Глава 16
Мысль о том, чтобы позвонить Вике Безоглядовой, пришла Наде в голову, когда она уже покинула гостеприимный дом Баира и его внучки. Бросив прощальный взгляд на чистый дворик и аккуратную поленницу, Чарушина лишний раз убедилась, что бескорыстное человеческое внимание и благодарность — это самое дорогое, что может быть на свете. Конечно, Ржевский принял Заю на работу и дал ей возможность заниматься профессией, но ведь он не мог с самого начала знать, что она будет соответствовать его ожиданиям и требованиям. Получается, просто помог и поверил. А по словам Заи, они месяц еще воевали, выстраивая границы и притираясь друг другу. С женщиной, от которой ждешь только любовных игр и покладистости, в подобные отношения не вступают. И уж тем более, на рабочем месте, где каждый твой шаг с утра до вечера находится под пристальным вниманием. К тому же, вряд ли Баир бы одобрил любовную связь своей внучки — человек вон с коврами и колокольчиками переехал, чтобы девчонка глупостей не натворила!
— Все-таки я балда! — вздохнула Чарушина и шмыгнула носом.
Она набрала номер Вики, не будучи убежденной в том, что он остался прежним. Но когда после нескольких протяжных гудков та взяла трубку и буркнула привычное "М-да?", Надя радостно воскликнула:
— Викуля, солнце, это ты? А это я! Привет!
— Кто я? — хрипло ответил женский голос, лишь отдаленно напоминавший томное контральто подруги банкира.
— Надя Чарушина!
— А… И чего тебе?
Наденька села в машину и завела мотор.
— Встретиться хотела.
— Зачем?
— Ну, мы же договаривались, что как-нибудь увидимся. И потом, подарок еще за мной…
На другой стороне провода послышалось какое-то шуршание, затем звон и чертыханье.
— Але, Вика? Все нормально? Ты где? — Держа трубку между плечом и подбородком, Наденька вела машину, старательно объезжая кочки и фланирующих по дороге котов.
— Здесь я, здесь. Это… Не до тебя мне, короче.
— А… эм… — Чарушина едва не выронила телефон от удивления. Чтобы Вика Безоглядова упустила возможность похвалиться своим благосостоянием? Нет, такого просто не могло быть! — У тебя точно все хорошо? — спросила она на всякий случай.
— У меня все отлично, Чарушина! Чего и тебе желаю! Занята я, маникюршу жду. Позвони как-нибудь потом, ладно? Чао! — и Вика отключилась.
Наденька сжала зубы и сосчитала до десяти. Вернее, только до пяти, потому что на последних цифрах она уже гуглила инстаграм Безоглядовой, надеясь, что сможет найти его по аватарке. И точно — ее "дорогая" подруга, в "голом" купальнике и с бокалом в руке, светилась крокодильей улыбкой, объявляя всему миру, что счастье ее имеет вполне определенные размеры в виде двух грудных полушарий, занимавших ровно половину снимка.
— Эва, как тебя разнесло! — хмыкнула Надя, приподняв брови. В последнюю встречу в "Бемоле" Безоглядова, судя по декольте, находилась еще в собственной весовой категории.
Никнейм Безоглядовой звучал как "Сказочная принцесса", а геолокация указывала на коттеджный поселок "Сказкино".
— Все дороги ведут в Сказкино… пробормотала Надя, переключая скорость, и тут же поспешила загуглить инсту Елизаветы Тураевой, до которой они с Заей так и не добрались.
Однако, к своему удивлению и разочарованию, всесильный гугл не выдал ей требуемую информацию. Вести машину и копать дальше Наденька уже не могла, поэтому в очередной раз убедилась в правоте Заи — каждый должен заниматься своим делом. Так-то, конечно, она и сама бы смогла, но секретарша Ржевского определенно подходила для этого лучше.
…Въезд в "Сказкино" преграждал полосатый шлагбаум. Из будки вышел охранник в камуфляже и вальяжно подошел к машине Наденьки. Открутив окно, Чарушина мило улыбнулась и похлопала ресницами.
— Вы к кому? — прищурившись, спросил мужчина.
— К Ви… В дом господина Лопухова.
— Вашего номера нет в списке, — охранник наклонился ниже, обдав Чарушину запахом чеснока и сала.
— Ой, тут такое дело… Мы с Викторией созвонились, а я уже выехала. Знаете, телефон — дорога, дорога — телефон… — щебетала Надя, накручивая локон на палец. — Я только-только хотела ей сказать, что уже подъезжаю, как у меня сел мобильник. А зарядку я дома оставила. Все-то у меня бегом! Кстати, я могу машину здесь оставить, если вы не доверяете маленькой хрупкой женщине, — она передернула плечами, изображая обиду. — А вообще, у меня тоже работа и времени в обрез…
— Так вы маникюрша? — догадался охранник, а затем опять прищурился. — В списке другой номер.
— Ах, да… Та машина в ремонте. Говорю же, не успела ей толком сказать, как у меня телефон сел… Так я пойду? — уточнила она.
Охранник заглянул в салон и остановил взгляд на Надиных шпильках.
— Каблуки сотрете. Дом Лопухова не близко, — махнул он рукой в направлении трехэтажного строения, похожего на бункер, который стоял на пригорке в конце улицы.
— Ну я как-нибудь… — Наденькины ресницы затрепетали, словно крылья бабочки.
— Ладно, проезжайте. А я им сейчас сам позвоню.
Поблагодарив охранника кокетливой улыбкой, Наденька поехала по асфальтированной дороге, рассматривая стоявшие по обе стороны от нее роскошные особняки. В голове ее копошилась предательская мысль, что охранник указал ей совсем не на тот дом и сейчас вызовет подкрепление, чтобы с "почестями" вывести ее из поселка. И тут же ее охватила злость на саму себя — ну как же можно быть такой неуверенной и сколько еще ей понадобится времени, чтобы научиться обходиться без чужой помощи?!
Остановившись у кованных ворот, Надя вышла и решительно нажала кнопку звонка.
— Я к Виктории! — ответила она на вопрос "Кто?", а затем рявкнула уже громче: — Маникюрша!
Глава 17
Калитка открылась, и Наденька вошла внутрь большого двора, целиком затянутого тротуарной плиткой, из-под которой не проглядывало ни одной чахлой травинки. Вблизи впечатление от дома банкира осталось тем же — бункер из серого крупного камня, косящий под средневековый замок. Не хватало только глубокого рва и поднимающегося на стальных цепях моста. Вместительный гараж, будка охраны, глазки видеокамер, натыканные по периметру и, при каждом шаге Наденьки, с жужжанием следующие за ней. По всей вероятности, Лопухов мнил себя фигурой самого высокого полета или же, что было более вероятно, занимался далеко не праведными делами, отчего и "законопатил" свою берлогу таким образом.
Когда замок калитки щелкнул за ее спиной, Чарушина поежилась, едва ли не растеряв свой пыл. Но затем собралась и, звонко цокая каблуками, направилась к дому. Дверь ей открыла строгая женщина в форменном платье. Оглядев Надю, она удивленно приподняла брови, а затем сказала:
— Вы не Светлана.
— Совершенно верно! — улыбнулась Чарушина и, вскинув руку в сторону холла, спросила: — Клиентка на месте?
— Где же ей еще быть, — хмыкнула женщина. — Я домработница, если что-то потребуется… Проходите.
— Куда? — Наденька прищурилась от яркого электрического света, наполнявшего холл. Вероятно, здесь его никогда не выключали, потому что окна-бойницы, которые она успела заметить на фасаде, явно не были предназначены для единения и любования природой.
— Прямо и направо. — Взгляд женщины уперся в Надины туфли. — Хотите тапочки?
— Ой, нет, спасибо! Думаю, я не задержусь.
— Ну-ну, — усмехнулась домработница. — Света тоже так говорила. Ладно. Будете уходить, я увижу.
— А… — Наденька хотела спросить, каким образом, но женщина уже скрылась из виду, оставив Чарушину одну.
Вику она нашла в гостиной. Безоглядова лежала на диване посреди огромной комнаты в окружении громоздких живописных полотен, мраморных торсов, канделябров, пятиметрового телевизора и внушительной барной стойки. Ничего подобного этому интерьерному решению Наденька еще не видела. Хотя, будучи студенткой, она с интересом почитывала старые уголовные дела родом из 90-ых, и фотографии жилищ новоявленных богатеев того времени очень даже напоминали убранство дома Лопухова.
На лице Вики громоздились темные очки, журнальный столик был завален глянцевыми журналами, коробками конфет и батареей разнообразных напитков. Необъятная грудь Безоглядовой явно мешала ей нормально дышать, потому что храп, издаваемый Викой, заглушал даже музыкальную дорожку телевизионного канала. Сладкая жизнь в понимании Вики Безоглядовой предстала перед Наденькой во всей красе, и это обстоятельство привело ее в некоторое замешательство.
— Ви… Вика! — осторожно позвала она.
Безоглядова издала еще более громкий всхрап, от которого, как показалось Наде, зазвенели бутылки и бокалы.
— Вика, просыпайся! — Наденька склонилась над бывшей однокурсницей и скривилась от ударившего в нос термоядерного букета.
— Что? Кто? Где? — задергала ногами Безоглядова. Чтобы приподнять голову вместе с грудью, ей пришлось опереться двумя руками о диван.
— Это я, Надя, — Чарушина почесала нос и отошла на безопасное расстояние. От такой какофонии запахов духов и алкоголя ее замутило.
— Чарушина, ты? — Вика тряхнула спутанной гривой. Очки сползи чуть вниз, но она тут же отправила их на место. — А как ты…
— Мы с тобой по телефону договорились, что я как-нибудь зайду. Вот я и зашла.
Наденька присела на свободный край полукруглого дивана и с наслаждением вытянула гудящие ноги.
— Хорошо тут у тебя, — кашлянув, заявила она. — Столько всего… дорогого…
Безоглядова взяла фужер и плеснула в него шампанского.
— Я не бу… — начала Чарушина, но Вика уже с жадностью заглотила шипящую жидкость, а затем вытерла пухлый рот ладонью.
— Чего пришла? — хрипло спросила она, откидываясь на спинку дивана.
— Понимаешь, — Наденька подобрала коленки, а затем закинула ногу на ногу. — Тут такое дело, даже не знаю, как сказать…
— Ну и? — Вика снова взялась за бутылку.
Чарушина нахмурилась.
— Может, не надо? — кивнула она на бокал.
— Надо, Сеня, надо… — всхлипнула Вика.