Ее охватил ужас.
«Почему я не могу двигаться? Я парализована?».
Нет. Она могла двигаться. Ее тело двигалось, но Сирена им не управляла.
— Вы знаете, что я остановилась бы, если бы могла, — прошептала она. Слова вылетали из ее рта, но она не приказывала себе говорить, она и не сказала бы такое. Что происходило?
— Так сделай это! — он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на него. — Ты знаешь, что они сделают, что им придется сделать.
— Знаю.
Сирена смотрела на мужчину, чтобы отогнать растущую панику. Должно быть объяснение происходящему.
Она смотрела ан него и пыталась понять, почему он выглядел странно знакомо. Он был не старше нее, вполне красивый, с короткими темно — каштановыми волосами. Его серо — голубые глаза смотрели на нее, полные тревоги, раскаяния и отчаяния.
— Как можно просто принять это? — он опустил руку. — Мы помолвлены. Это для тебя ничего не значит, Сэра?
Помолвлены! Сирена не знала, кем был этот мужчина, и ей было неудобно, словно она влезла в миг между ним и человеком, в чьем теле она оказалась. Она словно играла чужую роль. Она застряла и не могла ничего сделать или сказать, только смотрела, как это происходило с ней.
— Им все равно, Виктор, — она отошла на шаг.
Виктор? Эти серо — голубые глаза, сильная челюсть, темные волосы…
Это был легендарный Виктор Дремилон?
— Раньше тебе не было до них дела, — он отошел от нее, взмахивая руками.
— То было раньше. Я не могу отвернуться от них. Это произойдет со мной, хочу я того или нет. Мне нужно научиться управлять этим.
Он смотрел на землю, словно там были ответы.
— Лучше бы твои силы не проявлялись, — пробормотал он.
Она ощутила шок женщины, словно это было самое жестокое оскорбление. Сирена не ощущала себя оскорбленной, но не могла поверить, что он упомянул, что у женщины есть силы. Браж сказал ей, что и у нее есть силы.
— Возьми свои слова обратно, — мрачно сказала Сэра.
— Я никогда их не прощу.
— Мы можем справиться, — она подошла к нему и взяла за руки. — Если кто и может, то это мы. Это неслыханно! Прошу, поддержи меня.
— Как я могу бороться за тебя, если ты уже сдалась? — осведомился он. Виктор провел большим пальцем по ее ладони.
— Я не сдалась, но если ты меня любишь, то позволишь так сделать. Позволишь сделать то, что я должна. Я всегда буду твоей, даже если ты уже не веришь в меня, — она решительно опустила руки.
— Я тебе верю, — он обвил ее талию и притянул к себе. — Я всегда буду любить тебя, Сэра.
Сирена ощутила его поцелуй на ее щеке, Сэра покраснела.
— Я тоже тебя люблю, Виктор, — прошептала она в его грудь. Она отодвинулась, печально улыбнулась ему и побежала по тропе. Ее сердце колотилось в груди, слеза покатилась по щеке, она повернула налево, к замку.
Сирена не знала, что происходило, кем была Сэра для Виктора Дремилона, но в груди была боль. Она видела, как влюбленные расстаются из — за судьбы женщины. Боль Сэры была душераздирающей, сильнее, чем от раны от меча Бража. Но почему — то это стоило каждого мгновения.
Сэра шла, но не стремилась попасть в замок еще быстрее. Она не оглянулась на мужчину, которого оставила позади. Они подошли к замку, Сэра подняла голову, и Сирена увидела все строение. Что — то было не так. Она не могла понять, пока Сэра не попала в цветущие сады, а потом осознала, что они не прошли врата, ведь стены вокруг замка не было.
Сэра миновала большие двойные двери и попала внутрь.
— Серафина? — позвала женщина в синем, стоящая в конце коридора, скрестив руки на животе.
Еще вспышка шока пронзила Сирену. В их истории была только одна Серафина — Домина Серафина. Виктор Дремилон когда — то любил женщину, которую убил, чтобы восстановить порядок в мире?
— Да. Это я, — она опустилась в реверансе.
— Ты поздно, дитя, — строго сказала женщина.
— Прошу прощения.
— Не важно. Идем, — женщина в синем пошла по коридорам.
Сирена узнала, где они были, но вряд ли знала Серафина. Было странно ощущать страх, тревогу и волнение Серафины, пока она сама ощущала себя идеально спокойной и собранной.
«Почему я заперта в разуме древней Домины Серафины?» — и если эта женщина была Домина, что за ужасы увидит Сирена, пока ее не выпустят из этой клетки?
Женщина в синем остановилась перед пустой стеной. Она закрыла глаза и прижала правую ладонь к стене. Сирена смотрела потрясенно, не понимая, что произойдет. Вдруг стена подвинулась внутрь. Она не могла поверить, что камень двигался, скользил, оставляя дыру.
— Туда, — сказала женщина в синем.
Серафина с тревогой взглянула на нее.
— Я пойду одна?
— Все когда — нибудь должны. Верь в тех, чья честь сияет.
Серафина задержала дыхание и пошла по тускло освещенному каменному коридору. Сирена, казалось, тоже задержала дыхание. Они миновали проем, и камень задвинулся за ними. Серафина вздрогнула, щелчок закрыл их внутри. Сирена хотела бы помочь Серафине, но не могла — по крайней мере, не знала, как.
