Он быстрым шагом обошел весь первый этаж, не забыв проверить каждый камин, попадавшийся на пути. Каминов было уж чересчур много, но больше его волновало, что не встретилось ни единого окна.
Пора было сваливать. И, кстати, Ветхая Леди ошиблась. Дверей было не двести восемьдесят восемь, а двести восемьдесят девять. Одну она пропустила.
Стоя у выхода, он перебирал ключи. Ни один не подходил. Больше двухсот ключей, которые отпирали больше двухсот замков, оказались абсолютно бесполезными.
Он направился к черному ходу. Та же история. С отчаяньем он взглянул на узкое окошко, сквозь которое за ним наблюдала Ветхая Леди в первый день. В такое ни за что не протиснуться. Разве что голова пролезет.
Вспомнился ключ на шее Ветхой Леди. Наверняка он отпирает главную дверь. Или дверь черного хода.
Оставался телефон. Можно позвонить и вызвать помощь. Наплести что-нибудь полиции, пусть приедут и вызволят его.
Телефон висел на стене в маленькой комнатке, на первом этаже. Поворот ключа, щелчок, дверь открылась. На столике телефонный справочник и кипа газет. Он мельком взглянул на газеты и уже собирался снять телефонную трубку, но кое-что заставило его присмотреться внимательнее. Сначала он решил, что ему померещилось, и поднес язычок пламени к газетному листу совсем близко, рискуя устроить пожар.
Никаких сомнений — с третьей полосы глядел парень, которого он каждый день видел в зеркале. Номер телефона, по которому нужно звонить, и короткая заметка о том, что сестра ищет брата, пропавшего около недели назад.
С кем же он тогда разговаривал? Он смотрел на черный бок телефона. На диск с цифрами. Если он снимет трубку и позвонит домой, кто ему ответит?
Этот раунд за Ветхой Леди. Ничего, матч выиграет он. Только… только для начала придется вернуться на третий этаж и положить ключи на место, чтобы хозяйка гостиницы ничего не заподозрила.
Он взглянул на часы: четыре утра. Вряд ли Ветхая Леди просыпается так рано. С другой стороны, она могла встать, чтобы выпить воды или пойти в туалет. Обнаружила, что связки с ключами нет на месте, и сразу обо всем догадалась.
Ветхая Леди знала, что из дома ему не выбраться. И рано или поздно он вернется с ключами. И она будет ждать его. Возможно, притворится спящей или… или что? Он сильнее, быстрее, и, даже если она его схватит, он легко сможет отбиться. Она всего лишь старуха с навязчивой идеей считать двери и древней керосиновой лампой.
А |||||||||||||||? Здоровый крепкий мужчина. Как насчет него? Что стало с ним?
— Может, тот тип и не приезжал в гостиницу, — сказал он себе. — Может, она просто хотела заманить меня. Чтобы… чтобы я бесплатно покрасил чертов сарай!
Это его развеселило и даже заставило улыбнуться. Он улыбался до тех пор, пока не понял, что произнес последние три фразы вслух.
Он отправился на третий этаж. Батарейки в фонарике сели окончательно, и он снова зажег свечу. Света от нее не хватало, чтобы осмотреть всю комнату разом. Спит Ветхая Леди или нет? Он поднял свечу повыше. Может, кровать пуста и хозяйка гостиницы бродит по коридорам и комнатам?
Или стоит в темном углу и ждет, когда он повернется спиной?
Он сделал еще шаг. Ветхая Леди спала, укрытая простыней. Он убрал ключи в ящик бюро, вернул на место записную книжку.
Остаток ночи он глаз не сомкнул и все смотрел на часы.
Наутро Ветхая Леди как ни в чем не бывало приготовила ему завтрак — французские тосты и кофе. Он пытался понять, известно ли хозяйке гостиницы о его ночных похождениях, но та вела себя совершенно обычно. Чтобы не вызвать подозрений, он съел все до крошки, пусть кусок и не лез в горло. Встал из-за стола и сказал, что самое время приняться за дело. Осталось совсем чуть-чуть, и сарай будет как новенький.
И только Ветхая Леди откроет дверь, он тут же смоется. Главное, выбраться из дома.
Хозяйка гостиницы сказала, что с покраской ничего не выйдет. На улице льет дождь, небо затянули тучи, и работу лучше отложить.
— Может, я тогда наведу порядок в сарае? — спросил он.
— Не стоит. Вы так славно потрудились, что заслужили денек отдыха.
Раздосадованный, он вернулся в свой номер. А когда Ветхая Леди вымыла посуду и ушла наверх, направился к черному ходу. В единственное окошко «Дома 1000 дверей» весело светило солнце.
Около трех часов дня раздался телефонный звонок. Телефон не умолкал, пока Ветхая Леди не спустилась вниз и не сняла трубку.
— Это твоя сестра, — постучав в дверь номера, сказала Ветхая Леди. — Хочет поговорить.
На негнущихся ногах он направился к чулану. Ветхая Леди, улыбаясь, протянула трубку.
— Слушаю, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал буднично.
Взгляд упал на пачку газет и журналов. Вчерашней заметки с его портретом не было.
— Я ужасно соскучилась, — донесся из динамика знакомый голос. — Когда ты вернешься?
— Думаю, через пару дней. — Он сам поразился, как фальшиво это прозвучало.
— Я испеку в честь твоего возвращения пирог. Какой ты хочешь?
