Ароматы этого тысячелетия
Жан-Клод Эллена (р. 1947), Селин Эллена (р. 1969)Между солнцем и луной
Жан-Клод Эллена родился в Грассе, его отец занимался ароматами, создавал отдушки для мыла. В те годы в Грассе, говорит Эллена, в каждой семье кто-то так или иначе был связан с парфюмерией. Семья жила небогато: бабушка Жан-Клода вместе с другими работницами летом на рассвете отправлялась собирать жасмин и брала с собой мальчика. Эллена говорит, что до сих пор для него это самое волнующее, самое эротичное воспоминание: аромат жасмина, утреннее солнце, запах разгоряченных тел молодых полуобнаженных женщин – и рядом витает аромат роз с соседних полей. Жасмин и роза, луна и солнце.
А очень ранним ольфактивным впечатлением он называет запах коробки с бисквитами, хранящейся на верхней полке шкафа, куда он, четырехлетний, не мог дотянуться и лишь внимал волшебному аромату.
Юный житель Грасса плохо учился, и отец отправил его работать на одну из местных парфюмерных фабрик, подмастерьем в ночную смену. Жан-Клоду было всего шестнадцать. В небольших, преимущественно двухсотлетних постройках, где стены пахли пачулями, бергамотом, мхом, смолами, происходило таинство. Юноша чистил котлы, оборудование, сортировал сырье, прочувствовал все стадии процессов. Ему понравилось вместе с другими участвовать в создании парфюмерных композиций или мыла, и еще понравилось, что на фабрике труд каждого считался ценным и дело – общим.
Жан-Клод хотел создавать собственные духи. В эти годы, в конце 60-х, началось бурное развитие парфюмерной промышленности, все больше Домов моды и даже ювелирные Дома заказывали ароматы. Нужны были профессиональные парфюмеры, способные ответить на запросы требовательных заказчиков. Существовали две разные тенденции. Одни парфюмеры получали химическое образование, как, например, Жермен Селье. Другие, в том числе Жан-Клод Эллена, были наследственными «носами», имели опыт и вкус, но для успешной карьеры все равно надо было подучиться.
Молодого человека, у которого уже были жена и ребенок, в конце шестидесятых послали в Швейцарию, в школу парфюмеров, созданную концерном Givaudan. Там учили развивать ольфактивную память, воспринимать нюансы сочетания натуральных веществ и химических соединений. Считалось, что парфюмер должен уметь оперировать более чем тысячей ингредиентов. Изучались классические образцы: старые духи фирм Coty, Guerlain, Dior. Кроме того, развивались навыки отбора и оценки качества душистого сырья. Предполагалось обучение в течение трех лет, однако Жан-Клод начал работать уже спустя девять месяцев. Разумеется, он потом учился всю жизнь, поскольку в любом искусстве, в любом творчестве «школа» и базовая подготовка важны и даже, как правило, обязательны, но подлинными художниками становятся только те, кто постоянно совершенствуется.
Большое значение для Эллена имело близкое знакомство с парфюмером Эдмоном Рудницка. Старший коллега стал примером аналитического, объемного и в то же время очень личного подхода к созданию композиций духов. Рудницка не только и не столько смешивал эссенции и базы, сколько размышлял, строил абстрактные модели, образные концепции. Мастер предпочитал использовать лаконичные формулы, полные ясности и лунного спокойствия, и такие духи не забывались, – например, его Diorissimo или Eau Sauvage Dior. Кроме того, Жан-Клод познакомился с записями Рудницка об искусстве парфюмерии, и эти рассуждения оказали большое влияние на начинающего парфюмера: с тех пор он сам, стараясь выстроить концепцию аромата, записывает свои идеи, ощущения, фиксируя, как он выражается, «интеллектуальный процесс, который позволяет рождаться духам».
Первой значительной профессиональной работой Жан-Клода Эллена стало создание First для Van Cleef & Arpels (1976). Этот аромат считается одним из последних в череде «сложносочиненных» классических духов; ярких, искрящихся, с глубокими базовыми нотами. А что еще мог выбрать знаменитый ювелирный дом Van Cleef & Arpels, находящийся на пике славы? Много лет их клиенткой была герцогиня Виндзорская, у них покупали украшения звезды Голливуда, а в конце 60-х фирма получила заказ и выполнила коронационный сет (корона, ожерелье, украшения для принцесс) ко дню чествования семьи персидского шаха Реза Пехлеви.
Удивительно, что столь молодой парфюмер – Эллена тогда было около тридцати лет – смог выразить классический, торжественный стиль ювелирных изделий Van Cleef&Arpels. Это все равно что попросить молодого композитора написать на заказ что-нибудь в духе классика эпохи барокко. У Эллена получились духи вневременные, летящие, с «золотым напылением» и бархатистой базой, изящная драгоценность. Флакон духов First был выполнен в форме кулона-подвески «Валенсия» от Van Cleef&Arpels.
Сколько раз потом парфюмер повторял, что с тех пор, как он сочинил First, его стиль очень поменялся, вообще-то он предпочитает формулы упрощать, делать их лаконичными! Как истинный композитор и художник, Жан-Клод Эллена чувствовал и хотел выразить контекст своего времени. Скучно всю жизнь играть на клавесине, если люди твоего возраста слушают другую музыку!
