Моя мама обожала вечеринки, а поскольку многие из этих балов организовывали ее друзья, она получала огромное количество приглашений. Несколькими годами ранее мы основали Фонд Эсте и Джозефа Лаудер. Он не был особенно большим, и все деньги уходили на покупку столика на этих благотворительных мероприятиях. Наши взносы были всего лишь каплей в океане пожертвований, и я не видел, чтобы они многого добились.
Поскольку я был главным "сборщиком" средств для фонда, я чувствовал, что мы должны направить наши деньги на что-то, что действительно может изменить ситуацию.
ИГРОВЫЕ ПЛОЩАДКИ, ПОДХОДЯЩИЕ ДЛЯ ... ГОРИЛЛЫ?
В то время мои дети были маленькими и почти каждый день ходили на детскую площадку в Центральном парке. Всякий раз, забирая их, я говорила себе: "Боже мой. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я была ребенком".
Это был не тот хороший вид "О, Боже". Игровые площадки представляли собой засушливые участки асфальта, окруженные ограждениями из цепей. Внутри стояли качели, идеально подходящие для того, чтобы катапультировать ребенка на бетон, и стальные качели, как раз такой высоты, чтобы ударить ребенка по голове. Здесь не было ни защитных ковриков, ни тенистых деревьев, а разбрызгиватели не работали половину времени. Знаки "НЕТ" запрещали все то, что любят делать дети.
В статье в The New York Times, опубликованной в 1960 году, рассказывается о преобладающем отношении к дизайну детских площадок: чтобы проверить прочность оборудования, двух взрослых горилл выпустили на новые качели, которые должны были быть установлены в Центральном парке. Директор зоопарка Центрального парка сказал: "Теория заключалась в том, что если пара 350-фунтовых обезьян не смогла сломать качели, то и дети не смогут".¹ Когда выяснилось, что животные не разрушили оборудование, игровая площадка была признана пригодной для нью-йоркских детей.
Было совершенно очевидно, что основное внимание уделялось защите игровой площадки от детей, а не ее созданию для детей: подчеркивалась неразрушимость, а не воображение.
Когда бы я ни путешествовал, я всегда выходил на утреннюю пробежку. Это отличный способ исследовать разные районы в разных городах и увидеть, как люди делают что-то не так, как вы. Во время моих поездок в Лондон я заметил новую тенденцию в дизайне детских площадок под названием "приключенческие площадки". Она возникла в годы после Второй мировой войны, когда люди заметили, как дети превращают груды разбомбленных обломков в игровые площадки, используя только свои руки и воображение.
Я подумал: "А что, если построить в Центральном парке новую игровую площадку, которая будет отражать другой тип мышления?"
Многие наши друзья покидали город, потому что считали Нью-Йорк не лучшим местом для воспитания детей. Я подумал: "Может быть, новая игровая площадка немного оживит город и убедит семьи остаться".
Наконец, я подумал: "Если одна детская площадка будет построена за скромную цену, возможно, многие другие люди возьмутся за другие детские площадки. Это преобразит Центральный парк и, возможно, другие детские площадки в городе".
ПАРТНЕРЫ ПО ИГРЕ
Я позвонил Ричарду Даттнеру, архитектору, который спроектировал фабрику Estée Lauder в Мелвилле на Лонг-Айленде, и мы вместе провели мозговой штурм, предложив кучу идей. Имея на руках примерный проект, я отправился к Томасу Ховингу, который только что стал комиссаром парков Нью-Йорка (а позже стал директором музея Метрополитен).
Том пришел на смену человеку, проработавшему на этом посту несколько десятилетий, человеку, который был известен - или печально известен - тем, что наотрез отказывался ремонтировать устаревшие игровые площадки, утверждая, что раз существующие площадки устраивали его в детстве, то он не может понять, почему кто-то может возражать против их нынешнего состояния.² В отличие от него, Том был не только открыт для новых идей, но и с энтузиазмом их принимал. Мы с ним отлично поладили.
Мы договорились, что Фонд восстановит три игровые площадки, не используя ни копейки городских денег.
Затем мы обратились к соседям, чьи дети пользовались игровой площадкой на Западной 67-й улице в Центральном парке. Как пишет Ричард в своей книге о детских площадках Design for Play, "все, кто участвовал в планировании новой детской площадки - город, фонд, архитектор и комитет матерей [большая группа жительниц района], - были едины во мнении, что она должна стать силой, объединяющей все слои общества".³
Работа с населением была организована почти как политическая кампания. Ричард пишет: "Мы постарались, чтобы как можно больше жителей узнали о детской площадке и получили любые предложения по ее дизайну, а также их активную поддержку. Все объявления, касающиеся детской площадки, были напечатаны на испанском и английском языках, чтобы охватить большое количество испаноязычного населения и ясно показать, что новая площадка предназначена для всего сообщества."⁴
Ричард также представлял свои проекты детям в местных начальных школах, показывая им существующую игровую площадку и рисунки того, что планировалось сделать, и предлагая внести свои предложения. (Мои сыновья, Уильям и Гэри, которым тогда было шесть и четыре года, специально попросили "много всего, куда можно залезть, где можно спрятаться, и "бугристую" горку"⁵ - горку, которая спускается волнами, а не по крутому желобу. Они получили ее, а также водный путь, соединяющий разбрызгиватель с многоуровневым бассейном, амфитеатр, пирамиду, на которую можно забраться, и всевозможное оборудование для приключений). Каждый новый сценарий, по словам Ричарда, вызывал "охи" у его юных зрителей.
