Наконец капитан подается вперед и протягивает мне руку:
– Половина сейчас, половина по возвращении.
Я коротко пожимаю ей руку, закрепляя наш договор, и мы переходим к торгам. Краешком глаза я наблюдаю за Сетом, пытаясь прочитать его реакцию на конечную цифру. Меня прошибает пот, когда мы наконец подбираемся к сумме, имеющейся у меня на руках. На случай непредвиденных расходов или неудачного поворота событиой мне придется запустить руку во вторую половину назначенной платы. И целую неделю пускать им пыль в глаза, делая вид, что оплачу все сполна.
– И еще кое-что: твой ялик… остается здесь как залог, – говорит капитан.
Я молчу в нерешительности, и перед глазами встает лицо Кая. Разочарование в его глазах, если я не верну ялик сразу. Но две жизни ценней любой лодки, и я понимаю, что Кай бы многое отдал в обмен на свободу моего отца и Брина. А ялик заберем, уже когда окажемся дома, все вместе, целые и невредимые.
Наконец мы обе, поплевав себе на руку, скрепляем сделку рукопожатием и расплываемся в идентичной ухмылке. Я замечаю, что Сет хмурит брови, но закрываю на это глаза. Назад пути нет. Я поставила внушительную долю нашего улова бусин на мамины координаты.
– Подходи через пятнадцать минут на дальний край причала, – говорит капитан и выходит из-за стола. – Кстати, меня зовут Мирриам. А это Перл и Джоби.
Джоби с Перл кивают и встают следом за Мирриам.
– Польщена, – отзываюсь я.
Такие с виду разные, но что-то всех их объединяет. Словно все здесь одного пошиба – взращенные среди моря, соли и суровых ветров.
Мирриам просит счет, а когда официантка, отирая руки о передник, подходит, капитан кивает на меня.
– Она оплатит. Сет? Даю тебе пятнадцать минут. Смотри, чтобы я об этом не пожалела.
Подавляя подкатившую к горлу тревогу, я смотрю вслед уходящей команде. Дело сделано, сделка есть сделка. Отступать уже поздно.
– Обошлось, – выдыхает Сет, пока я отдаю официантке горстку мелких монет.
– Думаешь? – тихо переспрашиваю я.
Он улыбается и направляется к входной двери.
– Ножом никого не пырнули, и на условия твои она согласилась. Я бы сказал, это большой успех.
Глава 10
С МОМЕНТА НАШЕГО ПРИБЫТИЯ ПРИЧАЛ заметно оживился. Я ступаю на мостовую, и ноги обдает теплом нагретого солнцем камня; приходится петлять за Сетом в толпе рыбаков и торговцев, продающих рыбу и горячие пирожки. Я отмахиваюсь, взвалив на плечо сумку с провиантом, и надеюсь, что оставшиеся у меня монеты не звенят в кармане.
Взгляд мой привлекает прибитая на волноотбойную стену кипа плакатов, манящая подойти поближе. Я подбираюсь к ним и думаю: что, если на одном из них окажется лицо Брина?..
Родился он не на Розвире. Брин причалил с шайкой контрабандистов, когда я была еще совсем маленькой, и так у нас и остался. Мы только потом узнали, что его разыскивает дозор за какое-то мелкое хулиганство, хоть нас это нисколько не смущало. Особенно когда он стал использовать свои связи в Порт-Тренне ради добычи информации о проходящих мимо торговых судах. При мысли, что все эти годы Брин успешно ускользал от дозора столько времени, а теперь сидит в тюрьме, по спине бежит холодок. Меня пробивает мелкая дрожь, и, прикусив губу, я оглядываю листы просоленного пергамента, отбивая нервный ритм пальцем о ногу. Брин мне как второй отец. Именно он сплотил нашу семерку. Я вверила ему свою жизнь, а он взамен вверил свою. Как я могу его подвести?
Поверх старых плакатов о розыске наклеены новые. Из-под темных бровей на меня смотрит капитан Реншоу, пресловутая контрабандистка, в чьем распоряжении, по слухам, множество судов. Увидев на плакате сумму вознаграждения, я невольно присвистываю. Мы все ее знаем, по крайней мере по слухам. По передаваемым вполголоса рассказам моряков и контрабандистов. Даже у Брина была припасена пара историй со времен до Розвира. Слушая эти рассказы, Агнес каждый раз закатывала глаза – контрабандисты с их запрятанным добром ее не интересовали. Но я всегда внимательно слушала, впитывала все, что могла, а про себя гадала, каково это – отправиться бороздить бескрайний океан под синим небом.
Напрямую мы с ней дел не имели: Брин говорит, слишком она беспощадная. С контрабандистами, которым мы позволяем оставлять груз у нас в бухте, нас связывает давняя дружба, иногда целыми поколениями. Баланс тут тонкий, и не без рисков. Мы преданы командам, которые хранят наш секрет. Реншоу в их ряды никогда не войдет. Она из тех, с кем мы не чувствуем себя уверенно, – кажется, будто непременно получишь нож в спину.
Я перевожу взгляд на плакаты посвежее. С изображением пропавших кораблей, обещанием вознаграждений, портретами очередных преступников в розыске…
Тут я вздрагиваю и ошеломленно замираю. У меня перед глазами свежий белоснежный листок с историей корабля, затерявшегося у Везучих островов. Моих островов. Та самая «Прекрасная дева» с грузом драгоценных стеклянных бусин, которая принадлежала богатому купцу и шла в портовый город на западный берег Лицины. Я оглядываюсь – направо, налево, внезапно насторожившись, осматриваю лица поблизости, не смотрит ли кто на меня; вдруг торговец из лавки послал кого-то по моим следам.
