– Я не откопал… – отозвался Иннокентий, все еще пьпавшийся поднять холодильник. – Я его вообще первый раз вижу…
– Как вам это нравится? – Голос женщины загремел с новой силой. – Привел в мою квартиру первого встречного! Да вы только на него посмотрите – явно уголовный тип! Да у меня вообще всю обстановку могли вынести и все ценности! Надо срочно проверить, не пропало ли чего, и на всякий случай вызвать милицию!..
– А чего нас вызывать? – донесся с лестничной площадки громкий голос. – Мы уже здесь!
Двери распахнулись еще шире, и в прихожую протиснулись трое милиционеров.
– В чем дело?! – с апломбом спросила женщина. – Я еще никого не вызывала, только собралась…
– Зато ваши соседи вызвали! – строго оборвал ее милиционер. – Сказали, что здесь происходит шум, крики, грохот и вообще нарушение общественного порядка, переходящее в массовую драку с применением холодного оружия!
– Вот он, – женщина показала толстым пальцем на Иннокентия. – Этот гражданин проник в мою квартиру с целью хищения личных вещей! Видите холодильник? Он уже почти вынес его, когда я вернулась!
– Это ложь! – завизжал Иннокентий. – Холодильник – совместно нажитое имущество, и я на него имею полное право!
– Между прочим, он был с сообщником! – добавила женщина.
– Кто с сообщником? Холодильник? – переспросил милиционер, переводя взгляд с одного на другую.
– Вот только не надо мне вашего остроумия! – воскликнула брюнетка. – Вы должны пресечь…
– Я сам знаю, что должен! – рявкнул милиционер. – Нас вызвали по поводу нарушения общественного порядка. Нарушение имеется? Имеется. А теперь еще и оскорбление сотрудника органов состоялось, между прочим, при исполнении обязанностей… Так что вы все сейчас проследуете в отделение милиции, а там уже начальство разберется, кто прав, кто виноват!..
– Вы не имеете права! – вопила женщина.
– Не имеете! – поддерживал ее Иннокентий. Кажется, впервые их мнения совпали.
Василий Макарович помалкивал: он хорошо знал порядки и понимал, что качать права в такой ситуации бесполезно, лучше подчиниться и ждать более удобного момента.
Спускаясь по лестнице в сопровождении рассерженных милиционеров, он тяжело вздыхал, думая о том, что Василиса наверняка уже давно выбралась из своего дома и теперь безуспешно ищет на улице его машину…
К счастью, их привели в его родное двадцать второе отделение милиции, где он проработал большую часть сознательной жизни и где его, как говорится, знала каждая собака. Ну, во всяком случае, дежурный по отделению капитан Капустин его точно знал.
– Макарыч! – весело сказал тот, увидев дядю Васю. – Ты чего это хулиганишь? Бабу, что ли, не поделили? Так я бы на твоем месте и бороться за нее не стал…
– Не до шуток мне, Коля… – тяжко вздохнул дядя Вася, – ты уж подсоби из этой истории вылезти поскорее, а то у меня дела…
– Это почему к нему отдельное отношение? – вскинулась было брюнетка, но капитан Капустин гаркнул, чтобы сидела тихо, а не то всех запрет в «обезьянник».
Тетка мигом присмирела, ее второй муж совершенно пал духом и, надо думать, задавал себе вопрос, за каким чертом он связался с этой бабой. Иннокентий что-то бурчал себе под нос. Дежурный опер дядю Васю отпустил, задав несколько обязательных вопросов. Остальная же веселая компания – знойная брюнетка и два ее мужа – осталась для выяснения своих запутанных отношений.
Василий Макарович добежал до машины, доехал до угла, где должен был дожидаться Василису… и увидел там пожарных, которые сворачивали шланг и ругали последними словами того, кто бросил в мусорный контейнер дымовую шашку.
Короче, вся операция, хитро им продуманная и так блестяще осуществленная Василисой, уже давно закончилась.
И Василисы, разумеется, не было в обозримом пространстве.
– Ушла, – огорченно сказал сам себе Василий Макарович. – И правильно, между прочим, сделала. Незачем ей тут маячить, когда парни на соседней улице караулят. Небось прибегали уже, проверяли, что за шум на объекте… Так что Василиса все правильно сделала. Нужно и мне отсюда линять по-быстрому, а то как бы капитаны меня не прихватили. Тиграныч-то еще ничего, по старой памяти вязаться не станет, а вот этот новый, Лешка… И отчего нынче молодые такие вредные?..
Задав сам себе риторический вопрос, Василий Макарович все же не спешил уезжать. Он подождал немного, слабо надеясь, что Василиса выскочит из ближайшей подворотни, однако его надежды не оправдались. Он подумал, что Василиса решила добираться своим ходом и уже ждет его в гараже. А что, тут не так далеко, если дворами, то пешком минут за сорок добежать можно…
Однако возле гаража никого не было, только изнутри раздавался грозный лай бордоского дога. Услышав, как ключ поворачивается в замке, Бонни замолчал, потом рыкнул вопросительно и снова залился лаем, очевидно, сообразив, что любимой хозяйки за порогом нет. Василий Макарович поежился – как бы не сожрала зверюга-то, ишь какая огромная! Но преодолел себя и вошел в гараж.
