Князь Лопухин явно планировал держать сына взаперти до самого начала обучения в академии. Ну и, видимо, «вылечить» к этому времени. Оттого переговоры выдались сложными.
К тому же, насколько я понял по сдержанным фразам князя, он уже обращался к главному имперскому целителю. Закончилось всё явно безуспешно, потому как исцелить от дара невозможно. Точнее, воздействовать другой магией для того, чтобы Илья стал «правильнее». Не винил я Лопухина-старшего в его заблуждениях, но раздражало это знатно. По этой причине беседа затягивалась.
Терпение моё подходило к концу, что, вероятно, заметил Баталов.
Менталист привёл аргумент на грани шантажа светским скандалом, что в итоге и сработало. Хотя мне казалось, что это послужило формальной причиной. Князь сильно расстроился собственной ошибке. И просто хотел это прикрыть, не теряя репутацию холодного и высокомерного человека.
Мы же с главой тайной канцелярии как два вежливых одарённых, способных ощутить истинные эмоции его светлости, сделали вид, что поверили.
Следующим непростым этапом было принятие новости о том, что Илью я отвезу лично. Без охраны и сопровождающих. В общем-то, в лечебницу не допускали посторонних, уж тем более в неприёмные часы. Ночное время к таким и относилось.
Да и мне соглядатаи были не нужны.
В общем, удалось договориться с князем, чтобы он не вмешивался и доверился нам. Нелегко ему далось это решение, но выбора у него не было.
Я бы и самого Лопухина отправил бы на лечебные воды, нервы успокоить да немного отдохнуть. Но седовласый аристократ был достаточно взрослым, чтобы самому разобраться со своими проблемами.
Баталов проводил меня с Ильёй до автомобиля. Я еле растолкал парня, и тот брёл по дорожке, слегка пошатываясь. И снова я забрал служебную машину, на этот раз у Романа Степановича. Впрочем, менталист пока не собирался уезжать. Явно хотел воспользоваться ситуацией и узнать про загадочного князя побольше. Но и меня настойчиво попросил держать в курсе.
Будущий княжич к ночной поездке отнёсся равнодушно. Устроился на заднем сиденье и снова задремал. Казалось, его хоть в тюрьму сейчас — уляжется на койке и не заметит перемены обстановки.
Надо бы изучить, что у них растёт в зимнем саду…
Сонливость тёмного очень напоминала тот самый способ восстановления, которым пользовалась дочь императора. Девушка пила отвары, но вполне возможно, что и пыльца, витающая в воздухе, тоже помогала.
Мы промчались по объездной дороге над тёмными водами залива и дальше на север, к лечебнице, утопающей в сосновом лесу.
Бажен Владиславович встретил нас лично и сразу же отправил меня в свой домик, пить чай. А сам занялся внеурочным пациентом, отведя его в основное здание.
Я с удовольствием воспользовался гостеприимством и налил большую чашку ароматного напитка, заваренного явно для меня, то есть позднего гостя. Целитель добавил туда какие-то травы, от которых я ощутил одновременно прилив сил и покой. Чай пах так, словно ты оказался в тени огромного дерева в жаркий летний день. А вокруг тебя поле колышется цветов.
За окном покачивались сосны, донося свой аромат. Пели какие-то ночные птахи — воспитанно негромко и мелодично.
Когда целитель пришёл, я пребывал в прекрасном расположении духа. Вся суета с Лопухиными улетучилась из головы, и мне хотелось лишь одного — вот так сидеть у распахнутого окна и слушать лес.
— Ну что, Александр Лукич, — хитро улыбнулся маг, наливая и себе чашку чая. — Умеете вы удивлять.
— Что с Ильёй? — первым делом спросил я.
— Юноша будет в полном порядке, — кивнул эскулап. — Вы очень вовремя его ко мне привезли. И то, что вы мне передали, — он достал из кармана уже прилично помятые листы с признаниями лживого шамана. — Это сущий кошмар! Неужели в наше время возможно совершить подобное? И как отец юноши вообще поверил в эту чушь?
— Родительская любовь порой бывает слепа…
— Вы, безусловно, правы, — немного остыл Бажен Владиславович. — По себе знаю… К счастью, всё поправимо. Но удивительно не это. Тёмный? — он вопросительно поднял брови, буравя меня требовательным взглядом.
— Тёмный. С этим могут возникнуть проблемы? — слегка напрягся я.
Два аспекта, составляющие пару и полностью противоречащие друг другу. Я мог понять целителя, магия которого дарила людям жизнь. Учитывая его почтенный возраст, сила наложила свой отпечаток. Но я не думал, приезжая сюда, что настолько сильный.
— Скорее нет, чем да… — задумчиво протянул светлый маг. — Я просто удивлён. Впрочем, зная вас… Кому, как не вам, понимать сложность аспектов.
Мягкий намёк на то, что я универсал, немного успокоил меня. Его уникальная способность видеть дар давала шанс всем, кто попадал сюда. Пожалуй, он и сам не знал, что научился чувствовать не только магию, но и сами души.
— Илья — хороший мальчик, — после непродолжительного молчания сказал целитель. — Даже в полубессознательном состоянии он удерживает всплески силы. Не хочет никому навредить. Сложно ему придётся.
— Сложно, — согласился я.
