За ним обнаружилось чудовищно жирное изделие. К клапану ящика присоединена длинная трубка, которая вела к баку, наполненному чем-то вроде протеиновой смеси.
У изделия номер пять на голове имелся ящик с прозрачными стенками. Внутри ящика извивались щупальца. Щупальца лепились к стеклу и пытались его выдавить. Вместо присосок — маленькие рты, полные игловидных зубов.
У последнего изделия на голове тоже имелся ящик. Сбоку торчала ручка. Нечто вроде шарманки или чертика из табакерки. Изделие увидело его и стало вращать ручку. Механизм скрипел, и ручка поддавалась неохотно. Он не стал дожидаться, чем закончится представление, и свалил из «Комнаты прототипов» куда подальше.
Он повернул обратно, к лестнице. Поднялся на этаж и увидел девушек в красивом нижнем белье с чулками и подвязками. Одна несла поднос, уставленный бокалами с шампанским. У каждой туфли на высоком каблуке и ящик с замком и железным ошейником. Может, таким, как он, не положено бывать здесь?
Металлическая дверь, запиравшаяся сразу на несколько замков, отворилась, и он увидел свору желтоглазых детей-ящиков на поводках. Поводки сжимал хозяин Вивария. Он вел за собой Лунного Крота, того самого, Полосатого. Следом шли два надзирателя.
Он словно прирос к полу, пока хозяин Вивария не рявкнул на него, чтобы убирался с дороги. Он вжался в стену. Дети-ящики распарывали металлическими крючьями воздух в нескольких сантиметрах от его лица. Хозяин Вивария дал надзирателю кусок цепи, который обхватывал Полосатого за шею, и велел отвести вниз, в «Комнату исследований». Тот неловко схватился за цепь; хозяин Вивария закрывал многочисленные замки левой рукой, правой удерживая свору обезумевших изделий.
Он отправился в коридор, выложенный зеленой плиткой. Потом из-за двери «Комнаты исследований» донеслись крики Полосатого, и он почувствовал, как сходит с ума. Другие изделия словно ничего не замечали. Или слышали подобное, и не раз. Зато у двери «Комнаты кормления» собралась толпа.
Он не нашел в себе силы растолкать людей-ящиков, чтобы выбраться из коридора, поэтому забился в дальний угол, обхватив колени руками. Он так и сидел, пока голова едва не взорвалась от хриплого голоса:
— Время кормления. Заходите в комнату по трое. Не толкайтесь, не деритесь, пищи хватит всем.
Дверь «Комнаты кормления» открылась, и люди-ящики потянулись внутрь. Он оказался в конце очереди.
Очередь двигалась медленно, не обошлось и без драк. Когда настал его черед, он увидел шланг, лежавший на полу, в луже непонятной субстанции. Рядом двое людей-ящиков споро открывали резиновые клапаны и засовывали шланги в рот. Он последовал их примеру.
Непослушными пальцами снял клапан, который повис на тонкой проволоке. Ключи выплюнул в ладонь. Следовало нажать кнопку. На каждого человека-ящика приходилось по двадцать нажатий. Но некоторые жали на кнопку, пока товарищи не оттаскивали их от аппарата. С каждым нажатием в рот выплескивалась порция жидкого протеинового субстрата. Потом загорелась кнопка — следующий.
Все тот же хриплый голос велел расходиться по спальным местам. Он нашел кровать с номером семнадцать в изножье. Подушку заменяла странная конструкция, напоминавшая колодки, только вместо рук или шеи требовалось, чтобы в деревянных тисках уместилась голова в ящике. По проходу между кроватями шел Песочный Человек. Он не бросал сонный порошок, а запирал «устройство для сна» — так было выгравировано на отполированной латунной пластине — на замок.
Ключ был один и подходил к любому «устройству для сна», иначе понадобилась бы здоровенная связка, а подбирать к каждому замку свой ключ — лишь попусту тратить время.
Теперь, даже имея ключ от ящика, он не мог освободиться, чтобы прогуляться по ночным коридорам и решить, что делать дальше. Он лежал и думал про номера семнадцатого. Тот раздобыл ключ от лифта, от двери в технические тоннели лечебницы и от подвала. Наверняка это было невероятно трудно. Но почему он не сбежал?
Он до сих пор ощущал во рту металлический привкус. Один ключ от ящика, а другой? Он дождался, когда изделия перестанут возиться на койках, пытаясь устроиться поудобнее. Затем вытащил изо рта ключ и попробовал открыть замок «устройства для сна». Он долго не мог нащупать замочную скважину и дважды чуть не уронил ключ. Наконец все получилось. С замиранием сердца он повернул ключ, и замок открылся.
Он снял «устройство для сна». Даже если не все люди-ящики спят, они не смогут повернуть голову и узнать, кто бродит между рядами. Единственное, что им оставалось, — пялиться в потолок.
Он вышел из спальни и направился в Лазарет. Номера восемнадцать на кровати не было, как и обезглавленного тела девятнадцатого с головой четвертого. Их забрали. Возможно, его уже вычислили. Возможно — нет. Оставалось только положиться на удачу.
Он нажал кнопку, и два желтых луча осветили тьму. Он шел по холодной плитке, затем поднялся на второй этаж, к выходу. Новые замки, ключам от которых взяться неоткуда.
