— Я не буду тебе делать плохо. С тобой просто поговорить Заир.
— Просто поговорить? Это пожалуйста. — Я старалась держаться невозмутимо, к тому же я успела предупредить Аньку, а она уж точно не оставит меня в беде. Это я знала. Поэтому все, что мне было нужно, — это спокойно объяснить Заиру, что мне не нравятся женатые мужчины.
Но как только я открыла дверь машины и почувствовала почву под ногами, я, забыв обо всех своих доводах, бросилась к воротам.
Вдруг я увидела двух арабов, которые направлялись ко мне. Они были похожи на тех муслимов, что кричат «Аллах акбар» и взрывают себя на площади. Я видела таких по телевизору.
Они спокойно подошли ко мне, взяли меня под руки и повели в дом. В эту же секунду у меня зазвонил телефон. Они отобрали у меня сумочку, вытащили оттуда телефон, отключили его и вернули сумочку.
У меня задрожали коленки.
Снаружи дом был похож на замок.
Когда я вошла внутрь, то поняла, что в таком доме вряд ли будут пытать и расчленять. Слишком все чисто и красиво.
Я постаралась взять себя в руки и решила начать переговоры с похитителями.
На диване в гостиной сидели Линда и Заир.
На маленьком столике рядом с диваном стоял кальян, какие-то восточные угощения и графин с темно-красной жидкостью, видимо, с вином, но, так как у страха глаза велики, сначала мне показалось, что в графине кровь. Я даже представила Заира и Линду в роли вампиров и даже почувствовала у себя на шее укус от их клыков.
Заир указал на место возле себя, и я послушно села рядом с ним. Он придвинул ко мне кальян и предложил покурить.
Я замотала головой.
Заир что-то сказал Линде. Та перевела мне:
— Не веди себя как дура. Возьми кальян и угостись.
— Иди к черту, — ответила я ей.
По моей интонации Заир догадался, что я ей ответила грубо, и улыбнулся.
Потом он достал из кармана ту злосчастную коробочку с колечком и опять протянул мне.
— Ноу! — сказала я, уселась поудобнее на диван и закинула ногу на ногу.
— Why? — спросил Заир.
Если бы не мой первый урок английского, на котором мы кроме глагола «быть» изучали еще и вопросительные слова, я бы подумала, что «вай» — это выражение удивления (как говорят грузины — «вай-вай»), дескать, «Как же можно так! Ты разбила мне сердце, сейчас я буду тебя медленно убивать!». Но я изо всех сил попыталась вспомнить, что же означает «вай», и через секунду меня осенило: это значит «почему?».
Потом я постаралась припомнить какой-нибудь фильм о любви и сказать на английском «Я тебя не люблю». Сначала я вспомнила, что «Я тебя люблю» будет «Ай лав ю». Осталось только добавить отрицание, только вот как это сделать, я не знала. Поэтому я посмотрела в глаза Заиру и сказала:
— Ай ноу лав ю.
Линда вздохнула и начала что-то объяснять Заиру. Он вздыхал и смотрел на меня.
Я делала вид, что я тут вообще ни при чем, и начала рассматривать пол, потом потолок, затем стены, которые были разрисованы в египетском стиле. Я уже успела осмотреть весь интерьер, а Линда все еще продолжала что-то объяснять Заиру.
Когда я начала изучать свои туфли, Заир опять протянул мне дурацкую коробочку с кольцом, а Линда сказала:
— Он ничего не просить взамен. Он понял, что он тебе не нужен, и обещать больше никогда тебя не тревожить. Просто бери это кольцо и поехать домой.
— Да не нужно мне его кольцо! — возмутилась я. Мне очень хотелось выкрикнуть: «Свободу Анджеле Дэвис!»
Но Линда кашлянула и сказала:
— Если его не возьмешь ты — его возьму я. А там пять карат как минимум.
— Да подавись! — обрадовалась я, взяла кольцо у Заира и протянула Линде.
Заир очень удивился моему поступку, но ничего не сказал.
Вскоре мы уже сидели в машине Линды и направлялись к моему дому.
Самое время было сообщить Аньке, что меня не пытали и не убили, и, включив мобильник, я набрала ее номер.
— Я жива. Еду домой, — сообщила я ей.
— Дура, я тебя убью, мы полицию на уши подняли и ищем тебя по всему городу! — кричала Анька. — Где ты сейчас?
— Я еду в машине с Линдой. Минут через двадцать буду дома и все тебе расскажу.
— Хорошо. Мы тоже едем домой. До встречи.
Когда мы подъехали к дому, Анька с Альбертом уже ждали нас у гаража.
Всю дорогу мы с Линдой молчали. Я не хотела с ней разговаривать. Она оказалась предательницей. Но было заметно, что она тоже немного переживает, поэтому я не стала ее обвинять. Линда остановила машину возле ворот, высадила меня и быстро уехала.
Я открыла ворота и увидела Аньку. Мы обнялись, и я разревелась.
— Пойдем, все расскажешь, — сказала Анька.
Мы зашли в дом и сели в гостиной.
Альберт увидел на стене мою изрезанную пижаму, рассмеялся и сказал:
— Видать, она сильно отличилась, если так сейчас выглядит.
Анька кивнула. Я посмотрела сначала на пижаму, потом на Альберта, потом на Аньку, махнула рукой, показывая, что эта история в прошлом и сейчас мне надо решить текущие проблемы, всхлипнула и, плача, все им рассказала про Линду и Заира.