Магия смерти — сила, призванная обрывать жизни. Пусть как часть мирового баланса, но тем не менее. И Лопухину придётся с этим столкнуться, чтобы развиваться.
Я вдруг понял, что тёмного факультета в императорской академии не существует…
— Ладно, — тепло улыбнулся эскулап. — Жизнь умеет удивлять и не всегда неприятно. Я подлатаю юношу, очищу от той дряни, которой его напичкали. Мне бы этого умельца сюда, я уж его бы вылечил!
— Не беспокойтесь, он в надёжных руках, — заверил я. — Вылечить подобное сложно, но больше он таким никогда не займётся.
— Вот и славно, — обрадовался целитель. — Прогуляемся по берегу?
И мы прошлись по побережью, утопая в песке. Под шум волн Бажен Владиславович делился новостями. Дела в лечебнице шли отлично. Его помощник, маг света, больше не изнурял себя и чувствовал прекрасно.
Стражи душ, изначально созданные отгонять фантомов, служили и в прочих целях. Оказалось, что рядом с ними больные шли на поправку быстрее. Словно фонари в руках изваяний вели тех к исцелению.
Уж не знаю, правда то была или иллюзия, созданная верой. Но вполне возможно. Ведь мировая магия способна была повлиять на артефакты. Не изменить их, а добавить новых свойств. Так что высоченные статуи, стоящие возле лечебницы, стали символом не просто защиты, но и избавления от болезни угасания.
Поделился целитель и тем, что к нему зачастили коллеги. Поначалу со всей империи, а в скором времени планировался визит зарубежных магов.
— Вы же не против, чтобы я поделился с ними нашим опытом? — неожиданно спросил меня целитель.
— Отчего же? — удивился я. — Наоборот, я буду только рад.
— Конечно же, я сохраню вашу тайну. Но вы представьте, ваше сиятельство — мир без болезней!
Это было слишком уж оптимистично и нереально, но избавить людей хотя бы от одного недуга — уже достижение. Артефакты же тут были инструментом. Сила целителя, вот в чём главное. И его желание помогать.
Мы обсудили будущие планы по обмену опытом, лечение тёмного и расстались. Бажен Владиславович отправился отдыхать, а я ещё немного прогулялся по берегу залива, ощущая, как хрустит под ногами песок, и вдыхая морской воздух.
Подобрал пару шишек, усмехнулся воспоминанию о настойке Прохора и поехал домой. Такси я вызвал заблаговременно, так что ожидать не пришлось. И теперь уже я дремал по пути, пока машина скользила по шоссе, а мимо проносились кроны деревьев, утопающие в тенях.
Тёмный одарённый будет спасён. Баталов получил целую преступную банду и доступ к Лопухину. Ну а мне оставалось заняться новым артефактом. И новыми аспектами. Но всё это завтра.
Новый день начался с шума.
И я первым делом улыбнулся. Пахло выпечкой, возмущался дед, кто-то громко топал, носясь по дому, а из сада доносились голоса рабочих — они приступили к алхимической лаборатории.
Источник топота мне стал понятен сразу же, как я открыл глаза — кошачьего семейства под боком не оказалось. Они бегали по дому.
Меня это удивило, потому что коты, а особенно самый большой из них, пусть и хулиганили, но обычно не бесились, сбивая всех с ног. Но тому объяснение нашлось быстро. Как только я зашёл на кухню за первой чашкой кофе, смущённое лицо Прохора уже подсказывало причину.
Слуга приобрёл какую-то пряность на рынке, чтобы добавлять её в чаи и блюда. Ну в лекарственных целях. А та оказалась сильнейшим возбудителем для наших пушистых. Прохор её случайно просыпал на пол, пока перекладывал в банку, и ожидающие лакомства питомцы смахнули нечаянное угощение.
Потери, кроме нервов, были не такие и большие — тигр пропахал когтями паркет, а кутлу-кеди разодрали дубовые перила, забираясь по ним на второй этаж.
Всё было поправимо. Патриарх же кричал на духа предка. Тот поделился планами по поводу бункера и тяжёлого вооружения особняка. Предупредить Луку Ивановича о нашей договорённости с призраком я позабыл.
Я сидел на кухне, слушал все эти вопли и улыбался. Хорошо дома.
Со второй чашкой кофе я прогулялся по саду. Полюбовался на фундамент нового строения — эту часть можно было возвести и без консультаций с алхимиками. Подобные здания в пределах города строго регламентировались. Особенно на территории жилых кварталов. Я просто посмотрел текущие нормы и взял максимально допустимые пределы. Лабораторий много не бывает, чем я и руководствовался.
Но сегодня я рассматривал все растения и деревья немного с иной стороны. Мне предстояло заняться новыми аспектами, и один из них — природный.
Идея, как должен выглядеть артефакт, пришла ко мне во сне. Ярко увидел образ — компас. Что ещё способно лучше показать намерения и путь? Для этого необходимо постичь мастерство ковки, управление металлами и их сплавами. Тоже, можно сказать, сила земли, но всё же по-другому.
Благо мне было у кого поучиться. Мастер Коваль и его царь-горн. Я не сомневался, что кузнец не откажет мне в просьбе побыть подмастерьем. Уж кем, а конкурентом я ему точно не собирался становиться. Особенно помня свой опыт по работе с камнем. Нет, истинное мастерство таится в том, чтобы посвятить одному делу всю жизнь. Гореть им.