Итак, Жан-Франсуа Лапорт в конце ХХ века, со своим новым детищем Maitre Parfumeur et Gantier возродил традиции старинного королевского цеха. Духи марки Maitre Parfumeur et Gantier стали продаваться в Париже на улицах Гренель и Капуцинов в специальных салонах, стилизованных под эпоху Луи Четырнадцатого, называемых «кабинетами парфюмов». Лапорт с удовольствием, никуда не торопясь, создавал коллекции ароматов по старинным рецептам. В производстве парфюмер часто использовал сельдерей, имбирь, базилик, лавровый лист, османтус – традиционное сырье старинных времен. Он выпускал не только духи, но и душистые воски для тела. «Я создаю ароматы, которые делают меня счастливым, и уверен в том, что они сделают счастливыми других», – утверждал Лапорт. Действительно, аромат Fleur des Comores (1980) был способен сделать счастливой любую женщину и ее окружение. Последним ароматом, который мастер составил для Maitre Parfumeur et Gantier, стали духи Camelia Chinois, 1997 («Китайская камелия»), воплощенная свежесть.
Потом мастер снова продал свое успешное дело и ушел. Прославленный парфюмер поступил на службу к безвестному садовнику. Именно парадоксальное развитие судьбы, плодотворное движение «вспять» делает Лапорта фигурой значительной и даже знаковой в истории парфюмерии XX века. Начав с коммерческого проекта, отдав дань «артистизму» и затем «историзму», он вдруг понял, что счастлив, бескорыстно общаясь с источником ароматов, растениями и цветами. Он посвятил себя прекрасному благоухающему саду. Свой сад не продал, жил в нем.
Последние десять лет земного пути Жан-Франсуа Лапорт пестовал удивительное детище – «Сад парфюмера». В 160 километрах от Парижа, в местечке Мезиль в Йонне, он взрастил один из самых красивых садов в Европе, полный растений и цветов. Парфюмер стал творцом подобия райских кущ на земле, на площади четыре гектара он собрал благоухающие растения, которые используют в парфюмерии. На экскурсию в «Сад парфюмера» мог записаться любой, чтобы пройти по особому обучающему маршруту и получить знания, которыми Лапорт щедро делился. В саду росли экзотические бегонии и дикие герани, разные виды папоротников, всевозможные цветущие кусты, цвели плантации роз, разделенные по цветам и по ароматам, рядом располагались теплицы с экзотическими растениями и фруктами. Были участки, где росли фруктовые деревья, а также «павильоны специй». Когда посетитель «Сада парфюмера» насыщался ароматными впечатлениями, он мог принять участие в дегустации натуральных эссенций ветивера, пачули, тмина, цедры, лаванды…
Спектр ароматов природы неисчерпаем, это чудо! Вот что хотел запечатлеть и подчеркнуть создатель уникального сада Жан Лапорт.
Как много Лапорт сделал для того, чтобы современные люди обратились к изучению тайны ароматов, прониклись ею! Парфюмер говорил об «ольфактивном шоке», «обонятельном шоке», – озарении, которое вдруг открывало ему необычное в восприятии аромата знакомого растения. То в Египте Лапорт был сражен ароматом дикой герани, которую крестьяне случайно срезали на краю поля, и ее «ольфактивный крик» смешался с запахом скошенной травы и влажной почвы. То он рассказывал, как однажды ему открылась тайна туберозы: только на юге, после жаркого дня, при обильно выпавшей росе, в состоянии блаженной расслабленности он смог постичь глубину ароматного послания этого цветка. Это было для Лапорта сродни обмороку сверхчувствительного музыканта Котика Сараджева от ноты «ре» определенного колокола. Шок, крик цветов, озарение и экстаз!
Однако вершиной пути волшебника парфюмерии стал парадокс. Точка просветления – молчания – «дзен»! Ею стала коллекция георгинов, выращенных Лапортом. Он разводил георгины, цветы, которые практически не пахнут.
Георгины были в большой моде в Европе и России в начале девятнадцатого века. Жена Наполеона Жозефина тоже выращивала георгины. Что же привлекло парфюмера Лапорта в этих цветах: нарядные «барочные» формы или парадоксальное отсутствие аромата, выделяющее их среди многих садовых растений? Может, ему нравилось, чтобы и глаз, и нос отдыхали среди ярких помпонов со строго выверенной геометрией? Жана-Франсуа Лапорта восхищали совершенная форма этих цветов и при этом их ароматное молчание. Запах он был способен вообразить любой. Это как «тишизм» альтиста Данилова в популярном когда-то романе Владимира Орлова «Альтист Данилов»: совершенство непроявленности.
Анник Гуталь (1946–1999)Духи для любимых
Анник Гуталь, фея нишевой парфюмерии, выросла среди самых соблазнительных ароматов, природных и кулинарных: она родилась на юге Франции в семье кондитера. В саду и окрестностях ее окружали благоухающие растения, а в родном доме – запахи свежеиспеченных булочек и пирожных, ароматы ванили, корицы, фруктовых и ягодных ликеров. Девочка оказалась очень способной к музыке, она стала пианисткой и завоевывала призы на национальных конкурсах. Но в двадцать лет строгость отца и необходимость ежедневных занятий музыкой привели к нормальному бунту молодости. Красавица Анник Гуталь уехала в Лондон, где устроилась моделью в модное агентство: прочувствовав гармонию музыки, она стала изучать другие проявления красоты, открывать новые пространства.