Серафина двигалась по темному коридору. Через двадцать футов она спустилась по длинной лестнице. Она добралась до низа, ее ноги коснулись серого мрамора. Света хватило, чтобы Сирена увидела стены вокруг нее. Даже на потолке были вырезаны и нарисованы странные символы. Там были и рисунки всех существ, о которых Сирена читала в книгах с собранным фольклором.
И начались голоса. Сирена не знала, откуда они звучат, и кто говорит, но они становились громче и громче, оглушали. Серафина зажала руками уши, но все равно слышала слова.
— Смерть. Разрушение. Убийство. Предатель.
Слова обвиняли ее.
— Нет! — закричала Серафина. — Я ничего плохого не сделала!
— Убийца.
— Нет! Прошу, не надо, — она качала головой и заставляла себя идти вперед.
— Убийца. Ты убила его. Ты убьешь их всех.
Серафина скулила, картинки смертей всех, кого она знала и любила, появлялись перед ней на стенах, и слово убийца звенело в ее ушах.
— Убийца. Убийца. Убийца.
Слова сливались, отражались от стен и разносились эхом по длинному коридору. Она не была уверена, что выдержит еще, и слова стали шепот.
Все расплылось перед глазами, она споткнулась, шагая к бреши в коридоре. Она уперлась ладонями в твердый пол и потащила тело по мрамору.
— Сэра?
Серафина подняла голову и увидела Виктора перед собой. Как он мог быть здесь? Серафина ушла от него. Он не должен быть с ней в коридоре.
— Виктор, — прошептала она.
— Ты знала, что до этого дойдет, — сказал Виктор. Он вытащил длинный меч из ножен.
Она поднялась на ноги перед мужчиной, которого любила. Она провела руками под глазами, останавливая слезы.
— О чем ты? До чего дойдет?
— Ты свой выбор сделала.
— Я не понимаю. Я всегда выберу тебя.
Виктор покачал головой.
— Я люблю тебя, Сэра.
— Я люблю…
Слова умерли на ее губах, Виктор вонзил меч в ее тело. Она охнула, согнулась, боль пронзила ее. Она словно горела, жизнь будто выливалась из ее тела.
— Почему?
— Ты знаешь, почему, любимая.
Сирена была потрясена. В истории произошло не так. Серафина была великой Домина, и Виктор Дремилон освободил ее народ. Это какое — то видение? Это не может быть конец.
Серафина два раза глубоко вдохнула и вытащила меч из своего тела, рухнула на пол. Виктор бесстрастно смотрел на ее пострадавшее тело.
— Это мой выбор, — процедила она.
— Неправильный выбор.
Она не слушала его, поползла последние пару футов до выхода. Кровь пропитывала ее платье, ее сердце забилось медленнее, и ей было сложно дышать.
Ее пальцы пересекли порог, и Виктор пропал. Серафина посмотрела на свое разорванное платье, но оно оказалось целым, и раны не было. Она была потрясенной, но не мертвой.
Она выползла из того опасного коридора и встала. Она провела дрожащими руками по длинным темным волосам и попыталась скрыть потрясение от произошедшего.
Она взяла себя в руки, а потом подняла голову и оказалась в большой аудитории.
Сирена никогда еще не видела такого в замке. Комната была идеально круглой, из серого мрамора. Ступени по краям от входа вели к местам на ярусах балконов. Маленький каменный подиум стоял перед семерыми личностями. Четыре женщины и трое мужчин сидели на стеклянных тронах. Все были в черном, кроме женщины в центре, ее одежда была белой, а ее лицо — самым строгим.
Серафина сглотнула, ее глаза расширились, она заметно дрожала.
«Кто эти люди? Почему они так наряжены и сидят на тронах изо льда?» — Сирена вдруг будто оказалась на своем Представлении, когда стояла перед королем Эдриком, королевой Калианой и консортом Дофиной, дрожа от мысли, что может не попасть в Первый класс.
Через миг боли Серафина робко шагнула вперед. Сирена сочувствовала ей. Первый шаг был самым сложным, и тут проще не будет.
Ее дыхание постепенно выравнивалось, ее шаги стали ровнее. Она смотрела вперед, остановилась перед подиумом, не сводя с них взгляда.
У тронов были большие квадратные спинки, на которых вырезали сплетенные лозы. В центре круга огней был драгоценный камень. На каждом троне цвет камня отличался — желтый, оранжевый, красный, белый, лиловый, синий и зеленый. Их камни сочетались с кулонами на груди сидящих на тронах, кроме женщины в белом, у которой было ожерелье с большим белым бриллиантом.
Женщина в белом села прямее на своем огромном троне, и Серафина посмотрела на нее. Все в женщине источало власть и уверенность, хоть она была самой хрупкой из всех вокруг нее. У нее было больше власти, мудрости и сил в одном взгляде, чем Сирена видела у кого — либо еще.
А потом Сирена поняла, кто стоял перед ней.
Белый, желтый, оранжевый, красный, лиловый, зеленый и синий.
Создательница! Это был двор Дома с их бриллиантами, отмечающими и ранги, и жуткая Домина в белом смотрела в ее глаза.
Двор Дома был злым обществом, они подавляли людей и заставили Виктора Дремилона освободить страну от их тирании, вернуть мир в Бьерн.