– Что смотришь? – виновато спросил он у пса. – Знаю, недосмотрел. Но ведь и она тоже не малый ребенок, сама могла сюда добраться. Менты ее не тронули, это я точно знаю.
Бонни коротко рыкнул. Если бы здесь была Василиса, она тотчас бы поняла: он переживает, что умственные способности его хозяйки оставляют желать лучшего, а еще она доверчивая, нерешительная и рассеянная. И отпускать ее одну никуда не следует. Вот если бы его сегодня взяли на дело, тогда бы с Василисой точно ничего не случилось…
– Только тебя там и не хватало! – ворчливо заметил Василий Макарович. – Уж тебя вся округа знает, никакой конспирации… Сейчас надо ждать, придет она, никуда не денется…
Бонни улегся у двери, ясно давая понять, что ни за что не двинется с места. Василий Макарович поставил чайник, а псу вывалил в миску полбанки тушенки. Бонни сделал вид, что запах еды его ни капельки не волнует, и отвернул морду в сторону.
– Ешь-ешь, – вздохнул дядя Вася, – думаешь, я откупиться хочу? Ждать надо, больше сейчас делать нечего…
Он полез было в шкафчик за флягой, но остановился, поймав укоризненный взгляд собаки.
«И то верно, – подумал дядя Вася, – вдруг еще куда ехать придется?»
Время шло, Василисы не было.
«А если сбежала девка? – думал Василий Макарович. – Сбежала, а мне собаку оставила. Сообразила, что я не последняя скотина, пса на улицу не выставлю… С другой стороны, куда ей бежать-то? Некуда Василисе идти, а я бы ей помог… А с третьей стороны, с чего мне ей верить? Кто я, на ее взгляд, – нищий пенсионер, да еще и пьющий к тому же. Разве незнакомый человек поверит, что я когда-то асом был, громкие дела расследовал? А теперь вот никому не нужен…»
Снова рука привычно потянулась за флягой, но Бонни положил тяжелую лобастую голову дяде Васе на колени и сказал взглядом, что Василиса не такая, что она никогда никого не обманывает и сбежать никуда не могла, потому что никогда его, Бонни, не бросит.
– И то верно! – повеселел Василий Макарович. – Собака, она всегда все чувствует! Ждать надо!
Стрелки часов двигались очень медленно.
За рулем сидел вовсе не Василий Макарович, а какой-то совершенно незнакомый мужик средних лет с широкими покатыми плечами и круглой плешью на затылке.
– Ой! – пискнула я. – Кажется, я не туда села… перепутала машины…
– Сиди! – гаркнул водитель, полуобернувшись. – Ничего ты не перепутала!
Я потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу и выскочить из чужих «Жигулей» – но дверь сама распахнулась, и на сиденье рядом со мной втиснулся здоровенный детина. Он мрачно зыркнул на меня из-под сросшихся бровей. В машине сразу сделалось тесно. Кроме того, в салоне резко и неприятно запахло – дешевым одеколоном, не перебивавшим запаха чеснока, пива, застарелого пота, а самое главное – запаха угрозы, агрессии, криминала, запаха опасности. Я почувствовала, что настоящие неприятности только начинаются.
– Сиди тихо! – прошипел бровастый незнакомец и ткнул мне в бок чем-то острым.
Я скосила глаза и увидела нож с длинным узким лезвием. По спине у меня побежали мурашки, я хотела закричать, но горло перехватило от страха.
Кроме того, я отчетливо поняла, что крик мне нисколько не поможет, никто не придет на помощь – улица вокруг опустела, как будто все население Васильевского острова внезапно вымерло от какой-то страшной болезни.
– Тихо сиди, а то кровь пущу! – пообещал мрачный тип, и по всему было видно, что он не шутит.
– Вы меня с кем-то перепутали! – пролепетала я, справившись с голосом. – У меня нет ничего ценного, и я не знаю никаких секретов… я не тот человек, который вам нужен!
– Сказал – сиди тихо! – Он сверкнул глазами. – Еще пикнешь – приколю!
Он повернулся к водителю и коротко бросил:
– Поехали!
Машина резко сорвалась с места и помчалась вперед.
Я выглянула в окно. Мы проехали мимо кафе, где меня дожидались два невезучих капитана. Их машина все еще стояла перед входом…
Черт! Мы с Василием Макаровичем провернули такую хитрую операцию, чтобы обмануть ментов, – и в результате я попала в лапы к отмороженным бандитам. Из огня да в полымя… Лучше бы я сдалась милиции и снова оказалась в кабинете у Кудеяровой… там, по крайней мере, мне не угрожали ножом!
И куда, интересно, подевался дядя Вася? Ведь он обещал ждать меня на этом месте…
Машина мчалась, то и дело кого-то обгоняя и выскакивая на встречную полосу.
– Ты что делаешь! – прошипел бровастый в спину водителю. – Аккуратнее веди! Только милиции нам сейчас не хватало!
– Могила велел скорее! – отозвался водитель, но тем не менее сбавил скорость.
Однако бровастый как в воду глядел: впереди из-за припаркованной машины выскочил милиционер с полосатым жезлом и кобурой на поясе. Он сделал знак остановиться и подъехать к тротуару.
– Стой! – процедил сквозь зубы бровастый и повернулся ко мне, грозно нахмурившись:
– Только пикнешь – и тебе конец!
Милиционер неторопливо подошел к машине, наклонился к водительскому окну: