– Ага, а вот и он! – сказала Карпентье. – Выходи, Ги, дело движется к развязке!
Ги вышел из укрытия и без сил упал на одну из лавок, которые, как и в первом подземном храме, представляли собой грубо отесанные каменные плиты. Сбоку от лавок стояли бочки. Почти все они были закрыты и запломбированы, но ближайшая к Ги оказалась открыта, и он, повинуясь порыву, заглянул в нее и увидел маслянистую бурую жидкость.
– Красная смола?
Никто не ответил. Тхейрасха шевельнул пальцем, и его кинжал подлетел к Ги, зависнув прямо за спиной. Острие сабли целилось в грудь Амарикусу. Карпентье не убирала руки от кобуры. Ван Рёк теребил трость, полковник Паннер стучал ногтем по рукоятке автоматического пистолета, и даже Рыбий Череп достал оружие – разделочный нож, которым, очевидно, вскрывались пломбы на бочках со смолой. Мирти оставался единственным беззащитным существом в компании готовых убивать вооруженных людей. Его глаза боязливо бегали, то ли определяя самого опасного из потенциальных противников, то ли отыскивая путь к отступлению.
– Я должен был догадаться, – сказал Амарикус. – Кому еще в голову взбрело бы такое безрассудство, Эрик?
Он погрозил Мирти пальцем.
– Дядя не...
– Заткнись, – не повышая голоса, приказал волшебник, и на Мирти (или теперь уже официально де Валансьена-младшего) это подействовало эффективнее, чем крик или угроза. Он вздрогнул, а его лицо скривилось в особо страшной судороге.
Тхейрасха шевельнул рукой, и сабля легонько качнулась, подобно кобре, загипнотизированной фокусом факира-заклинателя. На Амарикуса это не произвело впечатления.
– Вынужден сказать, что ошибался насчет каждого из вас.
– Ничего личного, – парировал ван Рёк. – Не думали ли вы, мейнерр...
– Мэтр, – мягко поправил Амарикус. – Не оскорбляйте меня, опуская звание до их уровня.
– Виноват. Не думали ли вы, мэтр, что мы так легко отступимся от того, что наметили? Наше имя не потому гремит на все Ио, что мы проигрывали.
– Вы выигрывали у слабых. И потом, горечь поражения порой бывает необходима для дальнейших подвигов. Воспитывает характер, знаете ли. У меня нет обиды на вас, ван Рёк, вы нанесли ожидаемый и относительно честный удар. Поэтому, – легкий жест в сторону двери, – просто уходите.
– Отпускаете меня? – усмехнулся ван Рёк. – А разве в меня вонзится сабля по первой же команде мейнерра Черепа?
Амарикус артистично закатил глаза и всплеснул руками, словно объясняя неусвоенный урок глупому школяру. Летающая сабля грохнулась на пол. Обескураженный тхейрасха попятился от колдуна.
– Уходите, – повторил Амарикус. – Я настаиваю. Филипп просил не сжигать мосты и не настраивать вашего брата против Партии.
Эдмонд ван Рёк поступил мудро. Он послушался. Когда дверь церкви закрылась за его спиной, Амарикус обратился к Рыбьему Черепу.
– Но вот от тебя я такого не ожидал. Насколько больше предложил ван Рёк?
– Существенно.
– Понятно, – с печалью произнес чародей. – Значит, верность и совесть продаются не только в Верхнем Городе, но и в Железном. Хотя, казалось бы, здесь они весьма редкий товар, должны цениться.
– Послушай, – вновь попытался вмешаться Мирти, но Амарикус и на сей раз не дал ему закончить мысль.
– С тобой потом. У нас состоится особенный разговор, не переживай. А что касается Черепа...
– Убей! – крикнул Рыбий Череп.
Дальнейшее произошло настолько быстро, что Паннер, Ги, Мирти и Рыбий Череп успели разве что спрятаться за спинками своих лавок. Тхейрасха поступил хитро. Не пытаясь поднять саблю, он запустил в Амарикуса кинжалом, висевшим в воздухе за спиной Ги. Маг Партии Справедливости поймал оружие и отбросил его в сторону. Тхейрасха одну за другой швырнул в противника четыре бочки, тот отбил их голыми руками. Ударов деревянные бочки не выдержали, на пол брызнула тягучая вязкая жидкость.
Амарикус ответил волной обжигающей этериальной энергии, которую телохранитель Черепа остановил незримым щитом, и моментально нанес второй выпад, пробивший брешь в обороне тхейрасха. Нелюдь покачнулся, но устоял. Маги закружили по залу, обмениваясь смертоносными заклинаниями, которые Ги не в состоянии был осмыслить. Он видел замысловатые пассы, которыми противники словно вытаскивали чары из Пустоты и направляли их друг в друга, слышал словесные формулы и понимал, когда тот или иной выпад достигал цели, но все же дуэль магов осталась вне его разумения.
Воспользовавшись суматохой, Рыбий Череп побежал к двери, но Карпентье взяла его на прицел. Ги моментально навел свой револьвер на оперативницу. Он понимал, что вне зависимости от того, кто выйдет победителем из схватки магов, для него самого развязка останется печальной.
– Ты не сделаешь этого, Ги, – произнесла Карпентье.
– Проверим?
Карпентье медленно повернулась. Рыбий Череп в один момент исчез за дверью. За ним последовал было Мирти, но его бывшая полицейская выпускать не собиралась. Выстрел – и племянник де Валансьена грохнулся наземь, вереща и зажимая рану в ноге. Полковник Паннер, забыв про то, что вооружен, бросился к подопечному.