Кто-то со спины протягивает руку мне через плечо и срывает плакат, а заодно еще парочку рядом. Я резко оборачиваюсь и натыкаюсь на Сета. Глаза его горят и мечутся с портрета капитана Реншоу на сорванные со стены плакаты в руке. От теплоты, к которой я уже начала привыкать, не осталось и следа, челюсть напряжена, зубы сжаты. Он сминает плакаты в кулаке. И устремляет на меня лишенный всякой веселости взгляд. Может, он не меньше моего напуган. Тот плакат с «Прекрасной девой» явно только отпечатали и буквально этим утром доставили. Не исключено, что дозор в этот самый момент рассекает воды на подступах к Эннору в поисках ответов. Разыскивая жителей острова вроде меня, решивших сбыть блестки.
– Надо бы скорее убираться отсюда, – шепчет Сет. – Ты всем успела запастись?
– Но вдруг меня заметили? Вдруг кто-то знает?
Сет потирает глаза.
– Кому ты сбывала товар?
Перед глазами у меня встает пыльная лавка, иссиня-черный ключ на полке среди ниток жемчуга и прочих затерянных сокровищ.
– Седому старику в очках из лавки диковинок.
На губах его мелькает тень улыбки. Такой мимолетной, что стоит мне моргнуть – и она исчезает. Пожав плечами, Сет направляется на край причала.
– Звучит вроде как безобидно.
– Ты его знаешь?
– Это не мой родной остров. Эннор принадлежит Тресильену, а он разборчив и не каждому позволит оставаться здесь дольше пары часов. О нем… ходят разные слухи. Репутация у него сомнительная. А я здесь никого не знаю, Мира.
В этих его словах я снова ощущаю привкус лжи. Горькой, как лучшая настойка знахарки.
– Красиво сочиняешь.
Он вдруг останавливается и поворачивается ко мне.
– В каком это смысле?
Не дрогнув перед ним, я расправляю плечи.
– В том смысле, что, по-моему, ты врешь. По-моему, ты знаешь эту команду, просто виду не подаешь. И приняли тебя гораздо теплее, чем кажется.
Какое-то время он молчит, не сводя с меня глаз. А я не смею отвести взгляд. Даже моргнуть не смею, чтобы не упустить момент, когда он соберется с мыслями и решится на очередную ложь. Сердце под его взглядом так и заходится. Я опускаю плечи и готовлюсь кинуть сумку с провиантом и вещами, чтобы мигом достать клинок Агнес.
Но Сет умудряется меня удивить. Он уступает.
– Ты права. Я и правда соврал. – Он вздыхает и опускает глаза. – Кое-кого я тут знаю. Даже готов вверить ей свою жизнь.
Я решаю послушать, к чему он ведет.
– Это Мирриам, наш капитан. Мы уже какое-то время знакомы. И перед тем как я подался на «Прекрасную деву», она сказала, что, если вдруг придется бросить корабль, я могу наняться к ней. Так что отправиться на Эннор мне было только на руку.
Я прищуриваюсь и перебираю в голове его слова. Припоминаю беседу в «Русалке» и что говорила сама, чтобы заключить с ними сделку. Как видела его вместе с Мирриам на рыночной площади и с каким непринужденным видом он потом сидел с ее командой в пабе.
– То есть ты знаешь их всех.
– Когда всю жизнь работаешь на море, вокруг периодически всплывают знакомые лица.
– Пожалуй, не без этого.
Его глаза опять принимают плутоватый прищур, лицо переполняет веселость, и я, сглотнув, расслабляю плечи. Меня не покидает ощущение, будто я что-то упускаю, но в его словах не вижу ничего подозрительного.
– Но кое-что тебе лучше заранее знать.
Я не свожу с него взгляд.
– И говорю я это, только чтобы завоевать твое доверие. Мирриам, – он обводит взглядом причал, – твой ялик возвращать не намерена.
– Что?
Сет пожимает плечами, уставившись в землю.
– Я думал, ты и сама догадалась. Если оставишь ялик тут, он исче…
Я подхожу к нему и тычу пальцем в грудь.
– Веди ее обратно, заключим новую сделку. Так просто я ей ялик не отдам.
– Так дела не делаются.
– Значит, пусть сделаются, – шиплю я, во мне разрастается ярость.
Он всплескивает руками.
– Как хочешь. Такова цена; либо соглашайся, либо оставайся на острове. Ты правда хочешь остаться и искать себе других попутчиков? Как по мне, шансы у тебя невелики. Эннор не из тех островов, где можно сидеть в свое удовольствие без особого приглашения.
Я хмурю брови.
– Я и сама заметила.
На его губах проступает улыбка.
– Твой друг – его же вроде Кай зовут? Уверен, ялика даже не хватится.
– Тебе откуда знать?
– Такие вещи я знаю.
Сет уходит вперед, и я не успеваю ни о чем больше спросить. Одно короткое утро, а я уже успела лишиться всего, с чем пришла, – и ялика, и бусин, – только в обмен на что? Пустой звук. Обещания людей, которым до конца не доверяю. Я раздумываю, может, вернуться домой, запрыгнуть в ялик и самой добраться на Розвир, а там уже составить новый план?
Я едва не ухожу. Еще чуть-чуть, и ушла бы. Но как только Сет исчезает в толпе горластых краснощеких моряков, я сознаю свое незавидное положение. Ведь если я сейчас развернусь и уйду, второго шанса может и не выпасть. Золота на выкуп Брина с отцом мне уже не набрать, и придется начинать сначала, без понятия, что делать дальше, и без малейшей надежды.