а это? Да и какая нужна благодарность? Я провел рукой по покрасневшему лицу. Вот так и оказывается, ты считаешь себя взрослым, а не знаешь элементарных ответов. Достаточно ли матери того внимания, которое я уделяю ей? Вспомнилась и наша недавняя поездка с ней на это место. Тогда у нас уже была машина. Хотелось сделать подарок близкому человеку. Но вышло все наоборот. Увидев знакомые места, мама заплакала. Старые сосны сочувственно качали высокими вершинами, река журчала старую, как мир, мелодию. И все это напомнило о времени, когда мы были вместе и счастливы. Я молча положил в автомобиль сумку, набитую снедью (никто из нас не думал, что мы уедем так быстро), позвал мать и включил зажигание. Больше никто из нас сюда не ездил – до сегодняшнего дня. Отгоняя от себя печальные мысли, я получал наслаждение от ласкавшей мое тело воды. Конечно, по сравнению с южноморскими пляжами это была жалкая пародия на купание. Однако, судя по всему, в Крыму я побываю не скоро. Хотя мэр Южноморска Быков и прислал мне приглашение. «Так что будем работать с тем, что есть, товарищ», – сказал я сам себе и отплыл на середину реки. На другом берегу стояла черная «Лада Калина». Юноша и девушка, мои ровесники, украшали клеенчатую скатерть нехитрыми закусками и поминутно целовались. Мне тоже захотелось любви и ласки. Черт возьми, ведь я молодой здоровый парень! Вот было бы здорово привезти сюда Анну Борзову! Может, этот уголок, несмотря на его скромность, покажется ей милым, даже по сравнению с дорогими курортами мира, где она побывала.
– Ты однажды поверил в симпатию к тебе некой Валерии Ярцевой, – усмехнулось мое отражение в воде. – И чем кончилось дело?
Я сразу помрачнел. Во время моего первого в жизни журналистского расследования я влюбился в кандидата в мэры, очаровательную блондинку. Женщина также оказывала мне знаки внимания. Кончилось же все плачевно. Она оказалась безжалостной убийцей, старавшейся использовать меня в своих целях. Теперь, похоже, все повторялось. К Анне Борзовой в моем сердце рождалось нечто, похожее на глубокие чувства.
– Хочешь сказать, эта девушка не для меня? – спросил я у отражения. Оно скорчило забавную физиономию:
– Будто сам не видишь. На этот вопрос тебе ответила Никифорова.
Действительно, слова Никифоровой о том, что Борзовы умеют использовать нужных им людей, неприятным осадком легли на душу. Именно так объяснялось нежное отношение ко мне черноволосой красавицы, когда она просила меня помочь ей выпутаться из неприятной истории.
– Ищи девушку по себе, – всегда говорила мне мама и сама работала в этом направлении. Два года она пыталась женить меня на Любе Камориной, девочке из соседнего двора, дочери маминой приятельницы. Люба была недурна собой, однако, на мой взгляд, довольно полновата, я же предпочитал модельные фигуры, хоть некоторые и называют их обладательниц воблами. В остальном к ее внешности трудно придраться. Скуластое личико с ямочками, маленьким вздернутым носиком, полными губками, черными глазками. Вьющиеся от природы волосы очень мило обрамляют его. Вообще в Любочке все было мило. Таким обычно не делают гнусных предложений, не пытаются соблазнить. Таких ведут за руку знакомить с мамой, а потом уже за обе руки – по жизни. Я сразу понял: нам с ней не по пути. И поэтому даже не начинал ухаживать. Она так и осталась для меня милой Любочкой Камориной. Вопреки здравому смыслу, меня тянуло к дамам типа Анны Борзовой. Выплыв на берег, я растянулся на полотенце, подставив тело палящим лучам солнца. В голове снова завертелась фраза:
– Анна общается или с равными, или с теми, кто ей нужен. Она такая же, как и ее отец.
Что-то в этой фразе мне не нравилось. Что-то, кроме того, что девушка разговаривала с такими, как я, по необходимости. С Яной Рыбиной эта семейка тоже общалась по необходимости. Мне пришлось тут же оборвать себя. Стоп, не спешить! Собственно, по какой необходимости Борзовым пришлось общаться с Рыбиной? Допустим, Алина знает не все и ее подруга действительно решила потешиться розыгрышем. Но вот Тимур Васильевич… Ради чего почтенный бизнесмен стал возить двойника дочери по магазинам? Спать он с ней не собирался, значит, тут другое. Да, другое… И в пользу этого свидетельствуют факты, от которых не отмахнуться. Я вскочил, как ошпаренный и принялся набирать номер Дорохова. Юрка словно ждал моего звонка, взяв трубку при первом же гудке.
– Беспокоишься за свою подопечную? – его ехидный голос действовал на нервы.
– Конечно! Разве это запрещено?
Он засмеялся:
– Дамасков – профи в своем деле. Он грамотно взялся за его ведение. Девушку подержат немного и отпустят под подписку о невыезде. Так как многие спали и видели гибель Рахманова, думаю, ей помогут отделаться легким испугом. Убийство по неосторожности и скорее всего условный срок. Оружие принадлежит Рахманову, он ворвался в дом, требуя денег, а девушка еще не вступила в права наследования. Всем известны рахмановские методы выбивания бабок. Ничего хорошего ей не светило.
– Сегодня мы с ней не увидимся? – поинтересовался я.
– Увы, нет.
