалось это провернуть? — спросила она.
— Что?
— Морено в самом деле отказался? Те документы из посольства в Коста-Рике настоящие?
— Вы обвиняете меня в препятствовании следствию?
— Но вы в любом случае в нем виновны, — сказала она. — Мы решили не предъявлять к вам претензий, мне просто хотелось бы знать насчет документов об отказе от гражданства.
Это означало, что из Вашингтона звонили в Олбани, потребовав не выдвигать обвинений в препятствовании следствию.
«Не прощальный ли это подарок от Волшебника?» — подумал Мецгер.
Вряд ли. От подобного дела не стало бы лучше никому.
— Собственно, мне нечего сказать на этот счет, советник. Обращайтесь в Госдепартамент.
— Кто такой аль-Барани Рашид?
Значит, к ней попали по крайней мере два пункта из очереди ордеров на спецзадания — Морено и Рашид.
— Я не вправе обсуждать с вами деятельность НРОС. У вас нет допуска.
— Он мертв?
Мецгер не ответил, не сводя с нее взгляда карих глаз.
— Так вы точно знаете, что Рашид виновен? — настаивала Лорел.
Внутри его заклубился Дым, сочась сквозь кожу, будто сквозь треснувшую яичную скорлупу.
— Уокер использовал меня, — хрипло прошептал он. — Использовал НРОС.
— Вы позволили себя использовать. Вы услышали насчет Морено то, что хотели, и перестали задавать вопросы.
Дым. Клубы Дыма.
— Что не так, советник? Недовольны, что все закончилось банальным делом об убийстве? Некий глава оружейной фирмы поручает ликвидировать пару человек? Скучно. Вряд ли Си-эн-эн заинтересуется этим настолько, как если бы за решетку отправился директор федерального агентства безопасности.
Она не стала вступать с ним в спор.
— А Рашид? Вы уверены, что тут нет никакой ошибки?
Мецгер невольно вспомнил, что Барри Шейлс и он сам едва не отправили на тот свет двоих детей в мексиканской Рейносе.
«Сопутствующие потери: не предусмотрены…»
В нем росло желание ударить Лорел или обрушить на нее поток жестоких слов о ее низком росте, широких бедрах, чрезмерном макияже, банкротстве ее родителей, неудачной любви — об этом он мог лишь догадываться, но наверняка был прав. В гневе Мецгер за многие годы нанес лишь полдюжины синяков и ссадин, но его слова причинили боль легионам. Виной тому был Дым, лишавший его всего человеческого.
«Просто уйди».
Он повернулся.
— Так в чем состоит преступление Рашида? — бесстрастно спросила Лорел. — В том, что он говорил об Америке нечто не понравившееся вам лично? Склонял людей оспаривать ценности и целостность страны?.. Но разве свобода задавать подобные вопросы не есть суть Америки?
Мецгер резко остановился.
— Сплошные клише, как у тупых блогеров. — Он вновь встал перед ней. — Что с вами такое? Почему вы так ненавидите то, чем мы занимаемся?
— Потому что вы творите зло. Соединенные Штаты — страна законов, а не людей.
— «Страна власти закона», — поправил он. — Джон Адамс. Красивая фраза. Но стоит разобрать ее на части, и все становится не столь просто. Власть закона. Прекрасно. Но законы требуют толкования и делегирования власти на нижние уровни. Таким, как я, — принимающим решения, как эти законы применять.
— Законы не предусматривают игнорирования надлежащей процедуры и произвола в отношении казней.
— В моих действиях нет никакого произвола.
— Да? Вы убиваете людей только потому, что, по вашему мнению, они намерены совершить преступление.
— Ладно, советник. Что насчет полицейского на улице? Он видит в темном переулке злоумышленника с чем-то напоминающим оружие. Тот собирается кого-то застрелить. У копа ведь есть полномочия его убить? Где тут ваша надлежащая процедура, ордер на обыск и арест, где ваше право на защиту в суде?
— Вот только у Морено не было оружия.
