– Но вы-то чего переживаете? – Пол встал, собираясь уходить. Он рвался на свежий воздух, и в этом плане его устраивали даже улицы Северного Лондона. – Спасибо за пиво.
– Речная вода, – раздраженно повторил Освальд Финч. – Какая часть этого словосочетания тебе непонятна?
– Жертву обнаружили на стуле, а не выловили из Темзы, – ответил Брайант. – Откуда взялась речная вода?
– А ты, часом, не знаешь, какое самое распространенное орудие убийства в Англии? Отвертка. Ты хоть раз притаскивал мне человека, убитого отверткой? Нет, я вечно получаю человеческие жертвоприношения, расчлененку в мешках для мусора и отравленных ядом кураре. Мог бы хоть раз подкинуть мне работенку попроще. Нормальное признание вины: «Он пошел на меня, и я его ударил». Простое нападение без отягчающих обстоятельств тебя не устраивает?
Брайант оглядел унылые зеленые стены морга на Бейхем-стрит. Длинные газосветные лампы жужжали над головой, как эхо давнего сотрясения мозга. Это полицейское здание (бывшая викторианская школа) пока что успешно противостояло модернизации. По потолку проходили гремучие стальные вытяжные трубы, призванные уменьшить отвратительный запах химикатов, но Смерть явно облюбовала это помещение и могла бы даже почитывать здесь газетку. Хладнокровие Финча, склонившегося над полиэтиленовым покрытием, словно скорбный топор, добавляло мрачности происходящему.
– Из какой реки эта вода? – прервал молчание Артур. – Когда нам вернут образец?
– Его уже вернули. Твой парень, Кершо, принес его пару минут назад. Кстати, он мне даже нравится. По-моему, он знает, что делает, и в этом его приятное отличие от тебя.
– Странно, раньше тебе никто не нравился. Ты не замечал, что у фруктовых жвачек начисто пропал вкус с тех пор, как в них перестали добавлять искусственные ароматизаторы? – Брайант протянул коллеге упаковку. – Не стоит мне их жевать – к протезам прилипают. Но где же старушка?
– Я убрал миссис Сингх. Не стоит унижать ее, выставляя напоказ в этой комнате. Ты заметил, какой тут свет? Прямо как в «Макдональдсе».
– И запах такой же. Вы что, мясо жарили?
– Да вот, вчера вечером застукал своего помощника за поеданием донер-кебаба. Я предупредил его, что за такие привычки нам может крепко влететь. Это же стерильная зона, хотя я уже сбился со счета, сколько раз находил твои таблетки от кашля в мешках с телами. В моей базе данных по токсикологии нет противоядия от леденцов. А вот и твой мистер Кершо.
Брайант был изумлен. Новичок явно пришелся Освальду Финчу по душе. Возможно, старик знал о влиятельных покровителях Кершо, хотя в столь преклонном возрасте едва ли мог надеяться на продвижение по службе. Глазастый и белокурый, в очках и мятой одежде, с непослушным вихром на лбу, длинный и худой, как бенгальская свеча, Кершо казался осовремененной версией Финча. Он похлопал по обернутому в полиэтилен листку с анализом и ухмыльнулся, напомнив Брайанту его самого в двадцатилетнем возрасте.
– В общем, это не совсем яд, – сказал он, – но здесь достаточно дряни, чтобы вызвать у жертвы сильную боль в желудке, если бы, конечно, это туда попало. Немного ртути и свинца, разные вредные нитраты и множество любопытных бактерий – например, криптоспоридии, шныряющие в мертвой воде и сдерживаемые только низкими температурами. Такой вот «суп из чудовищ».
Он передал анализ Финчу, чтобы тот прочитал гистограммы.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Финч, глядя поверх очков.
Брайант улыбнулся:
– Полагаю, мистер Кершо имеет в виду название знаменитой карикатуры, напечатанной в тысяча восемьсот двадцать восьмом году и посвященной лондонским водопроводным компаниям. На карикатуре изображено, как перепуганная женщина роняет чашку с чаем, рассмотрев каплю лондонской воды и обнаружив там полчища отвратительных тварей. В то время люди пили воду из Темзы, которая была чудовищно загрязнена экскрементами и гниющими трупами животных.
– Именно, – энергично кивая, подтвердил Джайлз.
– Хочешь сказать, это вода из Темзы? – спросил Финч.
– Так точно.
Брайант заметил, что совпадает с парнем во мнении.
– Бактерии, живущие в мертвой воде?
– Да.
– Но вода в Темзе не мертвая. Далеко не мертвая.
– Простите, возможно, я выразился неясно. Это действительно вода из Темзы, но невероятно застоявшаяся.
– Должно быть, она ужасна на вкус?
– Имей совесть, – возмутился Финч, – откуда ему это знать?
– О, просто отвратительна, – откликнулся Кершо, довольный, что знает ответ на вопрос. Он повернулся к Освальду. – Естественно, я провел вкусовой тест, дабы убедиться, не могла ли жертва выпить воду по ошибке, но это маловероятно. – Он поправил очки на носу. – Мы с мистером Бэнбери проверили содержимое ее чайника – я допускал мысль, что миссис Сингх каким-то образом наполнила его из грязного источника, – но нет, это чистейшая вода из лондонского водопровода, с меньшим количеством микроэлементов, чем в иной бутилированной воде.