Наш фонд согласился нанять архитектора и оплатить стоимость строительства. Но все изменила просьба, с которой мы обратились к жителям района: собрать средства на оплату труда штатного работника, который будет обслуживать детскую площадку.
Это была новая идея - и, как оказалось, ключевой элемент успеха детской площадки. Просьба о выделении средств для рабочего повысила интерес и личные инвестиции в детскую площадку: вместо того, чтобы навязывать площадку сообществу, она стала восприниматься как нечто, что каждый житель сообщества помог создать. Просьба о финансировании также подчеркнула тот факт, что парки нужно поддерживать, а не просто строить. Это сплотило сообщество и повысило значимость реконструкции детских площадок.
Теперь мне оставалось только убедить родителей отдать часть денег фонда на детские площадки, а не покупать столик на балу "Апрель в Париже". Я предложила устроить пресс-конференцию с телевизионным освещением. Мой отец никогда не стремился к публичности, но мама обожала появляться на телевидении. Она с радостью согласилась.
ОТКРЫТИЕ ВОРОТ
Когда в 1967 году открылась новая игровая площадка, она сразу же стала хитом. Средняя посещаемость выросла в десять раз по сравнению со старой площадкой.⁶
В книге "Playground of My Mind", графических мемуарах о своем детстве в Нью-Йорке, художница Джулия Жакетт вспоминает, как она радовалась, впервые попав в Adventure Playground, особенно увидев реку чистой воды посреди города.⁷ Пятьдесят лет спустя она до сих пор вспоминает "полный восторг от вида этого взаимосвязанного водного пути; структуры, напоминающей амфитеатр, с разбрызгивателем в центре, который затем поступал в канал, позволяя воде стекать в геометрический бассейн для куликов. Очевидно, что все это было построено для нас, детей, чтобы мы могли ходить и складывать туда вещи. И дети, как я сразу заметил, ставили резиновых уточек или парусники наверху, смотрели, как они спускаются по этому каналу длиной в тридцать футов, а затем извлекали их, когда они плавали в бассейне"⁸ Это было волшебно и для меня.
Так было положено начало многим игровым площадкам.
Вслед за площадкой приключений мы открыли Древнюю площадку на Восточной 81-й улице. Расположенная к северу от нового египетского крыла музея Метрополитен, она отсылала к храму Дендура, пирамидам и даже реке Нил.⁹ Когда открылась Древняя площадка, телевизионщики снимали мою маму, спускающуюся с горки. Она была в восторге, а я - в восторге от того, что маленькая идея переросла в нечто большее.
И все это при относительно доступном бюджете в 85 000 долларов.¹⁰
Эти проекты положили начало ренессансу в области реконструкции и обновления детских площадок, причем не только в Центральном парке, но и в бруклинском Проспект-парке и других игровых площадках по всему городу. Я рад сообщить, что эта тенденция сохраняется и сегодня.
Площадка приключений" подтвердила мою веру в то, что небольшая, но стратегически важная благотворительность может изменить жизнь к лучшему. Сколько людей могут дать 1 миллион долларов? Не многие. Но сколько из них захотят - даже захотят - собрать 85 000 долларов, чтобы оказать положительное влияние на жизнь своих детей? Как оказалось, довольно много. Все, что им нужно, - это один человек, который сделает это первым.
Я нашел свое призвание.
Глава 20. Подготовка к глобальному будущему
С проректором Уэнделлом Притчеттом, моим братом Рональдом, профессором Мауро Гильеном и президентом д-ром Эми Гутманн на церемонии разрезания ленточки для расширения и реконструкции здания Института Лаудера Университета Пенсильвании, 2018 г.
Шира Юдкофф
Когда в 1960 году компания Estée Lauder собиралась выйти на рынок Италии, мы чуть не совершили ужасную ошибку. В рекламе, которую мы планировали разместить в ведущих итальянских журналах мод, была изображена красивая женщина с пышным букетом хризантем. Все хорошо, но мы обнаружили, что хризантемы традиционно преподносятся на похоронах в Италии.
Однажды мы разработали аромат, который должен был продаваться в Великобритании как спрей для комнат и шкафов. К счастью, наш британский менеджер вовремя предупредил нас о том, что в Англии слово "шкаф" является синонимом туалета. А потом мы чуть не запустили Country Mist в Германии, не понимая, что "туман" по-немецки означает навоз. И...