в плюсе: сведения действительно были очень важны. Теперь у меня хотя бы есть описание врага, что за мной охотится. А если вычислят… что ж, попробую отбрехаться, благо опыт в этом есть. Какой-никакой, но я все же бывший внештатный сотрудник органов.
Потянувшись, я глубоко вздохнул, втягивая запахи амбара. Пахло лошадями, сеном, псом, но преобладал запах грибов. Мы два дня назад совершили вылазку в леса и посадки, провели там почти весь день. Так вот нарезанный урожай был поделен поровну. Было засолено четыре небольших бочонка с грибами и восемь крынок, а еще одиннадцать килограммов аккуратно нарезанных грибов сушилось над нами на веревочках. В основном белые, подосиновики и подберезовики. Все это в будущем, при переезде, будет поделено поровну между нами и хозяйкой. Причем это еще не все, мы ожидали дождей, чтобы совершить двухдневный тур по лесам для сбора лесного урожая, так сказать, грибного мяса. К зиме я готовился серьезно. Делилось поровну честь по чести. Хозяйка учила моих сестренок азам засолки, а мы привозили урожай. Правда, малышня ездила с нами, да и Марья Авдотьевна с удовольствием прокатилась и с не меньшим удовольствием собирала грибы. В общем, хорошо отдохнули.
Семнадцатое августа, небольшой зал для совещаний НКВД, 22 часа 11 минут.
— …у меня все, — закрыв папку, сел на стул старший лейтенант госбезопасности, закончив доклад о действиях немецких диверсантов в тылу Западного фронта.
— Примите усиленные меры по противодействию, — устало потерев переносицу, приказал сидевший во главе стола нарком Берия.
— Есть, — кивнул тот.
— Товарищ капитан, что там за стрельба была днем в центре Москвы, вы выяснили? — спросил нарком у сидевшего справа от него моложавого капитана госбезопасности.
— Было банальное нападение на сберкассу. Нападающие в количестве семи человек уничтожены на месте. Однако опрос очевидцев нашими сотрудниками вы явил некоторые расхождения с рапортами сотрудников милиции, что занимаются этим делом. Проверка показала, что там засветился наш сотрудник. Он участвовал в перестрелке, и по словам очевидцев, именно он уничтожил всех налетчиков. Выяснить, кто он, пока не удалось. Но есть внешнее описание: лет семнадцати-восемнадцати, в сером старом танковом комбинезоне. Предположительно он приехал и уехал на мотоцикле. Рапортов об участии в перестрелке от наших сотрудников пока не поступало.
Один из десяти командиров госбезопасности, имевший майорские знаки различия, удивленно приподнял брови и внимательно вслушался в доклад капитана, одновременно собирая в папку листы доклада, который сделал еще в начале совещания.
— Ясно, думаю, можно наградить нашего сотрудника за эту схватку. Как только он объявится, подготовьте наградной лист, я подпишу. Думаю, медаль «За боевые заслуги» будет тут в самый раз, — выслушав капитана, велел нарком и обратился ко всем присутствующим: — На этом совещание, товарищи, закончено. Завтра вечером, на следующем совещании, ожидаю ответы на поставленные вопросы и отчеты о решении поставленных задач.
Когда командиры, переговариваясь, направились к выходу, нарком спросил у капитана:
— Что там с Москалем, удалось его обнаружить?
Задержавшийся у стола майор печально вздохнул и пробормотал:
— Куда же ты, Женя, опять вляпался?
— Ищем, товарищ нарком, — ответил капитан.
— Ищите. У меня уже товарищи из разведки интересуются источником тех сведений. В большинстве случаев они подтвердились, уже началась перегруппировка войск. А источник только один — этот Москаль, так что давайте ищите. Всех он интересует.
Майор, что единственный остался в зале для совещаний кроме наркома и капитана, прочистил горло, привлекая к себе внимание, и проговорил:
— Лаврентий Павлович, разрешите поинтересоваться. Я случайно услышал ваш вопрос, потому хотелось бы уточнить.
Вас интересует Михайло Москаль, наш внештатный сотрудник?
— Вы его знаете? — поднял тот брови.
— В какой-то степени да. Перед ответом можно поинтересоваться, что еще натворил этот мальчишка?
Задумчиво осмотрев майора Рогозова, а это был именно он, нарком спросил прямо:
— Кто он?