Лет десять спустя, попав в Грасс с одним из модных показов, Анник повстречала парфюмера Анри Сорсана и снова поменяла судьбу, оставив модельный бизнес. Дело не только в том, что она влюбилась в парфюмера. Анник осознала, что сможет выразить свое ощущение мира через ароматы, что существует в природе другая музыка, молчаливая, но тоже возвышенная и возвышающая. Эта музыка увлекла Анник. «Я была пианисткой-изменщицей, которая решила реабилитироваться в парфюмерии. Эти сферы очень похожи: я теперь тоже работаю с инструментом – и в мире ароматов есть прикосновения, ноты. Я беру аккорды. Ищу гармонию. Существуют и диссонансы. Язык парфюмерии подобен языку музыки». После нескольких лет обучения в Грассе Анник нашла собственную манеру сочинения и исполнения ароматных партитур.
Семейный и творческий союз с Анри Сорсана распался после рождения дочери Камилл. Но Анник не оставила парфюмерию. В соавторстве с талантливым парфюмером Изабель Дойен она в 1981-м выпустила три наименования собственных духов: Folavril, Passion и Eau d’Hadrien.
Аромат Eau d’Hadrien, посвященный роману Маргерит Юрсенар «Воспоминания Адриана», имел большой успех. Хотя было рискованно начинающему парфюмеру открыто называть свое первое творение в честь любимой книги французских снобов и интеллектуалов. Тем более что писательница Маргерит Юрсенар была жива в то время, а она отличалась острым умом и резкой независимостью высказываний. Но Анник Гуталь выдержала это испытание, сегодня это самые известные ее духи. В Eau d’Hadrien объединились разнородные энергии: образ римского императора Адриана, вызванный из небытия талантом Юрсенар; композиция первоклассных ароматных ингредиентов; пейзаж Средиземноморья, где и происходит действие в романе. Аромат кипариса выступает мощной античной колонной, объединяющей ингредиенты и смыслы.
Анник Гуталь удалось создать ароматную медитацию, помогающую вызвать иллюзию присутствия персонажа, – о которой так любила рассуждать писательница Маргерит Юрсенар.
Допустим, утверждение, что многие известные женщины – среди которых Катрин Денёв, Мадонна, Изабель Аджани – стали поклонницами аромата Eau d’Hadrien, можно счесть непроверенными слухами с рекламным уклоном. Но свидетельство управляющего Елисейского дворца о том, что он каждые полгода заказывал флакон этого аромата для Франсуа Миттерана, скорее всего, достоверно. Президент Миттеран знал толк в роскоши и соблазнении. Кстати, когда в другом дворце Европы родился принц Гарри, Миттеран послал принцессе Диане вместе с поздравлениями корзину с флаконами Eau d’Hadrien и детскими духами, автором которых тоже была Анник Гуталь.
После успеха Eau d’Hadrien Гуталь основала парфюмерный дом Annick Goutal. Она хотела работать, ориентируясь только на свое чутье и предпочтения, и была достаточно энергичной и настойчивой, чтобы справиться со сложным проектом. «Для крупных парфюмерных домов духи – это ну просто «джекпот», способ получить большие деньги, еще и еще; а шедевры способны создавать только одиночки, которые продают свои композиции напрямую, как во времена старого Герлена и Коти. Для больших фирм важно умело следовать определенным тенденциям, моде. Но такая парфюмерия мне неинтересна», – высказала свое кредо Анник Гуталь.
Однако помощь все же понадобилась, и в 1985 году Анник приняла предложение Жана Теттинже, представителя богатейшей семьи, владеющей производством шампанских вин Taittinger, элитными отелями Concorde Hotels & Resorts, стекольными заводами Baccarat. Анник Гуталь потеряла независимость в собственном бизнесе, акции ее компании были разделены 50 на 50. В итоге спустя четыре года Гуталь ушла из собственной фирмы, хлопнув дверью. Жан Теттинже попытался продолжить работу без Анник, но лишь потерял вложенные средства. Поэтому в 1991-м он передал управление парфюмерным домом своей племяннице Бригитт Теттинже-Уоррен, а той удалось уговорить Анник Гуталь вернуться.
С этого момента бренд продолжил успешно развиваться, даже в Соединенных Штатах в начале 90-х он вошел в пятерку лучших в рейтинге специализированных ритейлеров, таких как Saks и Neiman Marcus.
Фирма Annick Goutal использовала только материалы высокого класса – разумеется, в том числе и синтетические, но они никогда не вымещали натуральные ингредиенты. Анник не скрывала, что ей больше нравится работать с природным сырьем. И еще ей нравилось творить, не думая о расходах. «Я использую туберозу, которая стоит 17 000 франков за килограмм. Но конечно, и у меня есть ограничения: я не могу взять экстракт мускуса по 350 франков за грамм! В моих духах в среднем от 60 до 70 процентов натуральных компонентов, это огромная доза. А в Eau d’Hadrien их содержится 80 %».
В середине девяностых Анник заболела раком груди, несколько лет боролась с болезнью. Ее не стало в августе 1999 года, в возрасте 54 лет. Ее дочери Камилл пришлось оставить работу фотографа и возглавить фирму Annick Goutal. Благодаря Камилл, а также благодаря помощи парфюмера Изабель Дойен ароматы продолжают выходить.