— Вишневый, пожалуй.
— Ты ведь ненавидишь вишню, забыл?
— Да, ты права. Из головы вылетело.
Голос в трубке был неотличим от голоса сестры. И он в самом деле терпеть не мог вишню.
— Тогда прощаемся до завтра, братик! Жди звонка и веди себя хорошо, ладно?
— Само собой, сестренка.
Ночь он провел, прислушиваясь к звукам, что доносились из камина. Он решил, что дождется, когда придет разносчик еды или кто-нибудь еще, и сбежит. Главное, вести себя как обычно. Почему-то казалось, что, если Ветхая Леди догадается, как много он успел узнать, она его убьет. Абсурд, но эта мысль не давала ему покоя.
Прежде чем идти завтракать, он внимательно изучил свое отражение в зеркале. Вид был усталый, сказывалась вторая бессонная ночь. Он умылся ледяной водой, надеясь немного прийти в себя.
На завтрак была яичница. Ветхая Леди суетилась у плиты и была необычайно разговорчива. Он заметил, что сегодня она нанесла тональный крем второпях и на щеке проступил черный гной. Ветхую Леди это совсем не волновало. Он подумал, что это очень плохо, раз она больше не притворяется, что с ее кожей все в порядке. Но потом Ветхая Леди сказала, что на улице прекрасная погода и, если его боевой настрой еще сохранился, самое время закончить начатое.
Это была прекрасная новость.
Он с аппетитом съел яичницу, залпом выпил чай и сказал, что готов приступать. Ветхая Леди кивнула и пошла открывать дверь.
В маленькое окошко били капли дождя. Ветхая Леди стояла рядом и смотрела на него. По ее щеке текла черная слизь.
Он понял, что лежит на полу, но вовсе не на истертом ковролине, устилавшем коридор, а на паркете. Было темно, наверное, уже больше десяти вечера, и свет в гостинице отключен.
Для начала он решил выяснить, в каком номере оказался. Он встал и водил руками в темноте, пока не нащупал стол. Бахрома скатерти, уродливая, даже на ощупь, гипсовая ваза с цветами. Цветы из воска; один лепесток упал, словно в номере наступала осень. Все так. Значит, это двести второй номер.
Как он помнил, в двести втором номере было еще три двери. И камин. Придется пройти весь третий этаж, к номеру сто девяносто три. Там будет ход вниз.
Или можно заглянуть в номер Ветхой Леди и потребовать объяснений. До него куда ближе. Он вспомнил черную слизь на щеке, множество язв, которые покрывали ее тело. То, как она лгала о постояльце из номера одиннадцать «б». Не выпускала на улицу. Она догадалась, что он хочет сбежать. Подмешала в чай какой-то дряни, а потом притащила наверх. И как ей только это удалось? Он весил около семидесяти килограммов. Не многовато для женщины в возрасте, страдающей прорвой недугов?
Пожалуй, с ней лучше не встречаться. Нужно спуститься вниз, найти спички и устроить пожар. И когда приедут тушить огонь, у него появится шанс на спасение.
Но кое-что не давало ему покоя. Зачем подмешивать в чай снотворное? Почему не сыпануть чего похуже? Выходило, он нужен ей живым.
Он осторожно вел ладонью по стене, пока не коснулся двери. Нашарил ручку, повернул, дверь открылась. Во всяком случае, Ветхая Леди не хотела замуровать его в гостинице заживо. За это «Дом 1000 дверей» заслуживал одну звездочку.
Номер двести три был точной копией двести второго. И тоже обесточен. Общий распределительный шкаф был снаружи. Он видел его, когда сдирал краску. Вне всяких сомнений, Ветхая Леди добралась до шкафа и вырубила свет во всей гостинице.
Комнаты мало чем отличались. Кровать, шкаф для одежды. Стулья или кресло. Телевизор. Они и при свете казались совершенно безликими. Но он помнил не только внутреннее убранство номеров. Он помнил маршрут, по которому шел. Нужно всего лишь повторить его в точности.
Он коснулся очередной ручки. Она была холодной и липкой. Как он помнил, за дверью его поджидал номер с двумя кроватями, журнальным столиком и картиной на стене. На полотне были изображены лес и ручей. Открывая дверь, ведущую на лестницу, он услышал шорох за стеной. Крысы? Может быть. Только какие-то уж слишком большие.
В номере на втором этаже он едва не уронил напольные часы. Все из-за спешки. Ему не терпелось выбраться из гостиницы. Надо быть осторожнее.
Чтобы пройти весь второй этаж, ему понадобилось где-то полчаса. Зато по дороге он больше ничего не уронил. Еще он старался передвигаться потише и не хлопать дверьми. Вряд ли Ветхая Леди обрадуется тому, что он хочет превратить в груду обгоревших обломков ее детище.
На первом этаже он почувствовал себя увереннее. Самое сложное позади. Теперь нужно попасть на кухню и взять спички. Он открыл дверь и увидел Ветхую Леди. Она сидела на стуле; рядом зажженная керосиновая лампа. Платье Ветхой Леди было сильно испачкано.
— Признаться, я поражена, — сказала Ветхая Леди. — Исключительное везение. Наверное, в карты с тобой лучше не играть.
Сам того не замечая, он прикоснулся к шраму на виске.
— Я не могу тебя отпустить, но знай — ты первый, кто прошел весь путь до конца. Вот ключ от главного входа, — Ветхая Леди указала на подставку для цветов.