— Это для дела нужно, — безапелляционно заявил я.
Рассказывать про тётушку мне пока не хотелось. Да и к чему их тревожить, разберусь с ней по-быстрому, домашним и волноваться не о чём будет.
— Молодое дело нехитрое, — понимающе покачал головой Прохор. — Вы токмо, барин, честь берегите. Нынче бабы такие, охомутают в миг. Видали, с коленками голыми ходють?
Я пообещал, что меня никто не обесчестит. И голыми коленками не заманит. В общем-то, их ворчание было добродушным. Беспокоились за меня, по-человечески. Ведь для них я был почти ребёнком. Так что я не сердился и просто выслушал, соглашаясь с каждым. Мне несложно, а им приятно.
Лишь Гордей выразил чёткое мнение:
— Девчонки глупые! Хихикают вечно и говорят непонятно.
Всё внимание старших тут же переключилось на пацана. Я улыбнулся, у приютского наступил тот самый возраст, когда мальчишки остаются озорными детьми, а вот девчонки начинают стремительно взрослеть. И то, что Гордей принимает за глупость — самый обычный невинный флирт. Через пару лет ситуация выровняется, а пока он будет не понимать, почему сверстницы больше не хотят носиться по улицам, играя в догонялки или стреляя из рогаток по окнам. Чудесный возраст! Впрочем, все они чудесны.
Оставив совет с новым предметом обсуждения, я поехал на Крестовский остров.
Салон Аврамовой был открыт каждый вечер, что тоже было необычно. Принимать гостей ежедневно не каждый мог и хотел. Ведь хозяйка была обязана присутствовать и лично следить за тем, чтобы гостям всё нравилось. Островная княгиня же без устали открывала свои двери, не прерываясь даже во время императорского бала.
Особняк утопал в зелени, как и весь остров. Владения размещались здесь далеко друг от друга. Так что даже самые буйные соседи не мешали. К тому же заградительные магические барьеры надежно защищали местных.
А магии тут было предостаточно.
Едва я въехал на остров, ощутил усиленный магический фон. Обитатели этих мест охраняли свои жилища серьёзно. Пожалуй, лишь императорский дворец имел защиту сильнее здешней.
В отличие от Петербургского, да и прочих островов, здесь не было построено ни одного доходного дома. Только уединённые особняки, окруженные парками.
И всё вокруг буквально гудело от силы, раскинутой по земле, под ней и в воздухе. Я мельком просканировал несколько контуров — даже теневику проникнуть без ведома хозяев было сложно. Против магов смерти тут тоже защищались.
Какое любопытное место…
Ворота князя Львова были гостеприимно распахнуты. Вдоль дороги, ведущей к дому, горели фонарики, освещая желтым светом пышные кусты роз. Вместе с гаснущим закатным небом смотрелось это великолепно.
Умиротворяюще шуршал под колесами гравий, пока я медленно подъезжал к дворцу. Больше не единого звука не доносилось.
Здание тоже поражало красотой и цветами. Дом словно был окутан какими-то вьющимися лианами, усыпанными мелкими цветками. Природный дар откликнулся на мой интерес и подсказал, что над растением хорошо поработали маги.
Ни в одном окне не горел свет.
По спине пробежались мурашки — меня проверяли. Очень умело и осторожно, но я почувствовал. Сильный одарённый, вряд ли второй ранг, скорее всего третий, но весьма впечатляюще. Причем что конкретно искали, я не успел понять.
Я неспешно припарковался и вышел, давая возможность магу закончить проверку. Задрал голову и улыбнулся статуям на фронтоне — там переплелись тела прекрасных дев, кормящих друг друга гроздьями винограда. На грани приличий, но всё же не за ней.
Решив подождать на улице, я прислонился к капоту и сложил руки на груди, обратив взгляд к двери.
Запоздало подумал, что к даме стоило явиться с цветами. Спорный момент, конечно же. Во-первых, окажись она природницей, случился бы конфуз. Да и явился я без приглашения. К тому же букет мог быть воспринят, как знак расположения…
Пока я раздумывал о сложностях этикета, дверь открылась.
То, что передо мной появилась сама хозяйка, Елизавета Аврамова, не вызывало сомнений. Её фотографиями пестрел Эфир. Очень привлекательная девушка. Красота её была не художественной, а какой-то дикой. Такими ваяли древних богинь. Воинственными и вместе с тем женственными.
Одеяние тоже было на грани допустимого. Без голых коленок, но с глубоким декольте и облегающее прекрасную фигуру так, что для фантазии оставалось не так и много воли.
Аврамова чуть наклонила голову и лукаво улыбнулась.
Вдруг всё преобразилось. Загорелись окна, появились звуки — громкие голоса, музыка и звон бокалов. Вся площадка перед домом оказалась заполненной машинами. Как я умудрился встать на свободное место, я сам не понял. Не иначе как меня вели.
Но, если при проверке работал менталист, то девушка была магом иллюзий. Высшего ранга, различить который я не сумел. Впрочем, она продемонстрировала свой уровень легко и без усилий, сняв один из самых мощных мороков среди тех, что я видел.
— Граф Вознесенский… — мурлыкающим голосом сказала она, спускаясь по ступеням. — Я уж думала, что вы нас никогда не навестите.