– Стоять! – приказала Карпентье.
Паннер застыл на месте.
– Значит, это все-таки раскол в Партии? – спросил Ги.
– Толковый вывод, – фыркнула Карпентье. – Хотя мэтр Амарикус не считает это расколом. Так, возня слишком много возомнившего одержимого.
– А Мирти?
– Мирти? Не знаю такого. Эрик де Валансьен, сын единоутробного брата Филиппа, есть, а вот никакого Мирти отродясь не существовало. Блестящая комбинация! Пристроить жестокого и неуправляемого племянника на теплое местечком под чужим именем, да еще и под присмотром мсье Паннера, давнего сторонник ПСР.
– Что-то он немного недоглядел, – продолжил Ги, – потому что выход жестокости Эрик все же давал. В стихотворениях и сценариях.
– Да-да. И так вовремя подвернулся Каали Сенг, открывший миру Луи Балаво и ему подобных. Убивай – не хочу, причем не своими руками, – закончила Карпентье.
– И своими тоже.
– Даже так? Здесь ты меня немного опередил. Но какое значение это имеет теперь? Раву я отдала, поскольку растерялась и испугалась, но крупную рыбу упустить не позволю. А главное – отомщу.
– За кого?
– За Денн Ларе, мою единоутробную сестру.
Ги сделал шаг вперед.
– Ты с ума сошла, Эйме, о чем ты говоришь?
– Уже забыл разговор в блице! – Оперативница закатила глаза. – От моего содействия ты отказался, пришлось распутывать все одной. Конечно, в блице был еще и маг иллюзий, столь любезно поделившийся вещами из твоего саквояжа, и аудиограммы от клерков Шедерне на твое имя, и Галлар со своей возней. Но в основном сама.
Пистолет дернулся в руке Карпентье, она перевела прицел с Паннера на Ги.
– Застрелишь меня? А как же вторая часть гениального расследования? – спросил молодой человек.
– Ты заговариваешь мне зубы.
– Или ты пребываешь в уверенности, что и в "Анниверсер-де-Жозеф" расстарались Каали Сенг и Мирти?
Ги позволил себе еще пару шагов по направлению к полицейской. Та не двигалась. Убедить ее не переходить границу между помощью преступнику и собственным преступлением помешали маги. Церковь содрогнулась от особо мощного выброса чуждой этому миру энергии, а тхейрасха упал на колени. Амарикус победил. Он подошел к поверженному врагу и двумя пальцами поднял за подбородок его голову. Насколько мог наблюдать из своего укрытия Ги, тхейрасха попытался что-то сказать. Амарикус покачал головой, положил ладонь на лоб противника и одним движением свернул ему шею.
– Это де Валансьен и Амарикус убили кеметцев, чьи письма ты отобрала у Самрая, – крикнул Ги. – Это они уничтожили рабочих мануфактуры, где варили зелья из айлакского магического наркотика. В конце концов, это они привезли в Лутецию такое чудовище, как Каали Сенг. То, что ты творишь, Эйме Карпентье, не имеет никакого отношения к правосудию!
– Совершенно верно, – подтвердил Амарикус. – Но это уже не имеет значения.
Он запустил руку в открытую бочку с красной смолой и слизнул немного бурой жидкости. Уродливый порез, пересекший его щеку после схватки с тхейрасха, начал бледнеть и затягиваться на глазах. Снадобье со смолой заживляло рану эффективнее, чем любое из виденных Ги заклинаний.
– Так вот с чем вы экспериментировали в "Анниверсере"!
– Мое изобретение, – самодовольно сказал чародей.
– И труд покойных ныне айлакцев.
– Ах, вы все о них, Деламорре, – досадливо протянул Амарикус. – Об этом расходном материале! Сдались они вам! Вы же не можете отрицать, что новому премьеру очень скоро потребуется надежная защита от завистников и врагов. Я позаботился о том, чтобы при Филиппе всегда состояла только лучшая стража. Сильная. Неуязвимая. Непобедимая. И секрет ее уж точно не должен оставаться в руках этих восточных дикарей.
– Только ли в их руках?
– Нет, – сказав это, Амарикус осекся, но остановиться уже не мог. Сыворотка правды, которую Ги незаметно вылил в открытый бочонок во время беседы колдуна с ван Рёком, уже начала действовать.
– Ты убьешь всех, кто был сегодня здесь? – спросил Ги.
– Да. – Амарикус скрипнул зубами. – Всех до единого!
– И ее? – Ги указал на Карпентье.
Колдун через силу кивнул. В тот же момент Ги, Эйме и даже Паннер, вышедший из оцепенения, открыли по нему огонь. Амарикус выставил руку, заставив пули распасться на мельчайшую пыль прямо в воздухе. Зелье с красной смолой многократно усиливало его магический потенциал.
Карпентье перескочила через лавку, чтобы атаковать Амарикуса со спины. Тот с ловкостью развернулся вслед за ней. Волна этериальной силы сбила девушку с ног и вырвала пистолет из ее руки. Паннер выстрелил магу в спину, но этого оказалось недостаточно. Чародей не успевал уследить за тремя противниками, но его защитные чары работали превосходно. Свинцовое жало отскочило от невидимого барьера, не причинив Амарикусу вреда.
Подобрав саблю тхейрасха, Ги налетел на мага врукопашную. Тот отбил рубящий удар кулаком. На коже появилась алая полоса, которая ту