Она бросала линию раза четыре, не больше. Однажды, прощебетав короткий «привет» и не дав сказать ему ни слова, Сиф спросила, что случилось с его матерью. Кидди растерянно пробормотал что-то про несчастный случай, о котором он ничего, кроме этого словосочетания, и не знал, но Сиф его ответ не устроил.
– Тебе не интересно? – спросила она.
– Понимаешь, – Кидди замялся, подыскивая слова и удивляясь, отчего он пытается что-то объяснить, – между мною и матерью стоит отец. Все, что связано с матерью, принадлежит ему. Все, вплоть до самого крошечного воспоминания. Он не хочет этим делиться ни со мной, ни с кем. Ну хотя бы потому, что у него, кроме воспоминаний, ничего нет.
– Ты похож на своего отца, – заметила Сиф.
– Судя по ее изображениям, я похож на мать, – не согласился Кидди. – Хотя я был слишком мал, когда она погибла.
– А что стоит между тобой и опекуном? – не поняла Сиф. – У тебя нет чиппера на руке, чтобы навести справки о матери? Да если бы и не было, разве ты не работаешь в системе опекунства?
– Зачем тебе это? – только и спросил Кидди.
– Всегда пытаюсь понять то, что кажется непонятным, – рассмеялась Сиф. – Это мне кажется неестественным – не интересоваться столь важным. Скажи, разве тебя не заинтересовал бы человек, который, например, не знает собственного имени?
– Разве такое возможно? – удивился Кидди.
– Почему нет? – в ответ удивилась Сиф. – Имя дает кто-то, оно не может появиться само по себе.
– Какая связь между моим именем и моей матерью? – спросил Кидди.
– Между тобой и твоей матерью, – поправила его Сиф и сбросила линию.
Попытки восстановить ее ни к чему не привели. Канал был заблокирован.
Во второй раз Сиф сразу спросила:
– Чего ты хочешь?
– Тебя! – признался Кидди, включая автопилот купе, в котором он добирался до своей тогдашней маленькой квартирки.
– Чего ты хочешь от самого себя? – оборвала его Сиф.
Кидди промычал что-то неопределенное.
– Разве ты не задумывался над этим? Ты помнишь слова Билла?
– О границах?
– Да. Ты идешь от одной границы до другой. От рождения к смерти. Ты ничего не знаешь о том, что было до, ни о том, что будет после. Чего ты хочешь от самого себя?
– Именно на этом отрезке? От и до?
– Да.
– Ничего. Лишь бы не пришлось ползти. Хотя рядом с тобой я согласился бы и ползти.
Снова разрыв и блокировка. Через полгода она продолжила разговор так, словно прервала его секунду назад.
– Что бы ты выбрал? Стать листом дерева, чтобы впитывать в себя солнечные лучи? Корнем, чтобы высасывать соки из холодной земли? Частицей ствола, чтобы нести на себе крону, или семенем, чтобы оторваться от дерева и дать жизнь новому дереву?
– Ты сошла с ума, – понял Кидди.
– Что ты хочешь от самого себя? – вновь спросила она.
– Хочу, чтобы ты стала частью меня. – Кидди отчего-то стало смешно.
– А если бы частью тебя стала Моника? – спросила Сиф.
– Она не стала. – Кидди вздохнул, подбирая слова: – Так получилось, точнее не получилось, не вышло, не срослось.
– Ты не смог ее полюбить? Из-за Михи?
– Я не пытался ее полюбить, – глухо ответил Кидди и не сбросил линию, что делал всякий раз, когда Рокки пытался завести с ним разговор о Монике. – Если бы я полюбил ее, мне было бы плевать и на Миху, и на все остальное.
– А сейчас тебе не плевать на Миху? – она явно пыталась в чем-то разобраться; другое дело, что Кидди ни в чем не хотел разбираться, ему все было ясно за вечность до этого разговора. Ясно, что он, Кидди, ведет себя как перегревшийся киберстюард, что Моника явно переполюсовала на своих чувствах, а он сволочь, потому что подбрасывает и подбрасывает в пламя пластик, потому что Миха конечно же все знает, а если не знает, то чувствует, и Рокки знает, и Брюстер, и каждый из них считает хорошего парня Кидди неуправляемым придурком, вот только знал ли хоть кто-нибудь из них, что это такое – мутные глаза потерявшей разум женщины, что они страшнее всего и нет ничего слаще короткого счастья, приносимого тобой, даже когда ты знаешь, что за ним не последует ничего!
Он не знал, что сказать. Просто молчал, и ему казалось, что брошенная Сиф линия начинает провисать, грозя оборваться под собственной тяжестью.
– Скольких женщин ты помнишь, Кидди? – спросила Сиф.
– Всех, – честно ответил Кидди.
– И сколько раз ты совпал? – прозвучал новый вопрос.
Кидди промолчал.
– Почему ты продолжаешь встречаться с Моникой?
«Идиотизм какой-то», – подумал Кидди, но вслух сказал другое:
– Просто я могу жить без Моники, а она без меня нет.
– Какое тебе дело до нее, если ты можешь жить без нее? – удивилась Сиф. – Ты должен прислушиваться только к самому себе.
– Что толку, если все зависит вовсе не от меня? – почти крикнул Кидди.
– Все и всегда зависит только от тебя! – отчеканила перед разрывом линии Сиф.
«Понятно, – разозлился Кидди, вновь наткнувшись на блокировку. – Выходит, я недостаточно хочу видеть тебя, Сиф, если натыкаюсь на блок по твоей линии. Не проявляю изобретательности, раз уж опекун отказывает даже на служебные запросы о Пасифее Буардес. Может быть, тебя вообще не существует? Чего тогда будет стоить зависимость моей судьбы от меня самого?»
Через неделю она бросила линию вновь и спросила, может ли он взять отпуск на работе.
– Я готов бросить работу, если увижу тебя, – мгновенно отозвался Кидди.
– Запомни адрес, я хочу попробовать, – послышалось в ответ, и уже вечером начался самый счастливый месяц в жизни Кидди.
Когда же он прекратился? Вместе с окончанием отпуска? Или когда Сиф сказала, что они должны стать еще ближе, и предложила ему прогуляться по сновидениям? Она вышла из ванной, оставляя мокрые следы на полу, и протянула Кидди волоконце утвердителя. Кидди посмотрел на прозрачный отрезок и тут только понял, что на запястье Сиф нет чиппера.
– Где твой чиппер? – не понял Кидди.
– У меня его нет, – рассмеялась Сиф. – И не было никогда. Ты на что смотрел этот месяц? На что смотрел тогда у дома Билла? Я связывалась с тобой по его чипперу, поэтому ты и блокировку его не мог пробить! Знаешь, какая у него защита?
– Как же так? – не понял Кидди. – Как же ты без чиппера? Это же… неудобно!
– Это удивительно! – покачала она головой. – Когда-нибудь ты поймешь это. А сейчас возьми… утвердитель. Я хочу показать тебе, какую башню построил себе Билл.
– А кожа с меня не слезет? – усмехнулся Кидди. – Хотя, и кожа, и башня – это ведь всего лишь плод… воображения?
– Вот и увидим, – прищурилась Сиф.
В департаменте обеспечения к Кидди отнеслись слишком радушно. Ему даже показалось, что именно министерские клерки, обхаживающие его со всех сторон, получили домик с пансионом по окончании службы, а не он, успевший дослужиться всего лишь до майора, пусть и добравшийся за восемь лет до одной из высших должностей лунного управления. Его усадили в глубокое кресло, поднесли ароматный чай, которого ему не приходилось пробовать ни разу в жизни, и все лишь затем, чтобы вставить в чиппер блокиратор от нового дома и сообщить, что счет Кидди не только пополнен изрядной суммой, но и будет пополняться до тех пор, пока сам Кидди не соизволит покинуть сей мир.
– А это, я надеюсь, произойдет не скоро, – расплылся в старательной улыбке сухопарый полковник.
– Категория «А»? – пощелкал браслетом Кидди. – Мне положена категория «Е». Могу ли я отказаться от непрошеного подарка?
– От всякого подарка можно отказаться, – добавил к улыбке недоумение полковник. – Но зачем? Все сделано по закону, к тому же корпорация «Тактика» внесла значительные пожертвования в фонд ветеранов нашей службы. Господин Стиай Стиара лично выбирал вам домик.
– Значит, лично, – поднялся Кидди, не пригубив чай. – И все-таки хотелось бы иметь возможность замены.
– У вас, Кидди Гипмор, есть возможность снять любую квартиру в городе, – выпрямился полковник. – Хотя бы до того момента, пока вы поймете неуместность вашей позы. Можете не волноваться, к дому приставлен слуга, он позаботится о вашем имуществе.
«Только слуги мне не хватало», – скрипнул зубами Кидди.
– Вам не нужен слуга? – удивился моложавый мужчина в светлом костюме, который все это время о чем-то перешептывался с пылающей румянцем одной из молодых сотрудниц отдела.
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить Кидди полковник. – Слуга тоже оплачен корпорацией, по крайней мере, на ближайшие десять лет точно!
– Сколько бонусов! – расплылся в улыбке мужчина.
– Господин Снаут? – раздраженно определил Кидди.
– Он самый, – щеголяя завидной выправкой, мужчина одним движением оказался рядом с Кидди. – Ричард Снаут. Можно – Дик.
– Вы считаете, что мне пригодится это ваше «Дик»? – вскинул голову Кидди.
– Кто его знает, – дружелюбно сверкнул улыбкой Снаут. – Я вижу, что вы готовы распрощаться с сотрудниками и… сотрудницами отдела? Давайте я провожу вас!
– Чем обязан сотруднику федерального бюро? – остановился Кидди в коридоре.
– Пока ничем, – продолжал улыбаться Снаут. – Насколько я понял, пока вы обязаны только корпорации «Тактика», к тому же умудрились не превратить эти обязательства в обязанности! Или не приемлете даже обязательств? Как вы догадались?
– По почерку, – хмуро бросил Кидди, двинувшись в сторону лифтов. – У меня на Луне за восемь лет шестеро инспекторов федерального бюро поменялись, и у каждого была одна и та же привычка – задавать вопросы, не ставя в конце вопросительного знака.
– Что же делать? – развел руками Снаут. – Знаете, Кидди, так часто приходится не спрашивать, а именно что обращать внимание!
– И на что же вы хотите обратить мое внимание? – снова остановился Кидди.
– На очевидные вещи, – стал серьезным Снаут. – Та программа, которую реализует корпорация «Тактика», затронет все население Земли. Возможно, она изменит все человечество. Это не заслуживает вашего внимания?