Так, мы разве знакомы?
Глава 12
Я, надо признать, слегка растерялся.
В памяти молодого графа не нашлось ни единого намёка на то, что мы встречались с Аврамовой. Уж такую яркую внешность Вознесенский запомнил бы. Островная княгиня в светской жизни участвовала недавно, так что встречаться в подобных местах мы не могли. Хотя кто знает, где она бывала до этого…
Девушка приблизилась, и я учтиво поклонился, прикоснувшись губами к протянутой руке. Перчаток не было, а от кожи исходил аромат сложного парфюма.
— Весьма наслышана про вас, ваше сиятельство, — сказала Елизавета, когда и выпрямился.
Улыбка её из хитрой превратилась в немного смущённую. Кокетство высочайшего уровня.
Но теперь всё вставало на свои места. Репутация прошлого Вознесенского. Всё это время благодаря иным кругам общения мне удавалось избегать славы былых заслуг. А благодаря этикету и охранной системе — личных визитов.
Интересно, было ли среди тех приглашений, что сжигал дед в камине, хоть одно от Аврамовой?
— Не ответить трижды, — подтвердила она мою догадку. — Признаюсь, вы меня заинтриговали своим поведением.
Заметная капля обиды, дозволенная в тоне, рассказала мне больше, чем слова. Не привыкла названная княгиня к отказам, пусть сама была ими известна. Но говорить ей о том, что банально не получал приглашений, я не стал. Аврамова могла просто не выходить, сохраняя иллюзию. Возможно, я бы и смог пробиться через искусный морок. Но вряд ли стал вламываться, поняв, что мне здесь не рады. Нашёл бы другой способ.
Так что я с любопытством ожидал продолжения. Но о манерах не позабыл.
— Не имел такой цели.
— Не имел такой цели, — повторила девушка и рассмеялась, наигранно громко и звонко. — Ах, граф, ну вы же не на плацу. А я не требую от вас доклада. Прогуляемся?
Она указала в сторону сада, и я кивнул, галантно предложив свой локоть. Внутрь меня пока не звали, девица явно хотела сначала решить, стоит ли того.
Подхватив меня под руку, Аврамова медленно двинулась к ближайшей дорожке. Я воспитанно похвалил великолепный газон и какие-то цветы, благоухающие в ночи.
Девушка хмыкнула, вроде и приняв комплимент, но всем видом показывая: от меня ждут извинений. Тщетно, так как виноватым я себя не чувствовал, да и играть по её правилам не собирался. Они мне не нравились.
Я вдруг понял, отчего всё внутри противилось, казалось бы, обычной вежливости.
Ведь Аврамова мне не соперник, чтобы не уступать ни в чём. Соревноваться с женщинами я вообще считал совершенно неприемлемым. Да, некоторые были достойны лишь хорошей порки. Как моя тётушка, приведшая меня сюда. Некоторым не стоило уступать в откровенной глупости или провокации. Но бороться… Ниже мужского достоинства.
Уважение, причём обоюдное, — вот залог нормальных отношений. И к полу это не относилось.
А ещё отсутствие обмана. Это меня и смутило. Всей сутью чувствовал — что-то не так. И, приглядевшись к вышагивающей рядом Елизавете, наконец понял. Она наводила морок не только на особняк, но и на себя.
Похоже, делала она это машинально и так давно, что иллюзия стала частью её. По этой причине вычислить магию было непросто. Словно её не было.
Самое удивительное, что истинная внешность Аврамовой не сильно отличалась от показываемой. Да практически не отличалась. Елизавета просто была старше. Это выдавали морщинки возле глаз и губ. Признак того, что девушка много и от души смеялась. Хороший признак, если подумать. Ну ещё приметная родинка на виске, придающая больше шарма, чем отталкивающая. Ничего существенного.
Не мог я понять, к чему скрывать красоту естественную, полируя её до совершенства. Которого, впрочем, достичь было невозможно.
Я подметил это всё очень быстро, стараясь не подавать виду. Но она поняла. Резко остановилась, выдернула руку и гневно высказалась:
— Это недопустимо! В моём доме никто не имеет права пользоваться раскрывающими амулетами! Все гости должны чувствовать себя в полной безопасности.
Как к вопросам безопасности относилась её внешность, я не очень уловил. Но зато сообразил, что игры закончились. Аврамова всерьёз оскорбилась. К тому же начала поднимать руку, чтобы подать кому-то знак.
— Простите, — искренне извинился я. — Не намеревался вас задеть. Как и ваших гостей, безусловно. Меня они, если честно, вообще не интересуют. Моя вина, но правил я не знал. Не успел с ними ознакомиться.
Не знаю, что сработало — моя честность или полное спокойствие. Но девушка замерла, прищурившись. Не нужно было владеть магией разума, чтобы понять — она решала, можно ли мне верить. Или лучше спустить собак.
Очнулся дар анималистики, обнаружив неподалёку сторожевых псов. Химеры. Подобное встречалось нередко, и даже отдельная порода существовала, лучших представителей которой превращали в грозное оружие. Главной особенностью этих химер была устойчивость к магии. Пока одарённый соображал, что обычные способы не работают, псы уже впивались зубами.