Ароматы для фирмы Serge Lutens создавались Кристофером Шелдрейком, но выстраивались вокруг философских концепций Сержа Лютанса. Эти духи давали чувство избранности, дарили возможность оградиться от реальности, могли погрузить в то самое «роскошное одиночество», которое так любит Лютанс.
Шелдрейку понравилось создавать концептуальные вещи, интегрировать ароматы в объекты искусства. Например, для архитектора Филиппа Рама, его экспозиции в Италии, он сочинил аромат «благоухание Христа», где присутствовали не только запахи кумина, мирры, нарда, но и эманации боли. А выставку Сержа Лютанса в Лилле Кристофер Шелдрейк украсил, смешав ароматы цветов, намокших под дождем, кофе и мандариновых корок.
Наконец, после пятнадцати лет сотрудничества с Лютансом, словно преодолев опыт погружения в коридор меланхолии и пессимизма, Кристофер Шелдрейк на новом уровне вышел к свету: он вернулся в Chanel, к мэтру Жаку Польжу.
На этом новом витке родились духи Coromandel Chanel, своеобразный отпечаток вкуса великой Мадемуазель, воплощенный Шелдрейком в сотрудничестве с Жаком Польжем. Coromandel выстроены вокруг аромата пачули, но не только; они благоухают лаком, белым шоколадом, пропитанной благовониями мебелью в восточном стиле в доме рафинированного европейца. Coromandel Chanel – духи не легкие и не кокетливые, они задумчиво-концептуальные, и потому некоторых приводят в восторг, а другим кажутся тяжелыми и старомодными. Так пахнет история старинных вещей. Это аромат скрипки, которая двести лет лежит в футляре; когда его открывают, чтобы достать инструмент, – настоявшиеся ароматы дерева, лака, канифоли, куска бархата, в который обернута скрипка, пыль заполняют пространство.
Габриэль Шанель начала покупать китайские ширмы, названные «коромандельскими», в 1917–1918 годах. Вкус к восточным вещам ей привил Бой Кэпвелл, англичанин, в Лондоне колониальный стиль был еще более модным, чем в Париже. Всего в течение двадцати лет Мадемуазель купила больше тридцати таких ширм, они были расписаны золотистыми и серебряными сказочными птицами, декоративными деревьями, камелиями на глубоком коричнево-черном фоне. Мадемуазель Шанель обращалась с ширмами без пиетета. Они не только создавали лабиринты в ее апартаментах, но и использовались в качестве декоративных панелей: коромандельские ширмы были безжалостно разобраны и прибиты к стенам и дверям, Шанель прикрепляла на них рисунки с эскизами платьев. Но в любом качестве ширмы создавали волшебное пространство: мерцала золотая краска, поблескивал драгоценный лак, светились жемчужные и серебряные инкрустации, хвосты райских птиц, пики фантастических гор. Эта красота сопровождала мадемуазель и в квартире-резиденции на улице Камбон, и в ее апартаментах в отеле Ritz, и на вилле в Швейцарии.
А что связывало Кристофера Шелдрейка с этой роскошью? Почему именно он смог тонко передать этот адаптированный парижский Восток?
Коромандель! Китайские ширмы, попавшие в Лондон и Париж в середине XIX века, называли так, можно сказать, по недоразумению. Коромандель – название побережья полуострова Индостан, омываемого водами Бенгальского залива. Самым крупным портом на этом побережье как раз является Ченнаи, (Мадрас), где парфюмер родился. Там на протяжении XIX и XX веков англичане перегружали товары с судов, приходящих из Юго-Восточной Азии, в частности из Китая, на корабли, отправляющиеся в Лондон. Китайские ширмы прибывали в Европу с коромандельского побережья, поэтому они так и назывались… Кристофер Шелдрейк первые семь лет жизни провел в Мадрасе, и поэтому ему удалось выразить восторг европейца перед непостижимыми артефактами из далеких стран.
Творчество парфюмера загадочным образом вернуло его к родному берегу.
Роджа Дав (р.1956)Барокко
Англичанин Роджа Дав не боится конкуренции. «Что касается числа парфюмеров, – говорит он, – я бы предпочел, чтобы в этом мире было больше творческих людей, в том числе парфюмеров, чем военных. Первые приносят счастье и удовольствие, вторые – боль и страдания».
Веселый, очень нарядный и, по-видимому, вполне счастливый человек, Роджа Дав назвал собственную марку духов прямо: «Roja Parfums. Наилучшие Ароматы в Мире». С этим не хочется спорить, потому что, во-первых, Роджа Дав говорит, что духи – его дети, а кто осмелится спорить о достоинствах чужих детей? Во-вторых, многие ароматы этого парфюмера удивительно хороши.
Духи Роджи Дава приносят удовольствие и радость, но есть среди них парфюм-легенда – это Diaghilev. Сам маэстро, с присущей ему простодушной скромностью, называет Diaghilev шедевром и надеется войти с ним в историю, признаваясь, что каждый раз, когда он слушает этот аромат, – безмерно удивляется, что именно он сподобился создать подобную красоту. Ай да Роджа!