— Иногда у парня в переулке есть только мобильный телефон. Но его все равно могут застрелить, поскольку мы решили дать полиции право судить по ситуации. — Он холодно рассмеялся. — А вы сами не виновны в том же самом?
— В каком смысле? — бросила она.
— Как насчет надлежащей процедуры в отношении меня? Или Барри Шейлса?
Лорел нахмурилась.
— Вы ведь собирали информацию обо мне? Или о Барри? Вы получали секретную информацию, скажем, от ФБР? Вам «случайно» попадались данные, перехваченные Агентством нацбезопасности?
Для нее явно наступил неловкий момент. Неужели она покраснела под своей белой маской?
— Все доказательства, представленные мной на суде, полностью соответствуют Четвертой поправке.
— Речь не о суде, — улыбнулся Мецгер. — Речь о незаконном сборе информации в ходе расследования.
Лорел моргнула и промолчала.
— Понимаете? — прошептал он. — Мы оба толкуем законы, даем оценку, принимаем решения. Мы живем в серой зоне.
— Хотите другую цитату, Шрив? Из Блэкстоуна: «Пусть лучше избегнут наказания десять виновных, чем будет страдать один невинный». Именно так работает моя система, не давая невинным стать жертвами. К вашей же это не относится. — Она нашарила в потертой сумочке ключи. — Я намерена и дальше за вами наблюдать.
— В таком случае, советник, жду встречи с вами в суде.
Повернувшись, он направился к машине и сел на переднее сиденье, постепенно успокаиваясь и тяжело дыша.
«Отпусти…»
Пять минут спустя он вздрогнул, услышав жужжание телефона. На экране был номер Рут.
— Привет.
— Гм… Шрив, я тут слышала… это правда насчет Спенсера?
— Боюсь, что да. Расскажу позже. Не хочу говорить по открытой линии.
— Ладно. Но я звоню не поэтому. Был звонок из Вашингтона.
Волшебник.
— Он хочет поговорить с вами завтра во второй половине дня.
Разве расстрельная команда собирается не на рассвете?
— Хорошо, — ответил Мецгер. — Пришли мне подробности. — Он потянулся, почувствовав, как затрещали суставы. — Скажи, Рут…
— Да?
— В каком он был настроении?
Последовала пауза.
— Он… думаю, Шрив, не в очень хорошем.
— Ладно, Рут. Спасибо.
Разъединившись, он взглянул на суету вокруг дома Спенсера Бостона. В окрестностях все еще висел кислый химический запах.
Дым…
Похоже, все. Был Морено виновен или нет, уже не имело значения — Вашингтон теперь мог назвать множество причин, чтобы распустить НРОС. Мецгер выбрал на должность административного директора информатора, а в качестве подрядчика — продажного главу фирмы, который приказал пытать и убивать людей.
Конец.
Вздохнув, Мецгер завел двигатель.
«Прости, Америка, — подумал он. — Я сделал все, что мог».
Суббота, 20 маяVIIПослания
Глава 93
В девять утра в субботу Линкольн Райм разъезжал в кресле по лаборатории, диктуя отчет об анализе доказательств в поддержку суда над Уокером и судебной сделки со Свонном.
Он бросил взгляд на календарь на большом мониторе.
Операция в пятницу, 26 мая. Быть в больнице в 9 утра.
Никакого алкоголя после полуночи. Ни капли.
Райм улыбнулся. Вторую строку добавил Том.
В доме было тихо. Его помощник был в кухне, а Сакс — в своей квартире в Бруклине. У нее были какие-то проблемы в подвале, и она ждала подрядчика. Позже она собиралась встретиться с Нэнс Лорел — выпить и поужинать вместе.
«И перемыть косточки мужчинам…»
Райм был рад, что женщины все же подружились. У Сакс почти не было подруг.
Послышался звонок в дверь, затем шаги Тома. Мгновение спустя тот вернулся с высоким человеком в коричневом костюме, белой рубашке и зеленом галстуке неописуемого оттенка.
Капитан Управления полиции Нью-Йорка Билл Майерс. Специальный оперативный отдел. Что бы это ни значило.