— Будьте уверены, всё в лучшем виде будет, — поклялся мне сопровождающий, он же водитель, когда я дал ему внушительную сумму в качестве платы за отдельную просьбу.
Приглядывать за дамой внимательнее, чтобы не сбежала в ненужном направлении. Кто её знает, может по дороге вздумает покаяться в других местах. С тётушки сталось бы вернуться к графу Ерохину, стрясти с добродушного Алексея Ерофеевича денег и податься куда-нибудь в губернию, где найти ещё одного «должника» почившего отца. Уж лучше подстраховаться.
Когда графиню, наконец, отправили в путь, а документы в коллегию, я понял, что день уже кончается.
Несмотря на скорость решения всех вопросов, времени это заняло прилично. Солнце подкрадывалось к горизонту и возвращаться в кузницу не было смысла. Не хотел задерживать Коваля до ночи, а то и дольше.
Поэтому приглашение на ранний ужин от Аврамовых я принял. Проголодался чертовски, утренний «манный фуфел» Прохора хоть и был очень сытным, но давно уж сгорел в магических упражнениях.
До открытия салона оставалось пару часов, так что мы трапезничали в тишине и покое. Накрыли в саду, пользуясь славной погодой. Степенно вкушали блюда и вели светские беседы.
Елизавета всё так же отмалчивалась, изредка бросая отстранённые реплики. Но при этом поглядывала на меня обиженно, отчего я очень старался не усмехаться. Она ещё и обиделась!
Магическое воздействие подобного уровня могло привести к тюрьме как её, так и Ивана. Оба они были высокоранговыми одарёнными, что налагало отдельную ответственность. Внушить что-то другим без особого разрешения они не имели права. Как и погрузить в серьёзный морок без предупреждения.
В этом, конечно, закон был суров, но уязвим. Как доказать, что тебе заморочили голову, а не ты сам дурак? Сложный, долгий и дорогостоящий процесс. И не факт, что приводящий к чему-либо результативному. Но Вознесенская вполне могла добиться огласки и шумихи, с её-то характером. А те, кто желал насолить скандальной девице, спонсировали бы расследование. Покровительство князя Львова, при определённых обстоятельствах, могло и не помочь Аврамовым.
Поэтому рисковала Елизавета сильно. Как и Иван, несмотря на то, что его вмешательство было с целью исправить урон.
Я покачал головой и хмыкнул после очередного гневного взгляда иллюзионистки. Аврамова возмущённо вскочила и удалилась, буркнув какие-то неразборчивые извинения.
— Вы не злитесь на неё, Александр Лукич, — снова попросил менталист. — Ей же на себя в первую очередь обидно, что не удержалась и поддалась эмоциям. Лиза себя же сильной считает. Так и есть, но каждая ошибка для неё слишком уж болезненна.
— Я не злюсь, — ответил я, потягивая какой-то удивительный травяной чай. — Да и не осуждаю, по правде говоря.
— Я вам, кстати, так и не сказал спасибо за тот день у залива, — Аврамов кивнул, принимая мои слова, и мечтательно улыбнулся. — Его высокопревосходительство — интереснейший человек.
— Григорий Иванович? — на всякий случай уточнил, зная нелюбовь адмирала к уставным обращениям.
— Да, — Иван расхохотался. — Уж как он ругался, когда я упорно по чину обращался к нему. Не припомню, когда на меня кто-то так орал. Меня ж сторонятся в основном ну и боятся. А тут отругали, как мальчишку! — с восторгом сказал он. — Хороший он человек, настоящий.
Уж кому, как не менталисту уровня Ивана это понимать. Я лишь кивнул, признавая этот факт. Хороший и удивительный человек.
Аврамов попытался воспроизвести угрозы адмирала с использованием морских чертей, и мы оба от души похохотали. И я решил, что не буду сейчас говорить об артефакте и испытаниях. Успеется, не стоит портить такой хороший вечер.
Начали приезжать первые машины, и я откланялся.
Чем заняться артефактору в свободный вечер? Так как меня волновал один важный момент, я назначил встречу мастеру воров. Традиционно возле Адмиралтейства, на скамейке у фонтана.
— Как здоровьечко, ваше сиятельство? — не самым привычным способом поздоровался тот, присаживаясь рядом.
— Благодарю, не жалуюсь, — слегка удивлённо ответил я.
— Слухи ходят, — пояснил Новгородский, хитро прищурившись на меня. — Что на молодом графе хворь такая, не под силу никому излечить. Говорят, — он понизил голос и наклонился ко мне. — Проклятье.
Я рассмеялся так громко, что невольно привлёк внимание гвардейцев. Но они, оценивающе окинув взглядом мою одежду, сразу потеряли интерес и пошли дальше. На собеседника так и вовсе не посмотрели.
— Верно понимаю по вашей реакции, что брехня это? — спросил мастер воров.
— Верно, — отсмеявшись, ответил я. — Ввожу в заблуждение врагов.
— Неужто у вас враги имеются? — деланно изумился Новгородский.
— Потап Васильевич, враги даже у ромашек на лугу имеются. Коровы, к примеру. У меня-то их, может, и нет. Но кто-то явно считает иначе. Впрочем, о другом я хотел побеседовать. Хотя, пожалуй, частично связанном с прискорбным наличием недоброжелателей у моей семьи.
