– Диктуй. – Мне ничего не оставалось, как согласиться. Через несколько секунд я владел номером мобильного Анны Борзовой.
– Узнаешь что-нибудь интересное – звякни, – прочирикала на прощанье Варвара. Я пообещал.
После звонка подруги по университету я полчаса стоял под холодным душем, искренне надеясь, что это улучшит мыслительную деятельность. Нарисоваться на горизонте Борзовой-младшей еще раз – это грозило неприятными последствиями. Я не мог не признать: Кричевская права. Следует заинтриговать девушку, чтобы ей не осталось ничего другого, кроме как дать согласие на встречу со мной. Я решил посетить клуб «Эдельвейс» и поговорить с охранниками. Если свидетелями свидания двух девушек стали посторонние люди, то и видеокамеры клуба зафиксировали сей интересный момент. В такую жару не хотелось вставать с дивана, однако альтернативы не было.
По стечению обстоятельств клуб «Эдельвейс» находился в том же районе, что и пресловутая «Магнолия». Впрочем, об этих обстоятельствах знал весь город. Центр Приреченска, как и любого другого города, с недавних времен занимали не последние люди. Их отпрыскам было удобнее посещать заведения, находящиеся почти возле жилья. Интеллигентного вида охранник, вероятно, подрабатывавший студент, встретил меня приветливо.
– Будете писать о нашем клубе? – спросил он. – Честно говоря, нас уже замучили телевизионщики и папарацци.
Что-то подсказало мне: я могу быть с ним откровенным.
– Меня интересует одна непонятная история, – признался я. – Если вы умеете держать язык за зубами, то сейчас о ней узнаете. В ней замешаны постоянные клиенты вашего клуба.
Лицо парня выразило неподдельный интерес:
– Да ну!
– Чтоб я сдох. – Мне безумно нравилась фраза из известного фильма.
– Можете на меня положиться, – заверил студент.
– Анна Борзова – моя большая приятельница, – беззастенчиво соврал я. – Любит девушка, когда про нее пишут в светской хронике. Но дело не в этом. – Я сделал многозначительную паузу. – Мы поспорили на очень солидную сумму, что я сумею отличить ее от похожей на нее девушки.
Он наморщил лоб:
– А при чем здесь я?
– Моя подруга часто посещала ваш клуб со своим двойником, разыгрывая знакомых, – пояснил я. – Ваши видеокамеры наверняка зафиксировали их. Короче, мне нужна пленка. Я изучу повадки и разницу во внешности обеих дам и верну ее вам.
Он задумался:
– Попытаюсь вам помочь. Этим ведает мой товарищ. Подождите.
– Возьмите на всякий случай это. – Я протянул ему специально захваченную флешку.
Парень исчез в лабиринте коридоров и вскоре вернулся:
– Друг скинул вам эту запись. Здесь обе красавицы. Желаю удачи. Посадите эту самолюбивую Борзову в калошу, а то она никого, кроме своих распальцованных дружков, и за людей не считает.
Я улыбнулся:
– Обязательно.
Итак, теперь дело за малым – позвонить Анечке, заставить ее не повесить трубку и поделиться информацией. Этим я и занялся. Нажимая кнопки мобильного, мои пальцы слегка дрожали. Ну, что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я знал: многие богатенькие и знаменитые не отвечают на незнакомые номера, но, на мое счастье, Анечка ответила:
– Кто это?
Я придал своему голосу высшую степень доброжелательности:
– Никита Савельев, журналист. Имел честь видеть вас в дверях вашей квартиры.
– До свидания. – Девушка уже собиралась отключиться, однако я успел вставить:
– На сей раз у меня для вас действительно интересные новости. Я владею записью, на которой вы мило беседуете с Яной Рыбиной, хотя, по вашим словам, никогда ее не видели. Если вы снизойдете до меня, я расскажу вам еще пару занимательных историй с вашим участием, коим имею подтверждение. Впрочем, можете послать меня ко всем чертям, и тогда я скину газете непроверенную информацию. Я скандальный журналист, и за это мне платят. То, что мне захотелось предупредить вас о статье, расценивайте как знак симпатии.
На том конце тяжело задышали:
– Хорошо, я увижусь с вами. Называйте время и место.
Теперь меня переполняла радость: я добился своего.
– Кафе «Льдинка», семнадцать ноль-ноль. Денег у меня маловато, но мороженым угостить смогу.
– Хорошо. – Борзова отключилась. Я взглянул на часы. До свидания оставался час, и я решил наведаться к Пенкину и написать заявление. Кто знает, где я буду завтра утром! Когда нападаешь на след, дорога каждая минута.
Анатолий Николаевич, с усталым лицом и мешками под глазами, встретил меня неприветливо:
– Пиши заявление у Риты.
Я уселся без спроса:
– Вы злитесь на меня?
Он покачал головой:
– Мое чутье подсказывает: ты лезешь в какое-то грязное дело. Еще не поздно остановиться.
Я не стал спорить:
– Дело, может, и грязное, но чертовски интересное. Если раскопаю все, что запланировал, получится убойная статья.
Пенкин стал рассматривать свои коротко подстриженные ногти:
– Какая-то тварь звонила мне и угрожала.
Я подался вперед:
– Что они сказали?
