Случай Артема подтверждает расхожее мнение о том, что убить человека гораздо сложнее, чем кажется. Нина ударила Артема отверткой больше десяти раз — все удары пришлись в область лица и шеи, и в какой-то момент Нине удалось загнать стержень почти по рукоятку. После чего Нина, уверенная, что убила своего похитителя, оставила его в луже крови и поднялась на третий этаж. Прежде чем куда-то звонить и кого-то звать, Нина решилась сделать то, о чем мечтала больше всего, — сходить в туалет и помыться. Процесс смывания крови и грязи слегка затянулся. Пока Нина была в душе (все это время отвертка лежала на уровне ее глаз, на полке с шампунями), в квартиру зашел Володя. Нина услышала, как кто-то вытирает подошвы о коврик и направляется в сторону кухни, но не прервала мытье волос. Она точно знала, что это пришел не Артем. Нина слишком долго и методично била его отверткой в лицо: с размаху, до тех пор, пока он не перестал шевелиться — и даже еще пару раз после этого. Теоретически можно представить, что Артем выжил и даже как-то сумел добраться до третьего этажа. Но в таком случае он вряд ли стал бы вытирать подошвы о коврик.
Володя сбежал из больницы, почуяв неладное. Сперва он поехал домой, а потом отправился в квартиру к Артему. Он застал пустую комнату с разбитыми окнами и следами борьбы. Володя пытался осмыслить произошедшее, когда в комнату ворвался Сеня с забинтованной головой.
Случай Володи подтвердил диаметрально противоположное мнение: жизнь человека держится на волоске и он может лишиться ее из-за мелочи. Володя всего лишь неудачно упал, напоровшись на осколок оконного стекла, который застрял в щели между половицами. Смерть наступила почти мгновенно.
Артем лишился глаза и вообще немного утратил товарный вид, но все же остался жив и быстро пришел в себя в тюремной больнице. Он получил более чем гуманный приговор — четыре года колонии-поселения — и имеет все шансы на досрочное освобождение. Анна Эрнестовна активно заботилась о своем любимом жильце: приезжала к нему на свидания с коробками домашней еды и книгами античных философов и вообще стремилась всячески облегчить его тюремный быт. Впрочем, по невозмутимому и теперь слегка обезображенному лицу Артема было трудно понять, как он переживает тюремное заключение и нуждается ли в услугах Анны Эрнестовны.
Анна Эрнестовна проходила свидетельницей по делу о непредумышленном убийстве Володи. Но ее роль во всех произошедших событиях так и не удалось прояснить. Спальня Анны Эрнестовны располагалась прямо под комнатой Артема, и слова хозяйки о том, что она не слышала ничего подозрительного, звучали крайне сомнительно. Во всяком случае, находясь дома, она не могла не слышать, как Нина пыталась сбежать и звала на помощь. На первоначальном допросе Анна Эрнестовна утверждала, что в эти дни была у друзей в Гатчине, но эти слова не подтвердились. Никаких друзей в Гатчине у Анны Эрнестовны не нашлось, и следствию удалось доказать, что в эти часы хозяйка была дома. Но Анна Эрнестовна, изменив показания и сознавшись, что была дома, стояла на своем в главном: никаких стонов, криков, вообще ничего подозрительного она не слышала. Ее жилец Артем — человек безупречных моральных качеств, и случившееся — просто недоразумение.
В комнате Лены в стенном углублении под обоями был найден источник вони — пакет с какой-то гнилой требухой. Скорее всего, его стащил из мусорки и спрятал туда енот Николай Васильевич. Но возникла версия, что пакет в комнате Лены оставила Анна Эрнестовна. Мотив хозяйки — ревность: ей казалось, что Лена беззастенчиво флиртует с ее любимым жильцом Артемом. Это предположение звучало немного абсурдно. Но затем выяснилось, что девушке, которая раньше жила в комнате Сени, тоже пришлось экстренно съехать из-за каких-то бытовых неудобств. Отказываясь вдаваться в подробности, девушка утверждала, что из квартиры ее выжила Анна Эрнестовна.