Посвящать его в детали я не стал. Мои враги — моё дело, но была задача, в которой мужчина мог мне помочь.
Оставлять без присмотра будущую новую графиню Вознесенскую было нельзя. То, что титул тоже можно передать, мне сообщил как раз юрист. Собственно, при передаче всего имущества и смене наследника, это происходило автоматически. Другое дело, Елена могла отказаться в пользу мужа, но я очень надеялся, что этого не произойдёт. По крайней мере, добровольно. Вот об этом я решил позаботиться сразу.
Да и неизвестный благодетель мог объявиться, хоть бы и для мести. На то он неизвестный, не предугадать.
Больше всего меня беспокоил сын Авдотьи Павловны. Знакомы мы были поверхностно, но впечатление он произвёл не лучшее. Как бы, не лишившись и мамоньки, и денег, не задумал плохого. Например, вынудить жену передать ему всё. Причём, скорее всего, силовыми методами, так как Елена мне не показалась настолько наивной, чтобы поверить увещеваниям.
В общем, нужен был надёжный человек, чтобы приглядел за семейством. А уж у кого наверняка был такой на примете, так у мастера воров, который был родом из Новгородской губернии. В их среде связи никогда не терялись.
— Есть ребятки, — подтвердил мою догадку Новгородский. — Несколько дельных парней могу с ходу назвать. Тут уж лучше на службу с проживанием кого приставить, чтобы поближе быть. Знамо, с образованием и манерами. Да и вида не лихого. Найдётся такой, не переживайте.
Ход его мыслей мне понравился. Мы обговорили детали — никакого насилия без необходимости, в том числе чтобы устроиться к Вознесенским. Оплату тоже обсудили. Я настоял, что услугу я не приму и буду оплачивать работу человека по достоинству. Пусть он лучше двойную зарплату получает, от меня и от Елены, но зато я буду спокоен.
Мы прогулялись по Александровскому саду, взяли по мороженому и полюбовались на газовые фонари — их осталось всего шесть штук, дань временам, когда источником света был не только эфир, но и такие устройства, что совмещали в себе магию и физику. Конечно, фонари были копиями старинных и больше памятником. Неприметным причём, небольшую табличку никто не замечал, проходя мимо.
Об этом мне поведал мастер воров, немало удивив тёплым тоном. Нравилась ему столица, да так, что мог уже экскурсии сам водить.
Я бы мог рассказать ему о временах, когда здесь была простая верфь, а по сути крепость с земляными валами и рвами, наполненными водой. А дальше простирался луг, чтобы противник не мог подступиться незамеченным. И всегда горело пламя — стихийники меняли друг друга два раза в день, чтобы поддерживать огонь.
Но сейчас мне нравилось больше — уютный зелёный сад, скамейки, фонтаны и прогуливающиеся по дорожкам горожане.
— Господин артефактор! — к нам подбежал какой-то мелкий пацан, судя по одежде из приютских. — А можно вопрос?
— Конечно, — ответил я, хотя и удивился обращению.
— Это правда, что у вас львы живые дома? И тигра?
— Правда, — улыбнулся я. — Львы не совсем живые, но… А ты…
Задать ему встречный вопрос о том, кто он и откуда меня знает, я не успел. Мальчишка довольно улыбнулся и умчался по дорожке, скоро скрывшись. Я задумчиво смотрел ему вслед и тут объяснил Новгородский, добродушно улыбаясь:
— Слухи о вас по городу ходят и среди детворы уличной. То, что сказки в вашем саду вечерами читают и даже показывают детишкам всем, кто захочет. Что волшебные существа живут у вас. Львы, тигры и драконы даже. И что нестрашные они для тех, кто с добром приходит. Сказки все любят, ваше сиятельство. Те, что хорошо кончаются и правильные.
Я перевёл взгляд, с удивлением взглянув уже на Новгородского. Такое ощущение возникло, что мастер воров тоже не прочь прийти и послушать призрачную княжну в нашем сказочном павильоне. Но предлагать не стал, смутил бы только. Всем сказки нужны, здесь я был с ним согласен.
— Пойду я, — засуетился Потап Васильевич, натягивая кепку чуть ли не на глаза. — Добрейшего вечерочка вам, ваше сиятельство. И не беспокойтесь, всё сделаю, как для себя.
— Благодарю, — уже в спину ему сказал я, так Новгородский торопился уйти.
Мастер воров услышал и корызнул, не оборачиваясь. А я понял, как хочу завершить этот вечер.
Павильон уже был полон маленьких гостей. Они сидели повсюду, от скамеек до крыши и даже деревьев. Самые смелые уплетали угощение — по моей просьбе Прохор брал каждое утро свежую выпечку у Малинина и приносил сюда корзины с пирожками и булочками с повидлом и вареньем. И самовар ставил, огромный и блестящий. Съедали всё, но не сразу. Ходили вокруг и поглядывали — можно ли? Но к концу представления все блюда исправно пустели.
Я спрятался в тенях. Появление хозяина наверняка внесло бы сумятицу в эти ряды. Детвора и так была осторожной, быстро разлетаясь, как воробьи, при любом шуме. Поэтому я скрывался, не желая помешать и распугать их.
Статуя ангела стояла тут же, но была недвижима. Судя по хитрым взглядам некоторых — они ждали оживления ангела, но новеньким не говорили. Это была важная часть представления. Так и случилось.