Ги прошелся вдоль забора, отыскивая бреши в сетке. Таковых не оказалось, и, выбрав самый темный уголок, скрытый разросшимися кустами и глухой стеной соседней мануфактуры, он полез через изгородь. Забор был не очень высоким, но по самому верху тянулась колючая проволока, так что пришлось рассчитывать на удачу. Разодрав штанину и исколов руки, Ги все же перевалился через ограду. Прячась за кустами и надеясь, что упоминание собак на табличке о закрытии было не более чем блефом, нарушитель частных границ побежал к зданию.
Добравшись до цели, он сбавил ход и обошел дом по периметру. Разбитых окон и незапертых дверей не нашлось, зато отыскалась пустая конура, стоявшая вплотную к стене. Над ней было окно, завешенное ставнями. Взобравшись на конуру, Ги убедился, что вешали их скорее для виду, чем ради настоящей защиты от нарушителей. Тонкие прутья не сдержали бы серьезного напора. Ги поддел ставню ножом, просунул в образовавшийся зазор пальцы и потянул на себя. Некачественная древесина поддалась сразу же, даже не отворившись, а развалившись на части. Разломав одну ставню, Ги принялся за другую. Любой, кто проходил мимо мануфактуры, мог бы заметить его, но пока что ему везло.
Стекол в открывшихся взору окнах, как и ожидалось, не было. Нащупав ногой выступавший из стены кирпич, Ги с неожиданной для самого себя ловкостью единым рывком оказался в здании. Судя по всему, он попал в кабинет какого-то из старших мастеров или управляющих. В нем еще стоял дубовый стол с зеленым сукном, но другая мебель куда-то исчезла. Ги порылся в ящиках стола, найдя в них лишь фантики от конфет и фонарик на светящихся магических камнях. Фонарик он сунул в карман. Конечно, источник света имелся и без него: в номере "Шаловливой проказницы" Ги позаимствовал керосинку, но она явно проигрывала фонарику в надежности.
Выйдя из кабинета, Ги встряхнул фонарик, заставив камни светиться, и пошел по коридору, заглядывая в каждую дверь. Канцелярия "Анниверсера" состояла из трех отделов: финансового, управленческого и профсоюза, о чем любезно сообщали надписи на дверях. "Финансовый отдел – мсье А. Бержерон", "Профсоюз – мсье Ж.Ж. Клэр" и так далее. В каждой комнате не было ничего, кроме неизменных столов, обитых зеленой тканью, и очень скоро Ги понял, в чем дело. Столы просто невозможно было вытащить сквозь дверные проемы. Они не разбирались. А в мануфактуру их завезли, скорее всего, на этапе строительства и поставили в кабинеты через недостроенную стену или до возведения третьего этажа. Ги вытаскивал ящики из каждого стола, однако ничего представлявшего интерес бывшие хозяева в них не забыли.
Ближайшая к лестницам комната принадлежала "Профсоюзу – мсье А. Фё". Кабинет человека, которому теперь принадлежала мануфактура, не отличался от остальных. В нем взломщик провел больше всего времени, изучив каждый уголок, выдернув из стола ящики и побросав их на пол, даже исполосовав сукно ножом в надежде на тайник. Нашел он только обильно покрывшую рукава пыль.
На третьем этаже интересного было и того меньше. Его сумели очистить полностью, оставив лишь обширное пустое пространство. Переступая через отломанные ножки стульев, всевозможный мусор и битое стекло, Ги трижды прошел по этажу взад-вперед. Волшебные камни начали светить слабее, и, чтобы дать им отдых, он зажег керосинку. Видимость ухудшилась, но Ги все же завершил обследование и остался разочарован. Даже старьевщик счел бы оставшиеся на третьем этаже вещи хламом.
Не осмотренными остались одни производственные цеха. Именно на них Ги возлагал особые надежды, и, как оказалось, не зря. В залах, где некогда шло производство, сохранились машины и полностью оборудованные места рабочих. Судя по всему, "Анниверсер" занимался алхимическими смесями. В цехах осталось полно столиков с колбами, перегонными кубами, тиглями, горелками и декантерами.
Мануфактурой в первоначальном смысле этого слова, похоже, "Анниверсер" уже давно не являлся. Его переоборудовали под нечто совершенно другое. Чтобы создать прикрытие и не привлечь внимания ревизионных органов, два цеха из семи работали над пошивом одежды. Там стояли швейные машинки, на полу валялись пуговицы и иголки. Но большую часть здания занимала лаборатория. Что конкретно она выпускала? Ги попытался найти образцы готовых смесей, но над опустошением производственных залов поработали так же тщательно, как и над третьим этажом. Ни пятнышка, ни лужицы. Черт возьми! Ги не удалось даже понять, давно ли "Анниверсер" прекратил работу! Лаборатория могла быть заброшена как месяц, так и полгода тому назад.
Он перебрал содержимое нескольких столиков и сделал вывод, что эликсиры, мешавшиеся на нем, неоднократно перегонялись по длинным трубам с целью охлаждения. Одну из трубок до сих пор обвивала тряпка с кармашками для кубиков льда. По меньшей мере несколько ингредиентов подвергали сильному нагреванию: индикаторы мощности горелок везде фиксировали температурный максимум. Пара прожженных перчаток свидетельствовала о применении едких веществ. Профессиональный алхимик, возможно, и смог бы определить производившееся зелье по этим приметам, но для Ги наука о смесях всегда была темным лесом. Нужна была более значимая зацепка.