Лена нашла себе новую комнату в центре и продолжила вести блог енота Николая Васильевича. Кроме того, она завела побочный проект с соседским котом Оскаром. Оскар был толстым и очень ленивым и почти весь день валялся не шевелясь. Как-то, копаясь в комоде, Лена нашла веревку с петлей на конце. Тогда у нее родился новый концепт. Лена придумала Оскару сценический псевдоним Сережа и стала записывать ролики с двумя повторяющимися шутками: «Сережа опять напился и спит» и «Сережа снова лезет в петлю». Но успеха Николая Васильевича коту Сереже не удалось повторить.
Через пару недель после смерти Володи в коммуналку на Грибоедова пришла пожилая пара. Благородный старик с седой пышной гривой и морщинистая старуха с очень темным, выгоревшим на солнце лицом. Они зашли в комнату Гаэтано и увидели сына, спящего на холодном полу. Гаэтано произвел на родителей тяжкое впечатление: вонючий и пьяный, находящийся в полной прострации. Собрав его вещи, они сопроводили сына на границу с Эстонией и оттуда — в родной Неаполь. Там Гаэтано пришел в себя и потом еще долго с ужасом вспоминал жизнь в Петербурге.
Нина решила на время вернуться в родной Приозерск. Она поселилась в бабушкиной квартире, которая последние несколько лет пустовала, и начала делать капитальный ремонт. Она возобновила дружбу с лучшей и единственной школьной подругой — ее звали Лера. Лера приходила к ней в гости пару раз в месяц и всякий раз замечала, что здесь до сих пор воняет мокрыми шкурами. В Приозерске у Нины быстро возник круг знакомств: теперь, после всего пережитого она почему-то стала легче сходиться с людьми. Вскоре Нина устроилась в местную школу учительницей русского языка и литературы. Она слегка удивилась, когда, поздравив ее с днем рождения, бывший бойфренд и крупный петербургский чиновник Леонтий пригласил ее выпить кофе. Нина увильнула от предложения, сославшись одновременно на занятость и простуду: она твердо решила, что отношения — не для нее. Ответив отказом, она все же с улыбкой подумала: «А может, все-таки встретиться? В конце концов, если что — Леонтия будет не жалко». Конечно, она подумала так не всерьез.
Сеня провел долгие месяцы в санаториях и на амбулаторном лечении в клиниках. Его физическое и душевное здоровье были серьезно подорваны, и еще неизвестно, что подорвало их больше — месяц в СИЗО или неделя в коммуналке на Грибоедова. Впрочем, Сеня все же вернулся в дом, где когда-то жил Вагинов, и уговорил Анну Эрнестовну пустить его в комнаты с видом во внутренний двор. Он провел по паре ночей и в комнате Артема, и в комнате сына Анны Эрнестовны. Но прийти к однозначному выводу, какая из комнат принадлежала Вагинову, Сене не удалось. Если бы библиотека античной литературы Артема полностью сохранилась, Сеню ждала бы шокирующая находка — «Жизнь Аполлония Тианского» Филострата из серии «Литературные памятники».
Ведь самый известный роман Константина Вагинова «Козлиная песнь» пронизан отсылками к этой книге. Больше того, герои «Козлиной песни» мечтают о Филострате как о своем биографе, который передаст потомству их благородный образ — как Филострат прославил и обессмертил Аполлония Тианского. «Жизнь Аполлония Тианского» — слишком редкая книга, чтобы это можно было счесть совпадением. И даже Сеня, которому, в отличие от Артема, несвойственно магическое мышление, воспринял бы эту находку как однозначный, красноречивый знак. Но том Филострата, как и некоторые другие книги, бесследно исчез — скорее всего, во время обыска, а может, когда-то еще.
Сеня снова стал жить у родителей, но часто гулял возле дома Вагинова. По многу часов он стоял на причале у Львиного мостика и смотрел на канал. Он сам не знал, что хочет там высмотреть.