Жан-Клод Эллена искал собственный стиль и экспериментировал. Еще до выпуска First он сочинил смелый Eau de Campagne («Деревенская вода») для компании Sisley (1974), концептуальный аромат с дерзким и бодрящим запахом помидорной ботвы. В это время появилась «нишевая» фирма L’Artisan Parfumeur, для нее Жан-Клод в 1982 году составил композицию La Haie Fleurie («Цветочная изгородь»), обыграв любимый с юности аромат жасмина в окружении других цветочных эссенций. Еще одно его творение для этой фирмы, Bois Farine («Мучной лес»), посвящено запаху редкого дерева, которое встретилось мастеру на острове Реюньон, в том лесу пахло мукой. «У меня в голове был образ женщины, которая месит тесто. Возможно, вы замечали, в запахе теста есть что-то глубоко эротичное…»
Молодой парфюмер учился у мира. Он путешествовал, рассуждал об ароматах стран, городов, о запахе кожи жителей разных мест, записывал впечатления. Эллена не расставался со своим молескином (известная марка блокнотов для записей), и ему удалось стать самым «пишущим» парфюмером в своем поколении. Он научился фиксировать и поэтически выражать нюансы эмоций, и эти этюды, литературные зарисовки, наряду с акварельными этюдами, помогали ему составлять композиции. К словам Эллена относится с таким же пиететом, как и к ароматным ингредиентам. На стиль парфюмера также повлияла японская культура: он стал коллекционером японских гравюр, восхищаясь их благородной лаконичностью и прозрачностью.
В 90-е парфюмер работал для многих известных фирм: Cartier, Yves Saint Laurent, Bulgary. Но настоящий творческий успех его композиций пришелся на начало нового тысячелетия. Эллена стал сотрудничать с Фредериком Маллем, сделал еще несколько ароматов для L’Artisan Parfumeur. А самым известным его творением этого времени стали духи Dia Woman для Amouage (2002).
Amouage стремился и стремится производить духи престижные, класса люкс, из драгоценного сырья. И Dia стали одними из самых востребованных и популярных парфюмов в обширной коллекции марки. Многих покоряет щедрая женственность и медово-яблочная, альдегидно-праздничная красота Dia Amouage. Подобно старинной венецианской ткани, аромат переливается и струится. Да, Dia Amouage – богиня в золотом платье, сотканном из цветочной пыльцы. Не подмигивающая дива, а гордая бестелесная птица-феникс в шапочке из цветов яблоневого дерева. И соперничает Dia Amouage только с Gold (парфюмер Ги Робер) этой же фирмы.
Вскоре после выпуска Dia Amouage модный дом Hermes сделал парфюмеру предложение. По словам Эллена, переговоры с месье Жан-Луи Дюма, владельцем фирмы Hermes, продолжались целый год, и только после этого Эллена стал креативным директором парфюмерии Дома Hermes. Проработав на этой должности почти 15 лет, Эллена сочинил больше пятидесяти ароматов (это вместе с фланкерами, но все равно много). В большинстве духов есть прозрачность и простота, столь ценимые мастером в его зрелом творчестве. «Ни одна моя работа не кричит. Это не мой стиль», – говорит парфюмер.
Когда Эллена создавал свое первое творение для Hermes, он хотел рассказать историю о прогулке по пышному цветущему саду в Тунисе. По его словам, он кружил снова и снова по саду, пока наконец в последний день пребывания в этом саду его не посетила идея; парфюмер увидел бокалы с шампанским на подносе, декорированном листьями фигового дерева. «Молодая женщина растерла лист и поднесла его к носу, и я внезапно понял, что это то, что нужно, это ответ. Идея была настолько ясной, что, когда я вернулся в лабораторию, парфюм был готов за три дня».
Жан-Клод Эллена написал несколько книг о своей профессии: «Год из жизни парфюмера», «Парфюм: Алхимия аромата». Он как никто умеет переводить сложные ощущения в слова, и это не только размышления о свободе творчества и разнообразии ароматной палитры природы. Эллена честно пишет о сомнениях художника и сложностях. Например, описывая создание аромата Un Jardin Sur Le Nil («Сады Нила») для Hermes, Эллена говорит о тревоге, чувстве страха и ощущении пустоты. Он описывает экспедицию в Египет, в долину Нила, для сбора ольфактивных впечатлений, и признается, как далеки были его реальные впечатления от эйфории, как все ароматы перебивал запах керосина, витающий в раскаленном воздухе, как мешал ему запах плохих отдушек. Далеко не сразу в блокноте парфюмера стали появляться спасительные заметки. Аромат зеленого манго, запах коры древних деревьев на острове посреди Нила. Угощения, приправленные кардамоном, кумином, анисом, сладкая зеленая дыня на пикнике в местной деревне, аромат кальяна. И травы: «их новый запах не с чем сравнить, будто прислушиваешься к словам чужого языка, смысл которых не понимаешь… нужно учиться обонять неизвестное!» – пишет парфюмер.