Мои пальцы непроизвольно щелкнули, выражая радость. Эту фразу я жаждал услышать больше всего. Если бы Анна вышла сегодня, она непременно захотела бы видеть меня у себя. А у меня появились другие планы. И делиться ими я не собирался даже с Дороховым.
– Ну, спасибо тебе, приятель. Продолжаю отдых на природе.
– Ты на природе? – в голосе Юрки звучала откровенная завить.
– Представь себе. Помнишь, я рассказывал тебе, куда любила ездить наша семья. Там и нахожусь.
– Счастливый! – Он тяжело вздохнул. – А у нас в отделении не знаешь, куда смыться от жары. Спонсоры не торопятся с кондиционерами.
– Понимаю.
– Долго пробудешь? – спросил друг, чтобы поддержать разговор.
– До вечера.
– Тогда прощаюсь, чтобы не обзавидоваться совсем.
Закончив разговор, я бросил мобильный в карман джинсов, быстро переоделся и сел за руль «девятки». Путь нам с ней предстоял долгий. Я решил отправиться в Юрск.
Глава 30
Маленький, ничем не примечательный городок находился в двух часах езды от Приреченска. Именно ничем не примечательный, хотя, как и многие российские города, пережил несколько войн. Руководство Юрска не стремилось создать в нем музей или памятный мемориал, и поэтому туристы или люди, невольно оказавшиеся на его территории, ничего не запечатлевали в своей памяти. Если вы вздумаете почитать про Юрск в Интернете, Всемирная сеть сразу же выкинет материал о деятельности преступной группировки Рахманова и Борзова. Здесь ныне покойные приятели начинали, здесь развернулись во всю ширь, а потом позорно бежали за границу, чтобы через несколько лет вернуться такими же могущественными, как и были. Впрочем, обо всем этом я уже рассказывал, и деятельность лихих ребят меня не интересовала. Именно в Юрске осталась беременная Людмила, любовница Борзова, и ждала его целых три года, родив дочку. Может, в этом тоже была своя тайна? Кто-то ведь сжег архив детского дома в Приреченске. Конечно, можно предположить, что это дело рук наркомана или алкоголика. Первоначально я так и думал. Однако странно: архив сгорел, когда события моего дела начали разворачиваться вовсю. Не означало ли это: кто-то охранял тайну Яны Рыбиной. Зачем? Вот это мне и предстояло узнать.
Киоск, надпись на котором гласила «Городское справочное бюро», сразу не вызвал у меня доверия. Тощая, выжженная солнцем старуха с белыми как снег волосами и коричневой морщинистой кожей недружелюбно спросила:
– Что надо?
– Кое-кого найти.
Она протянула мне листок бумаги:
– Пиши данные.
Собственно говоря, кроме имени, фамилии и примерного года рождения, я ничего не знал. Старуху это, похоже, обрадовало. Ей претила мысль подняться с табуретки в такую жару и хотя бы изобразить деятельность.
– Мало. Отчество, год рождения.
– Неизвестно.
– Тогда нечего и начинать.
Я вложил в свой вопрос всю вежливость, которой одарила меня мать-природа:
– Значит, мне никак нельзя помочь?
Она заморгала белесыми ресницами:
– За спасибо – нет.
– За спасибо я и не собирался. – Мой палец уткнулся в прейскурант цен на услуги. – Или по выходным вы работаете бесплатно?
Водянистые глазки уставились на меня:
– Возможно, я могу тебе помочь.
Чтобы прочитать ее мысли, не надо быть ясновидящим:
– Мой кошелек к вашим услугам. Только не опустошите его полностью, не то мне не на что будет уехать из вашего гостеприимного городка.
Она мусолила грязными пальцами с ногтями с траурной полоской листок, на котором я написал данные Людмилы.
– Полторы тысячи рублей.
Я усмехнулся:
– Скажите, а для иногородних вы не делаете скидок?
Коричневое лицо стало бордовым:
– Хочешь получить данные – не торгуйся.
– Уговорили.
Мой кошелек стал легче на две бумажки. Может, он этого и не заметил, но по моему бюджету был нанесен сильный удар.
– Я давно живу в Юрске и знаю все обо всех, – начала старая грымза, когда деньги исчезли в карманах засаленного синего халата. – Эта Людмила была любовницей Борзова, потом родила ему дочку, и он на ней женился, как только прибыл из-за границы. Сейчас они живут в Приреченске, вернее. – Она сделала паузу. – Жили. Людка умерла от какой-то болезни со сложным названием, а с Тимурчиком приключился несчастный случай.
Мне оставалось только удивляться ее осведомленности:
– Все точно.
Работница справки самодовольно улыбнулась:
– А то. Только ответь теперь ты, милок, зачем тебе Людмила, если ты в курсе ее смерти?
– Для выяснения некоторых обстоятельств ее прошлой жизни, – спокойно ответил я. – Мне нужен человек, близкий Людмиле в то лихое время. За эту информацию я и заплатил вам.
Она запустила пятерню в грязные волосы:
– Не зря ты потратил денежки. Людка всегда была дружна с любовницей Рустика Рахманова Еленой Савиной. Только Людке повезло больше. Она ждала и дождалась. Ленка тоже рассчитывала выйти замуж за приятеля Борзова. Да только он по возвращении кинулся на молодых. И, сволочь, хоть бы Елене квартиру купил за то добро, которое она ему делала! А то помахал ручкой: дескать, мы разошлись, как в море корабли, и исчез. Так и осталась девка в коммуналке. Без работы, без денег.