Потом подъехали Денис с Ингой. Мне пришлось рассказывать все заново. Денис только вздыхал, качал головой, косился на мою пижаму на стене и, когда я закончила свою проповедь, спросил:
— Ты не хочешь вернуться на родину?
Инга на него посмотрела с недоумением и возразила:
— Как тебе не стыдно! Бедняжка столько пережила!
— Если бы она сидела дома и не совала нос в арабские рестораны — ничего бы этого не было!
— Да? А ты думаешь легко молодой девушке сидеть дома одной? Когда подружка пошла с кавалером гулять? — вступилась за меня Анька.
— Денис, ты не прав, — сказал свое веское слово Альберт, — она же не одна пошла. Кто мог знать, что эта секретарша окажется такой дрянью.
Тут я опять разревелась.
Когда меня начинают жалеть, я сразу принимаюсь плакать. Денис смиловался и обнял меня.
— Ну ладно, надеюсь, это будет для тебя хорошим уроком и в следующий раз ты подумаешь, прежде чем идти куда-нибудь с незнакомым человеком.
Я кивала и размазывала сопли по лицу.
Когда они все наконец-то уехали, я легла на диван в гостиной, Анька накрыла меня пледом и спросила:
— А он красивый, этот Заир?
— Да, красивый. Но ты же знаешь, мне не нравятся красивые мужчины.
— Да? А как же Эдуард?
— Это было исключение. И скажу тебе честно, меня всегда воротило от его смазливого личика. Меня больше привлекают…
— Уроды, — закончила за меня фразу Анька.
— Нет, не уроды. Просто… да что я тебе объясняю, ты же знаешь меня как облупленную.
— Точно, — согласилась Анька. — Только не могу понять, почему ты не взяла у него кольцо. Он же сказал, что дарит просто так и ты ничем ему не обязана.
— Да не нужно мне его кольцо. Как ты не понимаешь? Я вообще хочу его забыть как страшный сон, и это кольцо никогда бы не надела на палец. Он, знаешь, какой… От него, знаешь, исходит…
— Сила? — попыталась угадать Анька. — Так тебя всегда привлекали мужчины, от которых исходит сила.
— Нет, не сила. Он внушает мне страх. Как можно быть рядом с мужчиной, которого боишься? — спросила я у Аньки.
— Ты просто его не знаешь. А может, он очень хороший. И добрый, и заботливый, и внимательный. Добавь к этому, что он еще и богатый. Представь только, сколько у него достоинств.
— Я пока знаю только о трех его достоинствах, — с иронией сказала я. — Это три его жены.
— Что? У него три жены? Какой ужас! Тьфу, тьфу, — Анька начала плеваться, — мне даже противно об этом говорить!
— Вот и я об том же.
Анька встала и направилась в кухню.
— Подожди, — я попыталась остановить ее, — что у тебя с Альбертом? Расскажи.
— Ой, — она улыбнулась и присела ко мне на диван, — мы целовались уже. Три раза. Он такой заботливый, добрый, внимательный…
— У него точно нет трех жен? — засмеялась я.
— Да ну тебя! — обиделась Анька. — Я с тобой серьезно, а ты шутишь.
— А как насчет затащить тебя в постель? Уже пытался?
— Он предложил поехать к нему домой, — скромно сказала Анька и даже покраснела.
— А ты сказала, что к мужчинам, с которыми ты знакома всего пару недель, домой не ездишь, правда?
— К сожалению. Но ты знаешь, он согласился со мной. И потом добавил, что я права, что нам надо получше друг друга узнать и всякое такое. И поцеловал. Так нежно! Так сладко!
— То есть ты теперь в полном порядке и больше не будешь вздрагивать при упоминании мистера Дугласа.
— Тут совершенно разные вещи, — вздохнула Анька. — Альберт — это любовь, а Дуглас — это страсть. Улавливаешь разницу?
— Логически — да, но вот на примере нет. Получается, что ты любишь Альберта, но ты его не хочешь?
— Хочу. Но не могу.
— Почему не можешь? — не поняла я.
— Потому что обещание дала, — объяснила Анька.
— Так… а Дугласа ты хочешь и можешь? — попробовала я разобраться в ее теории о любви и страсти.
— Да. Точно, — согласилась Анька.
— А как же обещание?
Анька посмотрела в потолок.
— Как бы тебе объяснить… — начала она.
— Да уже объясни как-нибудь. Я все-таки женщина. Пойму тебя.
— Когда знаешь, что нельзя, страсть разгорается сильнее, и уже становится все равно. Поняла?
— Да, конечно. Получается так, что Альберта ты любишь и хочешь, но хочешь так, что можешь потерпеть. А вот мистера Дугласа ты не любишь, а только хочешь, да так, что терпеть просто нет сил.
— Какая ты умничка! Все правильно. — От радости, что ее поняли, Анька даже захлопала в ладоши.
— Я только не могу понять одного. Если ты дала обещание, то должна его выполнить в любом случае. Даже если тебе очень хочется секса. Разве не так?
— Так. Теоретически. А в жизни получается по-другому. Слушай, ты ведь моя лучшая подруга. Так? — прищурилась Анька.
Я сразу поняла, что ей что-то от меня нужно.
— Давай сразу. Говори, что нужно.
Анька засмущалась, замолчала, но потом решилась: