ождя они тут же сжигают все, что он нажил в этом бренном мире, с кибиткой в придачу. Но, как говорится, нет худа без добра. Теперь вопрос в том, сможете ли вы в такой ситуации управиться за двое суток? Ответ, конечно, — нет, вы и не будете пытаться.
Максвел почувствовал, как волна чужого воодушевления и оптимизма мягко подняла и понесла его. Для Уолдмена не было ничего невозможного.
— В данной ситуации вам надо бы прежде всего ознакомиться с тем, что составляет это наследство, и решить, интересует вас оно или нет. Если да, то вы и другая сторона договариваетесь о составлении купчей, которая затем надлежащим образом заверяется. Вы увидите, до чего мало желания торговаться у людей, оказавшихся в таком положении, как она.
— Однако я не очень себе представляю, как это мне удастся договориться с мадам Каррансой.
Уолдмен тотчас отмел и это возражение:
— Она очаровательная и любезная дамочка. В свое время была красавицей. Выступала на сцене в Буэнос- Айресе. Не слыхали? Впрочем, вам решать, банк может действовать от вашего имени, если это вас больше устраивает. Но вы бы сами убедились, какая это чрезвычайно разумная дама. — Уолдмен издал радостный смешок.
— А завещание не надо будет утверждать через суд?
— Нет. Все записано на ее имя. Такое впечатление, будто у ее мужа были какие-то недобрые предчувствия и он заранее сделал все распоряжения.
— На какую сумму она рассчитывает?
— 250 тысяч, — сказал Уолдмен. И передернул плечами, как обычно при упоминании больших денежных сумм. — Очень дешево.
— Понимаю. А не может быть никаких подвохов?
— Неужели вы думаете, что я согласился бы взяться за это дело, если бы не был в нем уверен?
— Конечно, не согласились бы.
— Вы, я думаю, представляете себе, какова истинная цена весьма внушительного парка грузовиков, который собираетесь приобрести, не говоря уже о хорошо оснащенных мастерских. Выгодная сделка. Если учесть еще и землю.
— Какую землю? Впервые об этом слышу.
— Видите ли, потенциально, в сделку входит земельная собственность, причем очень цепная. Но, возможно, ее приобретение не отвечает вашим планам, и я вполне могу понять это. Так что вам нет абсолютно никакой необходимости приобретать то, в чем вы не видите для себя пользы. Грузовики — действительно очень выгодное приобретение, что же касается остального, то можете рассматривать это как своего рода необязательный довесок.
— Что в данный момент надо делать?
— Значит, вы согласны, я так вас должен понимать?
— Я был бы сумасшедшим, если бы отказался.
— Вы приняли совершенно мудрое решение. И сейчас вам остается только попросить у меня заем.
— Что я и делаю.
— Вам, вероятно, потребуется триста тысяч? — предположил Уолдмен и опять передернул плечами.
— Этого недостаточно. Половина грузовиков Каррансы в очень плохом состоянии. Мне придется вложить по крайней мере сто тысяч, чтобы поставить их на колеса.
— Ну тогда четыреста тысяч. И обычные гарантии.
По изменившемуся тону Уолдмена Максвел понял, что эта сумма была для него пределом.
— Желательно, чтобы половина ссуды была выплачена в течение года, — продолжил Уолдмен. — Это не составит для вас большой трудности. Я слышал, «Гезельшафт» с большой охотой арендует все грузовики, которые вы сможете им предоставить. Кроме того, у меня есть основания предполагать, что их заинтересует также и земля. С такими людьми стоит иметь дело.
— Ну, Стив, вы, как всегда, дер лейте ухо востро.
Уолдмен принял комплимент с улыбкой, будто извиняясь за свои человеческие слабости.
— Вы же знаете, Джим, в этой стране нет необходимости прослушивать телефоны, чтобы знать, что происходит. Я уверен, у них проблема с транспортом, которая становится все серьезнее. И они будут рады переговорить с вами, как только вы будете готовы.
— Хорошо. Когда я смогу приступить к делу?
— Это полностью зависит от вас. Как только вы заплатите деньги. Можете завтра. Вы же не из тех, кто ждет у моря погоды?
— А вы займетесь выплатой?
— Если вы хотите, чтобы я уладил такие мелочи, то с готовностью это сделаю.
— Тогда все?
— На данный момент больше, кажется, обсуждать нечего.
— Вы, я погляжу, уже все успели подготовить. Мне, наверное, следует ознакомиться с моим будущим приобретением и заехать в гараж Каррансы, заодно представиться самому.
— Верная мысль. Хотите, чтобы присутствовала мадам Карранса?
— Честно говоря, нет. В данный момент мне было бы немного трудно говорить с ней, прошло всего лишь несколько дней после того, что случилось с ее мужем.
Уолдмен поднялся и чуть ли не до хруста сжал руку Максвела.
— Спасибо вам за все, что вы сделали, — произнес Максвел.
— Не стоит. Приятно участвовать в зарождении такого дела. Я получаю большое удовольствие, помогая подняться на ноги подобным затеям. У вашей фирмы должно быть большое будущее.
Уолдмен пошел проводить его до двери, но вдруг приостановился и, передернув плечами, сказал то, что уже, наверное, давно держал в голове:
— Ах да! Вы, вероятно, заметите в гараже личную машину Каррансы. Она не входит в сделку.
— Я бы сам понял. Вы ведь имеете в виду знаменитый пурпурный «кадиллак». Что же с ним собирается делать мадам? Продать в цирк?
Уолдмен закашлялся.
— Дело в том, что я сам собираюсь его приобрести.
— Вы, Стив? Зачем он вам?
— Я полагаю, этим вопросом вы бы хотели польстить самолюбию владельца?
Уверенность и напористость в голосе Уолдмена несколько ослабли. Максвел с возрастающим изумлением вглядывался в его лицо.
— Но вы ведь не собираетесь в самом деле на нем ездить?
— А почему бы и нот, вы мне можете объяснить?
— Боюсь, что нет. Верно, отчего же не ездить, если хочется. Просто с некоторыми это как-то, я бы сказал, не вязалось бы. Ну а с вами совсем другое дело. Все- таки… вы выделяетесь…
Максвел не нашелся, чем закончить, потерявшись в нагромождении слов, которыми старался хоть как-то подправить ситуацию, вероятно, уже безнадежно испорченную. Уолдмен погрузился в непробиваемое спокойствие.
— Вы наверняка не восприняли мои слова серьезно, — опять невпопад сказал Максвел. — Вы должны бы меня знать. Это чудесная машина, и я был бы только рад, если у меня была возможность купить ее…
Уолдмен протестующим жестом остановил его.
— Не стоит продолжать, и, пожалуйста, Джеймз, поверьте, у меня есть чувство юмора. Я никогда не воспринимал вас серьезно.
С Максвелом распрощались так, будто ничего не произошло, и привычно похлопали по плечу в знак дружеского расположения, но он знал, что никогда не забудет того выражения обиженного до слез ребенка, которое па мгновение исказило лицо Уолдмена. Тот останется его банкиром, как и прежде, его советы будут дельными и своевременными, а процент по займу останется чуть ниже того, какой обычно берут банки. Но что касается личных отношений, то Максвел не был уверен, что они останутся прежними.
12
Гараж и мастерские Каррансы находились в невзрачном пригороде под названием Парадисо-2, построенном для того, чтобы хоть как-то привести в порядок этот изглоданный нищетой восточный район города.
Максвел и Адамс приехали туда без предупреждения, и, хотя приготовились к самому худшему, ожидая увидеть полный беспорядок, то, какой предстала перед ними развалившаяся империя Каррансы, ужаснуло их. Они обнаружили там настоящие трущобы. Хижины из упаковочных ящиков и разбитых канистр были сложены внутри и вокруг гаража, который оказался огромным полуразрушенным строением без единого целого окна и без единой висящей на петлях двери. Стоял невообразимый гомон женских и детских голосов, вой младенцев и собак, воздух был наполнен серой пылью, которую поднимали шаркающие туда-сюда ноги, а в ноздри бил острый запах мочи. Грузовики Каррансы стояли нестройными мертвыми рядами, многие из них на домкратах вместо колес, некоторые без мотора, только одни металлические каркасы. Какие-то мужчины в комбинезонах, коротышки с неестественно широкими туловищами бесцельно бродили по двору или же наблюдали за игрой в карты, происходившей тут же на земле. Несколько человек забрались в затененные уголки и там спали.
— Неужели мы сможем здесь хоть что-то сделать?
С этим отчаянным вопросом Адамс пошел па поиски какого-нибудь начальства.
Он вернулся, угрюмо пиная ногами комки земли, прижав ко рту платок. Адамс боялся трущоб. Кто-то ему сказал, что в Парадисе-2 были обнаружены микробы и вирусы более чем трехсот болезней.
— Я смог найти только мастера, — глухо проговорил Адамс. — Управляющего сейчас здесь нет. Он ушел ловить рыбу.
— А что, эти люди сегодня вообще не работают?
— Сегодня фиеста.
— Первый раз слышу.
— Я тоже. Но мастер сказал, что они чтут святую католическую церковь, и показал мне календарь. Там стоит «Непорочное зачатие». — Адамс скорчил насмешливую гримасу. — Как сообщил он мне, в этом заведении соблюдают двадцать семь фиест.
— И надо думать, что на это время вся работа останавливается напрочь.
— Да, по всей видимости.
Облаченный в комбинезон представитель местной рабочей силы возник, еле переставляя заплетающиеся ноги, из дальнего конца двора, заваленного коробками передач, задними осями и экскрементами. Подойдя ближе, он на мгновение замер, вглядываясь в их лица, а затем поплелся дальше с выражением лица печальным и одновременно дерзким.
— Ничего не соображает, — заметил Максвел, — Напился как свинья. Что это там продает женщина в палатке?
— Спиртное.
— Вы хотите сказать, что сам Карранса разрешал им приходить сюда и продавать спиртное на территории своего гаража?
— Похоже. Он ведь был очень терпимый человек.
— Никогда бы не поверил, что такое бывает, — сказал Максвел. — Как в комиксе ужасов, нелепо и жутко. Неужели все эти люди так и живут здесь? И женщины и дети? Ну и местечко себе выбрал Карранса для гаража.