– Тогда я не могу себе представить, что эта вода делала у нее во рту, – сказал Артур, предлагая Джайлзу фруктовую жвачку.
– Но ты и должен это выяснить, не так ли? – сердито заметил Финч, раздраженный маневрами Брайанта и Кершо. – Между тем должен вам сообщить, что нас ожидает признание наличия преступления без установления преступника.
– И какова же причина смерти?
– Остановка сердца.
– Это я знаю… – начал Артур.
– Но я говорю, простая остановка сердца. Без всякой причины.
– Причина должна быть.
– Но ее нет, – настаивал Финч. – Внезапно умереть может каждый и когда угодно, хотя в определенном возрасте люди более уязвимы, в особенности в младенчестве и старости. – Патологоанатом прищурился, глядя на Брайанта. – Так что будь начеку.
– Жертва была в какой-то стрессовой ситуации, – сказал Брайант, задумчиво жуя. – Неудивительно – с водой-то во рту. И вот здесь мы можем сделать самую большую ошибку.
– Это какую же? – поинтересовался Кершо.
– Если будем настаивать на логическом объяснении. – Брайант натянул на уши бесформенную шляпу. – Может, покойница просто умом тронулась. Мы знаем о ее душевном здоровье с чужих слов. В больнице «Роял-Фри» куда-то затеряли историю ее болезни.
Сегодня она была очень красива – на фоне мерцающей реки, со светло-русыми волосами, подстриженными до уровня обнаженных белых плеч.
– Не понимаю, – сказал Пол, с виноватым видом садясь за стол. – Мы никогда не ходим в такие рестораны.
Гигантская стеклянная стена башни «Оксо» открывала участок беспокойной реки. Темноту взрезали бело-голубые вспышки – это сварщики работали в ночную смену. Новый город из стали и стекла вырастал на глазах.
– Почему бы и нет, если мы можем себе это позволить, – успокоила его Калли. – И потом, у нас есть поводы для праздника.
– Поводы? – Пол изумленно поднял брови. – Даже не один?
Она стала загибать пальцы:
– Во – первых, ты спровадил злобных воротил с закрученными усами, и теперь они официально отказались от своих притязаний на этот дом.
– А ты откуда знаешь?
– Днем звонил мистер Сингх. У него был разговор то ли с Гарретом, то ли с Моссом, точно не помню. Судя по всему, они решили, что возни слишком много, и теперь умывают руки. Во-вторых…
– Как, неужели они вот так просто сдались?
– Может, ты внушил им чувство вины. Может, они нашли другую старую больную женщину, сидящую на золотой жиле еще ближе к вокзалу. Но самое важное – у меня есть деньги, и я покупаю для нас дом.
– Но как, откуда?
– О, это одна из тех мелочей, которые мы никогда не обсуждали. – Таинственно улыбаясь, Калли откинулась на стуле, пока официант наливал вино. – Не часто я об этом говорю, но – спасибо тебе, Господи, за маму-актрису. Я ведь стала рекламировать детскую одежду еще до того, как научилась ходить. Я снималась для каталогов все то время, что училась в школе. Мама называла это деньгами на черный день. Тебе не кажется, что он наступил?
– Да, но…
– Наконец-то я могу потратить их с толком. Представляешь, Дуррит и Прохвост задумали перепланировать этот дом и втиснуть туда даже не две, а четыре квартиры? Видимо, собирались подкупить каких-нибудь муниципалов, чтобы те разрешили им пристроить еще один этаж, но при этом не собирались платить мистеру Сингху до тех пор, пока не получат разрешения. Само собой, ему не светит ждать месяцами, пока они будут болтаться там с архитекторами и строителями. Он хочет всего лишь быть с дочерью и внуками. Есть и другая причина, по которой он торопится избавиться от дома. Этот дом, Пол, вызывает у него тягостные воспоминания, ведь там умерла его сестра. Мистер Сингх говорит, она получала гнусные расистские письма и очень из-за них переживала. Он не хочет даже переступать порог этого дома, и кто его осудит? Я согласна иметь дело с его адвокатом, а значит, он может уехать, когда пожелает. У меня достаточно наличных для задатка, и я сама разберусь с закладной, но мне потребуется твоя помощь, чтобы оплатить необходимые работы. Мы это осилим, Пол.
– Я еще даже не видел дома. И потом, моя работа висит на волоске. Со дня на день меня могут выкинуть…
– Там есть свободная комната и сад.
Он понял ее по-своему:
– Ты права, нам нужна комната для ребенка. – Пол поднял бокал. – Это еще один повод для праздника, верно?
– Да, это повод для праздника.
– Тогда у меня есть тост. – Он внимательно на нее посмотрел. – За ребенка.
– За ребенка. – Калли подняла бокал, стараясь избегать его взгляда.
– Ты ведь не беременна?
Она посмотрела ему в глаза:
– Нет.
– Так зачем ты сказала, что беременна?
Пол не рассердился. Калли поймала себя на том, что ей неприятно его явное облегчение.
– Я не… я не хотела… – Слова застряли у нее во рту.
– Это не важно. – Он потянулся к ней и накрыл ее ладони своими. Видимо, он наконец-то принял решение. – Понимаешь? Не важ-но.
– Пол…
Появившийся с закусками официант скромно ждал в стороне. Остальные посетители ресторана наблюдали за поцелуем, но, будучи британцами, делали вид, что ничего не происходит. За окном первый шквал дождя прошивал поверхность реки.