– Пришел навестить. Прости, что так поздно. Что случилось?
Простой вопрос вывел Челесту из равновесия. По щекам снова потекли слезы, и Ги не сумел придумать ничего лучшего, чем подойти и обнять девушку. Уткнувшись ему в плечо, она разрыдалась. Ги молчал, ожидая, пока надрывные рыдания перейдут во всхлипывания, отстранился и присел на корточки рядом с Челестой.
– Расскажешь?
– Я покажу. Пойдем. Рози, открой операционную!
На высоком столе лежало тело в окружении хирургических инструментов, колб и бутылей с зельями. Пол и стены операционной покрывали пентаграммы, кресты и другие магические символы.
– Это некромантия, Челеста. Ты занимаешься черной магией?
– Спасибо, что подсказал. Сама б ни за что не догадалась. Ближе подойди.
Мертвецом оказался юноша лет шестнадцати. При жизни он, должно быть, пленил не одно девичье сердце.
– Красивый.
– Шлюха в элитном борделе, – пояснила Челеста. – Избит клиентом и выброшен умирать.
Она откинула простынь, покрывавшую грудь мальчика. Его грудь представляла собой один сплошной кровоподтек.
– Месил, пока не переломал все ребра. Не знаю, каким зверем надо быть. Или спьяну. – Челеста всхлипнула. – Рози видела, как мальчика выкидывали из кареты.
– И ты пыталась поднять его из мертвых?
– Он жив еще был! Я его спасти хотела. Колдовала, пока сама чуть рассудка от боли не лишилась! На крови работала.
Она задрала рукав халата, показав забинтованную руку.
– Поверь, реанимировать его я могу хоть сейчас, но нужно ли его поломанному телу посмертье?
– Никому не нужно. Таким балуются разве что в Разломе, где арканократорам законы не писаны.
– А вот Рози не против.
Так вот что не так с помощницей Челесты!
– Я просто не устояла. Тление не должно поглотить такую красоту.
Они вышли из операционной, и Рози затворила дверь.
– Завтра она похоронит мальчика, – сказала Челеста.
– Он тоже красив.
– Да. Но всю красоту не спасешь, это я усвоила после опытов с Рози.
– Значит, она стала твоим первым пациентом?
– Первым, кого я не сумела вытащить с серого венчания живой.
– А что с ней случилось?
Челеста покачала головой.
– Не знаю. Яд, наверное. Мне не хватило опыта понять. Нашла ее в Верхнем Городе. Тогда еще дядя брал меня с собой. Мы отправились лечить какого-то богатея из Энгли в отель «Трансконтиненталь», а когда вышли, я увидела Рози. Она стояла, держась за живот. И эта боль на ее лице. – Девушка содрогнулась от неприятных воспоминаний. – В общем, я поняла, что помочь ей некому. Поспорив с дядей, я втащила ее в наш экипаж, отвезла на квартиру и попыталась спасти. Не вышло. А она даже и объяснить не смогла, что с ней произошло. Только стонала и кричала от боли. Я у нее только имя вызнала.
– Дядя не помог?
– Он без платы и матери родной не поможет.
– А что до некромантии? Он позволил тебе поднять Рози?
– Реанимировать, – поправила Челеста. – Ему все равно. Не уверена, что он даже понял, что я это сделала. А через некоторое время мы с ним разругались настолько, что я съехала от него. И Рози взяла с собой.
Ги утащил с тарелки печенье.
– Можно?
– Угощайся. Рози может заварить чай.
– Нет, это лишнее. – Он сунул сладость в рот и постучал пальцем по столу. – «Трансконтиненталь», значит?
– Ну да. Дорогущий отель такой.
– Знаком не понаслышке. С него, собственно, началась череда моих бед. Что-то слишком много подозрительных событий окружает этот «Трансконтиненталь».
Челеста пожала плечами.
– Мало ли.
– Да нет, совпадения тут исключаются.
Он посмотрел на волшебницу.
– Что? Я не знаю об этом отеле ничего!
– И не нужно. Ты обладаешь знаниями иного рода. Могу ли я задать пару вопросов о некромантии?
– Хуже мой вечер уже не сделаешь.
За окном наверняка уже вставало солнце, но для Ги с Челестой все еще тянулся долгий вечер, полный жестокости и тяжких открытий.
– Можно ли получить ответ от мертвеца?
– Теоретически.
– А что для этого нужно?
Челеста задумалась.
– Для начала, – произнесла она, – нужен сам мертвец...
– Логично. А сойдет ли часть мертвеца, скажем, голова? Или мертвец, уже потерявший часть плоти?
– Голова-а, – неопределенно потянула чародейка. – Спорный вопрос. Вообще реанимировать только голову можно. Но заставить ее осмысленно говорить... Я слыхала от кого-то о разумных черепах, которые помогали хозяевам, но всегда относила такие россказни к байкам.
– А в чем разница?
– Самая болтливая нежить – это некроэтериалы. Призраки, если грубо. Смерть отрывает душу от тела, а мертвую душу не в пример проще вызвать на разговор. Труп – это лишь оболочка. Без души – эссенции – он не более чем восемьдесят килограмм мяса и костей. Есть и исключения. Вампиры прекрасно осознают, что происходило с ними до гибели и происходит в посмертии. Маги, восставшие из мертвых, обычно тоже способны мыслить и общаться. Но зомби, а тем более обезглавленные – это совсем не то. Вон у тебя пример глаза мозолит.
