Дьён сделал для себя пометку потом чуть переработать изложенную Катей версию событий для того, чтобы предоставить ее в аналитический отдел на Ладьё. Там работали и ксенопсихологи и специалисты по чрезвычайным ситуациям, и прогнозисты. «Реакции землян типичны для землян, но и поведение их внушает определенные надежды. И нам есть, что отсюда почерпнуть и над чем подумать…»
Всю ночь Кате снилось что-то непривычное и удивительное, и поэтому настроение с утра у нее было приподнятое и предвкушающее. Не зря.
– Я думаю, что ты уже немного освоилась, – начал Дьён, – поэтому если хочешь, то можешь осмотреть корабль. Весь.
Катя аж обалдела от такого щедрого предложения.
– А вдруг я что-нибудь не то включу?
– Не волнуйся, – Дьён улыбнулся, – доступ ко всему опасному и ненужному я заблокировал. А остальное… Что найдешь – все твое. Я сегодня буду занят, но если что-то будет непонятно, то ты всегда знаешь, где меня найти.
– Да, – машинально отозвалась Катя уже погруженная в свои мысли. – А, может, я смогу чем – то помочь тебе?
«Глупость, конечно, спросила», – подумала она про себя, – «но все-таки…»
Ладьёр, казалось, озадачился. Даже задумался.
– Не сейчас. Позже ты мне действительно понадобишься, времени осталось немного…
«Интересно, о чем это он?»
Чтобы осмотреть корабль Кате потребовалось несколько часов. И то, она еще все делала быстро. Получая общие впечатления в ущерб конкретным. Несколько раз она хотела задержаться: в медлабе, в визуализаторе, в техническом отсеке. Но потом решила, что сначала осмотрит все, а потом уже последовательно начнет изучать корабль подробнее, с самого интересного, разумеется.
Дьён завис в лаборатории, и Катя оказалась предоставлена самой себе. Это стало для нее приключением! У нее даже возникло некое чувство ностальгии по прошлому, а точнее по детству. Когда для того, чтобы стать первооткрывателем не нужно было создавать никаких специальных условий, и был интересен любой высокий шкафчик с непонятными вещами мира взрослых, которые ты еще никогда не видел… Так и сейчас Катя не могла понять предназначения большинства предметов, которые она находила во время своей экскурсии. Хорошо хоть функционал был более – менее похож на земной. Кнопки, панели, двери, люки. Например, в двигательный отсек. С люком Кате пришлось повозиться, и ей даже в какой-то момент показалось, что Дьён его специально запер, но оказалось, что сенсор располагался не рядом с люком, а на стене. «А! Для безопасности!» – поняла Катя. К двигателям она, конечно, спускаться не стала: «Мало ли какие у ладьёров технологии. Вдруг что-нибудь неприятное…» Тем более, над тремя голубоватыми цилиндрами висела серая призрачная дымка. «Отходы производства?» Лезть в люк после этого сразу расхотелось.
В медлабе ее поразила стерильная чистота, множество приборов и огромный полупрозрачный сейф с кучей ампул и еще какой-то микроскопической ерундой. Кате захотелось рассмотреть все, что там лежало поближе, но даже после ее издевательств над сенсорами сейф не открылся, только сбоку на дверце радостно замигала ладьёрская вязь. «Какое изощренное издевательство! Вот оно, все на виду! Мол, берите! А дверцу не откроешь!» Зато местная кушетка не сопротивлялась, когда Катя на нее улеглась и даже попыталась ей сделать массаж, но тут уж воспротивилась Катя, которую все еще переполнял исследовательский азарт.
В ангаре Катя обнаружила небольшую летательную капсулу. Люк в капсулу был открыт. Катя осторожно пробралась внутрь и увидела регенератор. «Похоже, именно так я сюда и попала». Она легонько провела пальцами по матовому боку регенератора и ей вдруг стало страшно от того, что Дьён мог погибнуть вместе со всеми и тогда некому было бы ее разбудить…
Дьён отследил, когда Катя вернулась в рубку, и присоединился к ней. Он не мог противостоять своему иррациональному желанию общаться с землянкой. Ему как будто показали новый мир, и он спешил впитывать впечатления. Желание показать Кате корабль пришло неожиданно. Ему захотелось чем – то ее увлечь и удивить. А теперь он, как охотник добычу, ждал ее реакции.
– Дьён! Это восхитительно! – начала Катя. Он довольно улыбнулся. Ему было приятно, что угадал. – Но у меня много вопросов. Я понимаю, что не все сразу… Но так у вас все непривычно… А я смогу управлять кораблем?
– А ты хочешь?
– Да! – воодушевленно подтвердила Катя. – Я на Земле летала. В смысле, собиралась летать. А теперь…
– Теоретически, ты сможешь летать на наших кораблях. Я общался с нашими техниками, – Дьёну удалось сохранить ровный тон, – вы сильно отстали от нас технологически, но с приобретением новых навыков у тебя проблем быть не должно. Только, ты же понимаешь, – Дьён замялся.
– Что?
– Сейчас нам будет немного не до этого. И на Ладьё у тебя сразу вряд ли будет время. Но могу пообещать, что там тоже масса всего интересного.
– Надеюсь, я к тому времени не разучусь удивляться… – буркнула Катя, которая потихоньку возвращалась в реальный мир. К кораблю она уже привыкла, а вот Ладьё была для нее чем – то далеким и нереальным. Но лететь – то оставалось всего ничего…
– А почему ты думаешь, что разучишься удивляться?