Духи Diaghilev были выпущены к открытию выставки, посвященной юбилею выступлений труппы Русских балетов Дягилева в Лондоне. Выставка проходила в Музее Виктории и Альберта в 2010 году. Первоначально в продажу поступило всего 1000 флаконов. Затем Diaghilev пришлось перевыпускать, настолько удачным получился аромат. Diaghilev – дань парфюмера эпохе, когда творил великий русский импресарио Сергей Павлович Дягилев. Недаром Роджа Дав говорит, что хотел бы жить на сто лет раньше, мечтает пообщаться с Франсуа Коти и другими великими творцами эпохи модерн.
Композицией Diaghilev Роджа Дав поклонился многим культурным достижениям того времени. В первую очередь эстетической революции Русских балетов. Эпохе, созданной гением Дягилева, вовлеченными им артистами, композиторами и художниками – русскими, испанскими и французскими. Не будем забывать, что кроме Парижа и Монте-Карло труппа Русских балетов Сергея Дягилева ежегодно гастролировала в Лондоне, за двадцать лет пропустив всего два-три сезона из-за войны. В Лондоне жили многие меценаты, покровительство которых дало Дягилеву возможность создавать новаторское искусство. А когда после русской революции импресарио больше не мог ездить на родину, чтобы набирать новых танцовщиков, – он взял в труппу талантливых британских артистов, дав им в качестве сценических псевдонимов русские имена (все-таки созданный им бренд назывался Ballet Russe). Так красавец Сидни Фрэнсис Патрик Чиппендалл Хили-Кэй стал Антоном Долиным, Хильда Миннингс выступала под именем Лидия Соколова, – и это только солисты, в кордебалете англичан было больше. Так что не только во Франции, но и в Великобритании имя Дягилева почитают, что и подчеркнул парфюмер Роджа Дав своим посвящением.
Время Ар-деко – любимый период Роджи Дава. Он собирает живопись того времени, ценит музыку Стравинского. Его любимыми духами на протяжении тридцати лет были Mitsouko Guerlain, выпущенные в 1919 году. Mitsouko – творение Жака Герлена, гармоничный фруктовый шипр, и, возможно, это главный шедевр «золотого века» парфюмерии. Кстати, Mitsouko были и любимыми духами Сергея Павловича Дягилева, флакон этих духов он просил привезти ему в своем последнем письме из Венеции, за несколько дней до смерти.
Аромат духов Diaghilev иногда называют похожим на «старую Mitsouko». Неизвестно, радует ли такое мнение самого Роджу Дава. Но что мы можем знать о судьбе и метаморфозах старых ароматов, «винтажей»? О формулах столетней давности? Может, они вообще не хотят дружить с современными любопытными: ведь мы дышим другим воздухом, ездим в автомобилях, летаем на самолетах и едим другое.
Мне видится в Diaghilev балерина в театральной кулисе – плотной, мягкой, пропахшей пылью, духами и тальком. Это промозглая зима в Лондоне, балерина немного мерзнет, прижимается к бархату кулисы. В гримерке корзина солнечных фруктов от поклонника; запах цедры остался у балерины на кончиках замерзших пальцев. Тревожная лондонская зима, и только аромат напоминает о юге и солнце.
«Вы скажете, что самым известным парфюмом «золотого века» парфюмерии были Chanel № 5?» – восклицает маэстро Дав на одной из своих эмоциональных лекций. И объясняет: «В «№ 5» много металла, как в строениях Ле Корбюзье». То есть парфюмер (не без основания) причисляет бестселлер фирмы Chanel к конструктивизму. «А Diaghilev, – утверждает он, – это барокко, такое русское барокко». Русское барокко? Ну что же… В любом случае духи Diaghilev – аромат изысканно красивый, в нем много смыслов и есть объем, выстроенный с пониманием и любовью к общей европейской культуре столетней давности.
Парфюмер Роджа Дав (урожденный Роджер Бёд) родился 25 сентября 1956 года в Сассексе, Юго-Восточная Англия. Роджа всегда нежно вспоминает о матери, он создал в ее честь духи, и говорит, что мама научила его хорошо разбираться в качестве бриллиантов. Этот навык маэстро очень пригодился в жизни. После школы парфюмер учился в Кембридже на медицинском факультете. Но однажды – так гласит легенда – попал в бутик Guerlain на Елисейских Полях в Париже и решил поменять судьбу. Он оставил Кембридж и, проявив упорство, спустя какое-то время устроился в отдел по связям с общественностью Guerlain.
Роджа Дав проработал почти 20 лет в этой прославленной парфюмерной фирме. Нетрудно представить, сколько ценного смог узнать талантливый человек о профессии и отрасли, работая в Guerlain: изучил искусство составления ароматов, приобрел способность выбирать лучшее сырье (и знание о том, где его найти), умение находить заказчиков. Развив свои способности и нос, Роджа Дав начал сольную карьеру – собственный «золотой век» парфюмерии. У него появились громкие титулы: Профессор парфюмерии и Член семьи Герлен. Неясно, влияют ли эти титулы на восприятие ароматов маэстро, но сам он их ценит.
До открытия собственной фирмы Roja Parfums он несколько лет выполнял частные заказы, в том числе в Саудовской Аравии. В 2004 году был открыт бутик в универмаге Harrods в Лондоне, со временем в Москве в ЦУМе.
Ароматы маэстро состоят из высококлассных ингредиентов. Духи Roja Parfums эффектные, сложные, некоторые из них действительно кажутся реинкарнацией лучших композиций прошлого – в оригинальной интерпретации, с современным развитием. Но разве не заимствовали, не развивали в XVII веке мастера эпохи барокко идеи и формы Античности? А до этого разве не копир