— А почему тут кровь? Ты хотел вырваться?
Она обошла стул и вновь посмотрела на него:
— Зачем ты пытался освободиться? Если тебе нечего скрывать, нет нужды бояться.
Что же ей такого сказать, чтобы она наконец отвязалась? Что она могла попасть в аварию или ее саму могли похитить, а он бы медленно умирал на этом чертовом стуле, на котором извивались от боли ублюдки, которые заслужили кару и пострашнее?
— Не люблю чувствовать себя беспомощным.
— Да, пожалуй, ты прав. Сама такая. — Зеленая Кепка снова взялась снимать скобы. — Знаешь, скажи ты, что боялся за меня, что я не доеду, попаду в аварию или еще что, я бы резала тебя несколько дней. Я бы сразу поняла, что ты лжешь. Готово. Извини, что я…
Зеленая Кепка не договорила: он ударил ее по затылку, и девушка упала. Он посадил Зеленую Кепку на стул, после чего приковал тем же образом, что и она его. Оделся и стал ждать, когда Кепка придет в себя.
Зеленая Кепка очнулась и теперь смотрела на него волком. Ни намека на испуг. Это ему понравилось. Ничего, посмотрим, как ты взглянешь, когда мы познакомимся поближе.
— Я отдал ей пятерых детей. Не стану объяснять, как так вышло, все равно не поверишь. Ветхую Леди я сжег вместе с гостиницей. В «Музее дверей» я правда побывал. Коллекционеру выстрелил в голову, а вот с девкой пришлось повозиться.
Остальное можно в расчет не брать. Да, я тот еще ублюдок, но знаешь, я собираюсь все закончить. И остаться с чистыми руками не получится. Так что скажи мне, что случилось в четырнадцатом номере гостиницы «Санрайз», и я тебя отпущу.
В волчьем взгляде сверкнула надежда.
— Номер снят на год вперед, — сказала Зеленая Кепка. — Там жили ||||||||||||||| и ||||||||||||||| — семейная пара. Их номер не обслуживали, как прочие. К примеру, не проводилась уборка и все такое. Условия были обговорены заранее. Ничем противозаконным в номере ||||||||||||||| и ||||||||||||||| не занимались. Я нашла множество заметок о пропавших детях и часть дневника. ||||||||||||||| писал, что отдал двух девочек, чтобы вернуть сына, и что у него ничего не вышло. Как я поняла из дневника, женщина тоже замешана в похищениях. Они наведывались регулярно, но полгода назад пропали. Это все, что мне известно.
— Как ты вышла на меня?
— Лучше прячь язвы. Твоя футболка пропитана гноем, а у него есть свой запах, особый такой. Ни с чем не перепутаешь.
— Сколько комнат в доме?
— Десять.
— Теперь вот как мы поступим. Поскольку взгляды на мораль и нравственность у нас расходятся, придется тебе немного побыть в одиночестве. И не надо так смотреть. Когда свалю подальше, скажу одному человеку, где тебя можно найти. Легенду придумай сама, время у тебя есть. Надеюсь, больше не встретимся. И нечего меня выслеживать — убью.
Он снял номер в гостинице. Принял душ, обработал язвы, купил в магазинчике неподалеку чистую футболку, джинсы и кроссовки. В других — садовые перчатки, складной нож и часы. Деньги одолжил у Зеленой Кепки.
Он собирался взглянуть на новый кабинет Пройдохи, но тот сидел на своем обычном месте, отделенный от коллег перегородками, которые одни называли «открытым офисным пространством», а Пройдоха — «коровником».
Он хотел пошутить, как-нибудь зацепить Пройдоху, мол, чего вернулся обратно в стойло, когда заметил, насколько хреново тот выглядит. На руках перчатки, тонкие и наверняка очень модные, только столбик термометра всю неделю не опускался ниже тридцати.
Он же просил его не лезть в эту историю, но Пройдохе всегда мало. Пройдоха обрадовался, увидев его, во всяком случае, сделал вид.
— Наконец-то, — сказал он. — Думал, не придешь уже. Что тебе удалось раскопать?
— Кошмары замучили? Попробуй водку со снотворным, первое время помогает.
— Я вторую неделю не сплю. Отказался от личного кабинета, на меня до сих пор как на идиота смотрят. Но там ведь дверь, понимаешь? Дверь!
— Не так громко. Давай адрес, мало времени.
— Сейчас, сейчас, где же он?
Интересно, если Пройдоха узнает, что, скормив ребенка, можно получить отсрочку, он сделает это?
— Вот адрес и телефон. Лучше приходи вечером, когда сын дома, он бухгалтер… кажется. Старик тебе дверь не откроет — глуховат да и… вообще. Посмотри.
Он и так знал, что собирается показать Пройдоха. Тот закатал рукав белоснежной рубашки и сказал:
— Я был у нескольких врачей, мне выписали гору рецептов, но ничего не помогает, изнутри постоянно что-то сочится. И разве гной бывает черным?
— Постарайся не расчесывать, будет только хуже.
— И это весь твой совет?! Если так и дальше пойдет, я из окна выпрыгну!
Он молча задрал майку и показал пять язв, залепленных марлей и пластырем. На Пройдоху это произвело впечатление.
— То есть дальше будет еще хуже? Эта дрянь начнет расползаться по всему телу?
— Если ты будешь делать все правильно — нет.
— И что нужно делать?
— Соблюдать правила.