– Не знаю, – задумчиво произнесла Катя, – я многое в последнее время воспринимаю отстраненно. Даже вот вчера… Я вспоминала…эм…кое – что. Прошлую жизнь… И я спокойна. Я не знаю, может, это твой корабль так действует, а может, со мной что-то не так. Просто это неправильно…
– Все правильно, – ладьёр внимательно посмотрел на нее. – Это я.
– Что ты имеешь в виду?
– Я кое-что сделал, чтобы несколько снизить уровень твоего эмоционального напряжения.
– А зачем?
– Ты была не в себе. Поэтому я применил ладьёрские седативные препараты в сочетании с ментальным воздействием. Для снижения пагубной нагрузки на твою психику.
– Вот так, значит, да? – Катя нахмурилась. – А ты меня спросил?
Дьён удивился. Никому из ладьёров и в голову не пришло бы спорить с правильностью выбранного лечения. «И свобода выбора тут вообще ни причем!» – раздраженно подумал он.
– Катя! По-другому было нельзя! Поверь. Нас готовят и специально обучают. А космос – не место для игр. Тут все серьезно!
– Это я как раз понимаю. Просто у меня теперь ощущение, что я – это не я. И что все это происходит не со мной. И все что я думаю и чувствую в последние дни, это не мое…
– Да нет же!
– Да да! Как ты не понимаешь! Все слишком легко! – и Катя рванула из рубки, оставив Дьёна недоумевать.
«Какая – то дурацкая реакция! Недовольство помощью. Впрочем, для землян это как раз неудивительно. Удивляет другое, почему я считаю это своей проблемой?»
В каюте Катя закрыла дверь, потом плюхнулась на кровать и расплакалась. Она пребывала в смятении. «Как у них все просто! Раз, накачал какой-то дрянью, и все чувств как не бывало! А я должна чувствовать! Страдать и переживать!» Катя прочитала много книг о чужих взлетах и падениях, бедах и трагедиях. И ей, в ее тогдашней размеренной и благополучной жизни казалось, что страданием человек должен упиваться, что если герой книги умер, а героиня по нему плачет, так и плакать она будет всю жизнь, а если не будет, то это уже предательство! Впрочем, в книгах редко писали о том, что было дальше. Но Кате тогда не хватало опыта понять, что даже после серьезных потрясений жизнь продолжается.
Она откинулась на подушку и уставилась в голубоватый потолок. По щекам ручейками бежали слезы, а она вспоминала, вспоминала и вспоминала… Свою прошлую жизнь, учебу, Колю, маму… «Неужели, я так легко забыла? Мамочка, прости меня, пожалуйста! Прости, прости! Я не должна!» Катя пыталась абстрагироваться от обстановки, но у нее не получалось, тогда она просто закрыла руками лицо, повернулась на бок и подтянула ноги к животу… Долго ли она так пролежала Катя не знала, но на нее навалилось отупение. «Сколько же времени прошло с тех пор, как я покинула дом?» – Катя вспомнила и утро, и экзамен в Академии, потом Коля… – «День, два. Потом мы ехали… А сколько я пробыла в регенераторе?»
Дверь открылась неожиданно. Сил возмущаться у Кати не было, она так и осталась лежать на кровати, но Дьён в каюту не вошел.
– Катя, – позвал он от двери, чтобы привлечь ее внимание.
– Оставь меня. Хотя нет… Подожди, – в голове всплыл вопрос, – сколько я провалялась в этой вашей капсуле?
– Семь ваших суток. Но я пришел поговорить о другом. Я хочу объяснить. Чтобы ты поняла, и не меня, а себя. То, что с тобой происходит – абсолютно нормально. И я не делал ничего, чтобы заставить тебя забыть о твоем прошлом. Я не влияю на отношение, я только могу ослабить воздействие, убрать лишнюю боль! Катя, нельзя выбирать болезнь! И именно это неправильно!
Но Катя почти не воспринимала то, что он ей говорит, она погрузилась в себя и даже не услышала, как он ушел. Но его слова продолжали звучать в ее голове. Она отстраненно понимала, что Дьён, наверное, прав. И что даже маме бы понравилось, если бы Катя начала жить будущим, окончательно отпустив прошлое…
Потом она снова погрузилась в расчеты и с удивлением обнаружила, что сегодня ей исполнилось восемнадцать лет. «Так вот оно какое, мое совершеннолетие… Время определяться…»
Дьён был очень зол на себя за то, что не предугадал реакцию землянки. «Вин! Я окончательно расслабился и пустил все на самотек! Вот закономерный результат превращения ученого в слюнтяя! Я старше и опытнее! Она не сильно задумывается о том, что делает, но я! А ведь так все хорошо было!» Дьён, во время экскурсии Кати по кораблю, приглядывал за ней, пусть и не все время. Ему нравился ее восторг исследователя и энтузиазм. «Переключил, называется! И почему я не мог промолчать?» Еще он был недоволен тем, что не смог Кате нормально ничего объяснить. «Опять этот фактор эмоций! Почему всегда сначала включаются они, а потом уже рационализм! А в ее случае даже рационализма ждать… Неизвестно дождешься ли». Дьён обессилено опустился в кресло и устало потер пальцами виски. Проблем и так хватало. С отчетами он почти закончил, теперь оставалось выработать версию для доклада Ходорату, продумать речь… Кроме этого он планировал провести Кате биосканирование и максимально подготовить ее для посадки на Ладьё, а тут… «Теперь не хватало еще чтобы она начала меня бояться! А без инъектора не обойтись! А если рассматривать ситуацию в перспективе, то вообще неизвестно, захочет ли она остаться… Сейчас убедит себя, что все ее чувства и впечатления ложь. А я провокатор и интриган! Как же все не вовремя!»