– Чтобы мы немедленно оставили Борзову в покое.
– А вы?
– А я ответил: эта дамочка нас совершенно не волнует. А вообще, – он вдруг улыбнулся, – подобные дела меня страшно заводят. В общем, если тебе понадобится помощь – сигнализируй. Но отпуск без содержания ты обязан взять, потому что за тебя бесплатно никто не захочет работать.
– Понимаю.
– Удачи!
Мы распрощались друзьями, и я был этому рад. Все-таки мой шеф – не последний человек в городе, и его поддержка всегда нужна. Что ж, одно дело сделано. Теперь пойдем знакомиться ближе с таинственной Анечкой Борзовой.
Глава 19
Она уже ждала меня, хотя я пришел на пять минут раньше. Несмотря на жару, девушка облачилась в платье с длинными рукавами, обвязала голову платком и не сняла темные очки. Анна старательно изучала меню, когда я примостился на соседний стул с мягким сиденьем:
– Привет!
– Что вам от меня нужно? – процедила гламурная дама.
– Информацию о Яне Рыбиной.
Она кусала губы:
– Я познакомилась с ней случайно, в клубе «Эдельвейс». Мы никогда больше не пересекались. Что еще?
Ее вранье начинало раздражать.
– Послушайте, милая девушка, – сдерживая гнев, проговорил я, – вы попали в некрасивую историю. Хотите все по порядку? Извольте. Ваша мать умирала, и отец нашел молодую любовницу Тюльпан. Я понимаю, как это было вам неприятно, и вы изводили татарку, хотя та и не рассчитывала на место в завещании. Потом нарисовалась Яна Рыбина, и Тимур Васильевич переключился на нее. Наверное, вы и тут пытались вмешаться, но он вас не послушал. В результате Рыбина пропала без вести, а Тюльпан убита.
Она побледнела:
– Тюльпан убита?
– Задушена в собственной квартире в тот момент, когда ждала человека с крупной суммой денег за молчание.
Анна расслабилась:
– А при чем тут я? Поверьте, она ждала не меня. Да, я прекрасно знала: отец никогда не выделит ей ни гроша из моего наследства.
– Зачем же вы тогда отравляли ей жизнь?
Она закусила губу:
– Мать еще была жива, когда он связался с этой… Мне было тошно, и я решила отомстить ей. Но убивать эту тварь не было никакого резона. Отец не намеревался менять завещание. А я его видела. Кроме меня, в нем нет наследников. И если это все…
– Погодите, – удержал я ее. – Перед смертью Тюльпан пыталась продать какую-то информацию мне, но откуда деньги у бедного журналиста? Накануне трагической гибели вашего отца она проникла к вам в дом и услышала кое-что важное.
За очками не было видно глаз Борзовой, но я представлял, как они мечут молнии:
– Гнусная ложь! Этой жалкой выдумке она обязана мне. Я сочинила, что видела ее в тот день, чтобы помотать ей нервы, однако это клевета. Ноги ее не было в доме! И милиция наконец нашла доказательства.
– Которые ей подкинули Тюльпан и ее любовник Кирилл, – закончил я. – Кое в чем вы правы. Татарка не приезжала на машине. Она пробралась через дырку в заборе и стала очевидцем какого-то события. За ерунду денег не платят и не убивают, верно?
Она молчала.
– Теперь выбирайте, как вам поступить, – заметил я. – Можете встать и уйти, рассказав обо мне своим гориллам. Однако, если со мной что-нибудь случится, статья появится в нашей газете и в Интернете. Сейчас она находится у моего друга, готового выполнить данное мне обещание. Потом судитесь со средствами массовой информации, но ваше имя будет замарано.
– Сформулируйте ваше пожелание конкретно, – прохрипела она.
Я послал ей очаровательную улыбку:
– Поверьте, меня нисколько не интересуете вы со своими криминальными разборками. Петр Должиков, воспитанник детдома и человек, любивший Рыбину, попросил нас найти ее, а я всегда питал жалость к обездоленным. Расскажите о ваших с ней отношениях, возможно, это хоть как-то поможет мне.
Она пожала плечами:
– Хорошо. Только сомневаюсь, что это поможет. Видите ли, думайте, что угодно, однако Яна никогда не была любовницей папы. И я это прекрасно знала.
– Почему же тогда он так бережно обращался с ней? – спросил я.
Она замялась:
– Наверное, потому, что она похожа на меня. Впрочем, слушайте с самого начала. Я расскажу вам все, что узнала от Яны о ней самой, и о наших взаимоотношениях.
Глава 20
Яна Рыбина
Яна до четырех лет росла в детском доме. Как и все воспитанники, она фантазировала: однажды ее обязательно заберет мама, которая ищет дочку, но пока не может найти. Каждый вечер, укладываясь спать, она поднимала глаза к белому, в трещинах потолку и читала придуманную молитву: «Боженька, помоги моей мамочке скорее меня найти!» И однажды ее мечты сбылись. Полина Тимофеевна подвела ее к полной крикливой женщине с волосами, выкрашенными в красный цвет:
– Это твоя мама, Яночка.
Девочка подбежала к даме и уткнулась лицом в ее колени. Та брезгливо попятилась:
– Знаете, сколько стоит это платье? Сейчас она измажет его своими соплями.