Компоненты зелий! Где-то же они должны были храниться. Где стояли морозильные камеры и ботанические шкафы? Откуда мастерам-алхимикам подвозили бочки кислоты и щелочи? Оставив керосинку на столе, Ги вновь включил волшебный фонарь и ходил по цехам, пока не обнаружил в одном из них совсем крошечную дверь. Ее охранял только врезной замок. Возиться с ним значило терять время, так что взломщик расстрелял дверь из револьвера, просунул в брешь руку и отпер замок с обратной стороны.
Такой вони он не чувствовал еще ни разу в жизни. Даже разлагавшиеся под кеметским солнцем жертвы синтетической лихорадки на плантациях не пахли так мерзко. Здесь миазмы смерти смешивались с кислым запахом химических растворов. Уже настраивая себя на худшее, Ги замотал нос платком и сделал последний глубокий вдох перед погружением.
Размах, с которым провернули это массовое убийство, узнавался сразу, но, в отличие от песчаных гиен, этих жертв нельзя было оставить на всеобщее обозрение, и от тел пытались избавиться. Высокие прозрачные резервуары, заполненные кислотой, помутнели от времени, но в них безошибочно угадывались очертания человеческих тел, тени, не успевшие до конца раствориться под действием разъедавших их плоть дьявольских смесей. Луч фонарика не мог разогнать темноту во всей комнате, так что оставалось только догадываться, сколько в ней было мертвецов. Кем были несчастные при жизни, Ги не представлял, но неумолимая логика подсказывала, что заставить молчать столь радикальным способом могли только работавших в мануфактуре ткачих и алхимиков, а то и весь остальной персонал. Догадку подтверждали робы, лежавшие у некоторых резервуаров.
Он поднял робу, обшарил карманы. В одном из них обнаружилась визиография женщины с младенцем на руках. Качественная. Такие стоили непомерных для наемных рабочих денег. Обычно на визиосъемку откладывали, приурочивая это событие к какому-то важному семейному событию. Ги перевернул карточку: "Милому Эйме от Луизы". К горлу подступил комок: Луиза уже никогда не увидит мужа. Тело несчастного Эйме медленно, но неотвратимо распадалось под действием кислоты, и Ги, повинуясь мимолетному порыву, прислонил ладонь к его жуткой могиле.
– Мне так жаль.
Его затрясло. В этой комнате наверняка таилось еще много улик, но находиться в ней не хватало ни решимости, ни силы воли. Второе за день зрелище ужасающей расправы способно было помрачить даже самый стойкий разум. Спрятав карточку Луизы, Ги торопливо покинул комнату.
План дальнейших действий созрел в голове буквально сразу. Ги заметно наследил в мануфактуре, не считая даже сломанной двери, так что убийцы сразу поняли бы, что их секрет раскрыт и попытались бы спрятать все улики. Никаких сомнений в том, что у них это блистательно вышло бы, не было, так что самым разумным выходом было навести на "Анниверсер" полицию. Причем как можно скорей.
Этим Ги и занялся.
***
Два варианта, между которыми Ги выбирал, были таковы: заявиться в ближайшее отделение, представиться, изложить суть дела и инициировать проверку или спровоцировать полицию на самостоятельное исследование мануфактуры. Первый не нравился ему тем, что первым же делом оперативник поинтересовался бы, какого черта забыл в "Анниверсере" сам доносчик. Второй смущал сложностью осуществления.
Сидя на тротуаре под окном какого-то завода, Ги пытался принять ответственное решение, когда вдруг в голову пришел еще один вариант – откровенно безумный, но все же имевший право на жизнь. Галлар. Криомант, небезразличный к его персоне и крупным делам. Номер его отделения, который сообщала в аудиограмме Эйме Карпентье, выветрился из памяти, но Ги помнил, что службу он нес в Верхнем Городе, и, учитывая небольшое в принципе количество криомантов, найти его с помощью Свена не составило бы проблем.
– Чего расселся?
Какой-то мужик сплюнул рядом с ботинком. Грубый бездельник явно нарывался на драку, но Ги накрыла такая усталость, что он просто вытащил револьвер и нацелил грубияну в грудь.
– Пошел прочь, обезьяна!
Обезьяна ретировалась, ругаясь самыми грязными из имевшихся в ее скудном запасе словами, а Ги встал и не спеша побрел в сторону госпиталя Челесты. Любой из оперативников, завидев вооруженного человека в грязной черной одежде, счел бы долгом арестовать его, а то и открыть огонь, но к великому счастью никто из них не попался на пути.
Дверь открыла Рози. Изобразив приглашающий жест, она впустила Ги в уже знакомые комнаты. Челеста сидела в кухне, и вид у нее был самый неприглядный. Обычно опрятная и в каком-то смысле элегантная, она изменила себе, облачившись в замызганный белый халат. Растрепанные волосы скрывали половину лица. Руки нервно теребили Ловец страхов. Перед ней стояли дымившаяся чашка и тарелка с печеньем.
– Ги?
Дернув головой, она откинула с лица прядь. Ее глаза покраснели. Она плакала, причем недавно.