— Правила? Какие еще правила?
— Правило первое: считай двери. Правило второе: считай двери всегда. И вот еще что, съезди по одному адресу, там девушка… в общем, тебе понравится.
Он ждал у нужной двери. Не стучал, не звонил. Парень из соседней квартиры хотел что-то спросить, но, встретившись с ним взглядом, передумал и быстро спустился по ступенькам. В шесть вечера пришел мужчина, полез в карман за ключами, взглянул на него и сказал:
— Это вы тот человек с уникальной памятью, который не может запомнить ни одного имени, включая собственное? Читал о вас в прессе. Там говорилось, что вы пропали.
— Все верно. Я хотел больше узнать про дверь.
— Проходите в квартиру, мой отец ждет вас. Едва он наткнулся на объявление, сразу попросил меня позвонить в редакцию. У отца неважно с памятью — если только дело не касается дверей.
Он не стал заходить в квартиру первым, дождался, когда это сделает мужчина. Было неловко, но не хотелось, чтобы ему проломили череп, прежде чем он успеет хоть слово сказать.
Мужчина добродушно рассмеялся и вошел первым. Они оказались в прихожей. Всюду горел свет. Он заметил пару дверей, но наверняка были еще. Входную дверь он трогать не стал, оставил открытой. Не для отступления — не хотел лишний раз прикасаться к ручке.
— Папа, я дома! — сказал мужчина. — К тебе пришел молодой человек, тот самый, который подал объявление.
Скоро он увидел старика в кресле-каталке. Старик рассказал, что был плотником, потом открыл свою фирму — продавал двери. Теперь фирмой владеет сын.
— Со временем я стал многое забывать, людей, имена. Но эту дверь я помню, она все никак не выходит у меня из головы, не знаю почему. Иногда она мне снится.
— У вас сохранились документы? Или, может быть, вы сдали их в архив или куда-нибудь еще. Мне нужно узнать адрес дома, в котором была установлена созданная вами дверь. Это очень важно.
— Ваш друг, тот, что работает в газете, был весьма напорист и попросил найти все документы, чтобы выяснить про заказ как можно больше. Он был чертовски настойчив. Пришлось повозиться, сделать несколько звонков и запросов. Этим занимался мой сын. Он смог узнать адрес, куда следовало доставить двери, а также имена заказчиков.
Как обычно, Пройдоха свалил свою работу на других.
— Как давно был сделан заказ?
— Около сорока лет назад, молодой человек.
— Сколько всего было изготовлено дверей?
— Двенадцать. Верно, |||||||||||||||?
Старик взглянул на сына. Тот кивнул.
— Пожалуйста, назовите адрес, а имена заказчиков напишите на листке.
— Ну, разумеется. Только зачем вам все это?
— Без понятия.
Город оказался совсем маленьким — жителей наберется едва ли больше двадцати тысяч. Он подошел к киоску и попросил карту. Хватило трех секунд, и он вернул ее обратно. Продавец недовольно поджала губы, словно поняв, что ее обокрали.
Нужный ему дом находился чуть в стороне от центра. Двухэтажный, с небольшим садиком и ставнями. Краска кое-где слезла, в пыльных окнах отражалось злое солнце. У дома табличка: «Продается». Он заметил одну странность. Номера с названиями улиц были не везде, зато у каждого дома на двери или почтовом ящике была табличка с цифрами. Цифры шли вразнобой и, похоже, зависели от размера дома. Скорее всего, на табличке указывалось количество дверей. У нужного ему дома дверей было двенадцать.
Он взглянул на входную дверь. Обычная, выкрашена в красный цвет, ни намека на орнамент. Впрочем, дверь могли и поменять, столько лет прошло. И что, если она похищала детей в других городах, а сюда возвращалась, чтобы… что?
Он не знал, зачем она возвращалась. Но, возможно, скоро выяснит. Правда, для этого придется подождать, когда стемнеет. Еще он хотел наведаться в местный архив или в редакцию газеты, но было шесть вечера, а в такое время соваться туда бессмысленно. Он отправился к реке. Лег на песок пляжа и закрыл глаза. Рюкзак сунул под голову.
Ему не терпелось забраться в дом. Он чувствовал, что нашел ее логово. Скоро все кончится.
Он перелез через забор и двинул к окнам. Вскрыл одно и забрался внутрь. Включил фонарик. В холле имелось пять дверей, орнамента не было ни на одной. Все двери разные, правда, одного цвета: белого.
А вот и дверь в подвал. Теперь второй этаж. Снова двери, четыре штуки. Вместе с остальными получалось одиннадцать. Одной двери не хватало. Он спустился и пересчитал двери еще раз. Шесть внизу, пять наверху. Одной нет.
Что, если она уходит на время из дома? Может, прежним жильцам надоело, что одна комната в доме все время теряется, и они свалили куда подальше?
Следовало проверить каждую комнату. Он долго не решался прикоснуться к ручке. Он надел плотные садовые перчатки, но что, если она и сквозь плотную ткань почует его присутствие? Он рывком, как снимают пластырь, распахнул дверь.
Пыльная комната, отстающие от стен обои, старая мебель. Он осмотрел ящики комода, заглянул в шкаф. Пусто. Жильцы все забрали. Новая дверь. Туалет. Ванная. Кухня. На кухне чисто, если не брать в расчет пыль. Мусорное ведро пустое. Ни грязных тарелок, ни окурков.