Рози старательно засыпала заварку в чайник.
– Она тебя слушается.
– Так а для чего еще нужны зомби? – развела руки Челеста. – Не слушайся они – кто б вообще их стал оживлять? Черная магия связывает их с некромантом. Обычно они подчиняются беспрекословно.
– Обычно?
– Знаю случаи, когда немертвые раздирали мага на куски.
– То есть раз на раз не приходится. Ты не боишься Рози?
– Ни капли.
Рози поставила перед нами по чашке.
– Я же отказался.
– Но я ей об этом не сказала, – улыбнулась Челеста. – Видишь, как это работает?
Слишком сложно.
– А как же те дни, когда она ухаживала за мной?
– Я велела Рози слушаться тебя. До разумного предела.
– А можно ли велеть Рози, скажем, указать на ее убийцу? Для этого ведь говорить не обязательно.
– Она не помнит, – ответила Челеста. – Призрак – да, мог бы, но не реанимированное тело.
– Что ж, придется обойтись без некромантии. – Ги отхлебнул чай, оказавшийся весьма неплохим.
– А какую голову ты хотел опросить?
Он рассказал о песчаных гиенах. Раз уж с ними расправилась магия, магия же могла пролить свет на способ преступления и личность изувера. Держа в уме таланты Челесты, Ги проделал бы многое гораздо быстрее и получил бы больше ценных данных. Проблему составляла только целостность тел. Проделать путь через весь Железный Город с целым трупом на плечах он не рассчитывал.
– Ты станешь увечить мертвецов? – спросила Челеста.
– Уже нет. Их наверняка обнаружили собратья. Но в принципе готов пойти на что угодно. За эти дни я столкнулся с проявлениями настолько изощренного зла, что буду осквернять трупы, убивать и лжесвидетельствовать, лишь бы приблизить его конец.
– Красивые слова. – Волшебница кивнула. – Но что за ними стоит?
И Ги открыл ей все. Поведал о страшной находке в "Анниверсере", письмах, собранных кеметцами и связях с Партией Справедливости. Рассказ длился долго. Он старался не упустить ни единой подробности. А Челеста внимала, не перебивая. Рози стояла за спинкой ее стула, склонив голову набок, как любопытная кошка. Казалось, что и она тоже слушала, что в мертвом мозгу еще теплилась искорка понимания.
– Я помогу тебе, Ги, – выговорила волшебница, когда он завершил повесть. – Если появится зацепка. Нужно обратиться к одному человеку. Из него некромант куда сильнее меня, хотя, конечно, он в этом никогда не признается.
– О ком ты?
– Мы пойдем к дяде. Его имя Пеллий.
Скрыть удивления Ги не сумел. Все знакомства последнего времени стягивались во все более плотный клубок.
– И еще нам нужны деньги. Много денег.
– Попробую раздобыть. План в наличии имеется, но, насколько он хорош, не предскажу.
– Помилуй, ты же не собираешься грабить королевскую казну!
– Почти угадала. – Он не сдержал улыбки. – Есть тут одна особа голубых кровей...
12. Лед
Завалившись спать, когда рабочие за окнами дружно топали заступать на дневную смену, Ги пробыл в кровати до самого обеда. Челеста выделила койку, на которой он валялся во время лечения, так что сон был неспокойным и нервным. Проснулся он от того, что заныл раненый бок. Слишком уж много дурных ассоциаций связывало Ги с больничным ложем.
Встав, он обнаружил, что ни Челесты, ни Рози в лазарете нет. На кухонном столе они оставили кружку кофе и хлеб с ветчиной. И записку. Поедая завтрак, Ги прочел извинения за исчезновения и просьбу дождаться Рози.
После завтрака от нечего делать он перебрал бумаги, которые прихватил с собой, еще пуще утвердившись в желании наказать жестокого принца Франка. Потом еще полежал на кровати, сготовил еще кофе, набросал на записке Челесты ее портрет... Часы показывали четыре дня, когда вернулась Рози.
– Хоронила вчерашнего? – спросил Ги, не надеясь на ответ, но зомби кивнула.
Вполне ясный ответ. И что там Челеста говорила об отсутствии у нежити разума?
Пожелав Рози удачного вечера, Ги выскользнул за дверь, максимально быстрым шагом преодолел расстояние до трамвайных путей и, меняя маршруты, поехал в Верхний Город.
Центр принарядился к Гран-Агора. С каждой стены на прохожих глядели портреты партийных воротил. Де Валансьена среди изображений почти не было: свою аудиторию он набирал явно не в Верхнем Городе. Его главный оппонент, премьер-министр Жак д'Аубервилль, обещал направить все средства Благословенного Союза на укрепление экономики, что бы это ни значило в его интерпретации. Эксцентричный и потому непопулярный Иркварт Крикст, представитель древнего, как сама Эльвеция, рода, призывал отдать голос за него и установить торжество традиционных ценностей и единственно истинной веры. Многочисленные принцы, сыновья и племянники Луи-Огюста, каждый со своей партией, соревновались в яркости и нелепости объявлений. Даже закоренелый роялист не поддержал бы на Гран-Агора призыв объявить войну соседям и вернуть Эльвеции статус Империи, как при Жозефе. Война, занимавшая умы принцев, уже давно вышла из политической моды.