На втором этаже имелось несколько дубовых дверей с табличками. На них витиевато было выгравировано «Спальня |||||||||||||||», «Спальня |||||||||||||||», «Спальня |||||||||||||||», «Спальня |||||||||||||||», «Спальня |||||||||||||||», «Спальня |||||||||||||||». Обитатели второго этажа могли позволить себе такую роскошь, как имя. Еще на паре дверей значилось: «Ресторан» и «Дамская комната», а также «Комната калибровки оптики» и «Комната заряда батарей», как внизу. Еще нашелся лифт, но куда более современный.
Оставался третий этаж, целиком принадлежащий хозяину Вивария. Оттуда доносились ругань и звуки ударов. Он даже не стал туда соваться. Во всяком случае — сегодня. Теперь следовало отправиться в комнату для сна, но использовать ее вовсе не по назначению.
Наутро его разбудил хриплый голос в динамике. Он приказал людям-ящикам просыпаться. Между рядов с кроватями ходил человек, который открывал замки, освобождая пациентов от хватки «устройства для сна». Все направились в «Комнату кормления». На этот раз он вел себя наглее, и ему досталось больше протеиновой смеси.
Затем всем было приказано отправиться в «Комнату заряда батарей». Там было множество приборов, похожих на старые радиоприемники. От каждого тянулся шнур питания. Он подсоединил шнур к разъему на виске. Остальные сделали то же самое. Интересно, каков дальнейший распорядок дня? Скоро он узнал об этом. И сюрприз оказался не из приятных.
Всем людям-ящикам приказали собраться в Лазарете. Явился хозяин Вивария с человеком в белом халате. Человек в халате обходился без ящика. Худощавое лицо с круглыми глазами и мелкими зубами делало его похожим на диковинное насекомое. И вне всяких сомнений — ядовитое.
Люди-ящики могли разорвать крючьями хозяина Вивария на части, но почему-то не делали этого.
— Порой я жалею, что лишил вас языков, — сказал хозяин Вивария. — Было бы куда проще. Но давайте поразмыслим. Номеру девятнадцать пришлось отрезать голову и снять ящик. Он был слишком буйным, и у него начались припадки. Обычно таких мы запираем в подвале, но к этому вернемся позже.
Итак, утром ящик с головы изделия номер девятнадцать был благополучно снят, а сам он благополучно мертв. Однако выясняется, что ящик снова заперт. Как же так? Я внимательно изучил ящик и обнаружил на нем число четыре. Да-да, маркировка есть не только на робах, но и на ящиках, которыми вы так дорожите. Номер четвертый обитал в тоннелях, поскольку сделался чересчур агрессивным.
Получается, некто присвоил себе ящик изделия номер девятнадцать. Занимательный случай, первый в моей практике. Вероятно, в свое время я где-то ошибся. Придется вернуться к чертежам. Сомневаюсь, что изделие отдавало себе отчет в том, что делало. Думаю, в свое время у меня не получилось вытащить из его хитрой башки все до капли. Учтем.
Хозяин Вивария словно говорил сам с собой.
— Еще обнаружилась пропажа трех ключей — от лифта, двери в подвал и двери в Лечебный корпус. Некто собирался открыть дверь в Лечебницу, чтобы выпустить Зверя, который обитает в его стенах, но в последнюю минуту струсил. Вне всяких сомнений, этот некто хотел устроить диверсию, что и вовсе неслыханно. И после всего вышеперечисленного натворившее все это изделие имеет наглость оставаться здесь. Ты думало, твой план не раскроют? Ничего, я разберусь, как так вышло.
Хозяин Вивария приказал найти число девятнадцать на ящике изделия. Надзиратели справились быстро. Изделие усадили в кресло.
— Теперь, — сказал хозяин Вивария, — я хочу знать, где находится коробка под номером шестнадцать. Изделие номер девятнадцать, где спрятана ваша, вне всяких сомнений, разбитая на части коробка? Кивните, если покажете мне ее.
Изделие не пошевелилось. «Зрители» и вовсе застыли.
— Тогда укажите на тех, кто помогал вам.
Изделие по-прежнему сидело без движения.
— Что это был за номер? Дать вам блокнот? Покажите хотя бы на пальцах, они-то у вас еще есть. Значит, по-хорошему вы не хотите. Что ж, тогда по-пло-хому.
Изделие привязали к креслу ремнями. Муха в паутине и то чувствовала бы себя вольготнее.
Люди-ящики забеспокоились.
Хозяин Вивария начал снимать замок. Поняв, что за этим последует, изделие забилось в истерике, пытаясь вырваться, издавая немыслимые звуки.
Щелкнул, поворачиваясь, ключ. Немного возни, и ящик снят. Перед пациентами предстало бледное лицо, с совершенно безумными глазами.
— Теперь, раз уж тебе так нравится менять коробки, я дам тебе еще одну — «Ящик боли, шипы и грезы», не помню, кто его так прозвал.
Насекомоподобный субъект надел на бедолагу под номером шестнадцать ящик с иглами внутри. Затем приладил четыре кабеля и щелкнул четырьмя тумблерами.
Ящик «Шипы и грезы» выглядел иначе. Мощная передняя стенка, и никаких окуляров с линзами. Вероятно, иглы располагались под такими углами, чтобы не нанести смертельную рану. Так изделие будет мучиться дольше.
— Чертовщина, — сказал хозяин Вивария. Обращался он исключительно к насекомоподобному. — Изделие шестнадцать обменялось ящиком с мертвым изделием под номером девятнадцать. Но это невозможно.