— Сирота. Его отец командир Красной Армии, мой хороший знакомый, был убит в Новый год на дороге бандитами, а сын, что сопровождал его в поездке, был тяжело ранен. По выздоровлении, очень сильно изменившись, он начал охоту на бандитов. Случайно ему встретилась группа бандитов, что только что совершила нападение на армейскую машину и захватила в плен полковника, комдива. Он их выследил и, действуя одним штыком, уничтожил бандгруппу из восьми человек, освободив полковника. В то время я руководил Луцким отделом, он пришел и предложил сотрудничество. Я его выслушал и принял. Парень оказался очень толковым и полезным. Помните то нашумевшее дело в Волынской области о неудавшемся нападении на наших военных и гражданских товарищей, что пребывали там с инспекцией? Так вот, я получил сведения именно от Михайло и принял меры. Банды были уничтожены, я получил внеочередное звание и должность в киевском управлении. Михайло остался на Волыни и, насколько я знаю, работал по уничтожению банд националистов довольно продуктивно. В одиночку он уничтожил в лесах более ста пятидесяти членов банд и националистических групп. Причем это официальная статистика. Капитан Немцов, что сменил меня на месте руководителя отдела, считает, что бандитов было уничтожено куда больше, но подтверждения этому не было, а Михайло категорически отказывался брать на себя лишние трупы, говоря, что с него и так хватит. Работа только одного человека очень положительно сказалась на обстановке на Волыни, уменьшились нападения на колонны и на одиночные машины. К сожалению, с началом войны я потерял с ним контакт, и где он находится, не знаю. Но как только что выяснилось, он все еще находится в Москве.
— Как вы это поняли? — спросил внимательно и, надо сказать, с немалым интересом слушавший Берия.
— Капитан Ремизов только что доложил об участии в схватке у сберкассы нашего неизвестного сотрудника. По описанию сходится. Михайло использует для непосредственной боевой работы старый серый танкистский комбинезон. Застиранный такой.
— Почему он им пользуется в городе? Вы полагаете, он рассчитывал на бой? — спросил капитан.
— Не думаю. Вы упомянули, что он был на мотоцикле. Это объясняет, почему он был в этой одежде.
— Мы не смогли его обнаружить по тем данным, что были представлены. Я так понимаю, Михайло Москаль не настоящее его имя? — уточнил капитан.
— Конечно, нет, это выбранный им самим псевдоним, — улыбнулся майор. — Однако меня интересует причина такого интереса к моему сотруднику.
— Думаю, будет полезно выслушать ваше мнение, майор, — кивнул молчавший до этого нарком, ему понравилось, как представитель киевского управления защищает своего парня. — Пройдемте в мой кабинет.
Командиры вышли из зала совещания и, пройдя на этаж выше, зашли в личный кабинет всесильного главы наркомата внутренних дел.
— Присаживайтесь, — приказал хозяин кабинета. Пройдя к сейфу, открыл его и, отобрав из пухлой папки один блокнот и несколько отдельных листов, вернулся к столу и положил их перед майором Рогозовым: — Ознакомьтесь.
— Рука Михайло, — уверенно ответил тот при первом же взгляде на неровные строчки на листах.
Несколько секунд в кабинете длилось молчание, пока майор Рогозов шелестел страницами. Наконец он откинулся на спинку стула.
— Закончили? — поинтересовался стоявший у открытого окна нарком. — Что скажете?
— Писал несомненно Михайло. Тактика и особенности действий партизанских отрядов прописаны очень грамотно и со знанием дела. Это несомненно его работа, никто не помогал. Я согласен с лейтенантом Лешим, что дал свою экспертную оценку, методика обучения, описанная в блокноте, очень интересна и после проверки нужно ее пустить в дело, тут сомнений нет. Но вот рапорт Немцова — это фикция.
— Поясните? — резко отвернулся от окна нарком и внимательно посмотрел на майора.
— Тут пояснительная приписка, что настоящий рапорт капитана Немцова пришел в полную негодность и был переписан Михайло. Так вот, я знаю, какие обороты использовал в написании Немцов. Ни одного совпадения. Думаю, этот рапорт тоже работа Михайло. Причина проста: одно дело неизвестный сотрудник, что пишет такие вещи, другое — героически погибший командир, начальник отдела, в подчинении которого целая область. Однако сведения, представленные тут, о крушении Киевской группировки, на мой взгляд, очень серьезны и не лишены смысла. Требуется внимательно к ним отнестись. Михайло парень серьезный и такими вещами шутить не будет. Он вообще не умеет шутить… и улыбаться. Разучился, навсегда разучился.
— Уже идет проверка этих сведений, — задумчиво ответил нарком.
— Мне только одно непонятно в этой ситуации. Почему вы не можете найти Михайло? Он парень, как я уже говорил, довольно ответственный, по прибытии должен был отметиться и сообщить адрес.
— Так он и отметился, однако у него отобрали документы, выданное в Луцке оружие и буквально выгнали. Ситуация там так сложилась, — пояснил Ремизов.
— А вот это уже проблема, — задумчиво протянул Рогозов. — Немцов перед самой войной как-то между делом сообщил, что Михайло в последнее время стал тяготиться сотрудничеством с нами, слишком контроль был сильный. Так что в этом случае он может отказаться от дальнейшего сотрудничества, воспользовавшись таким удобным случаем. Сами же его и выгнали. Как это получилось?
— Да там… — поморщившись, начал было отвечать капитан Ремизов, но нарком оборвал его вопросом к Рогозову:
— Вы не сообщили нам настоящее имя столь интересного юноши.
— Да, не сообщил. Зовут его Евгением, а фамилия самая простая и распространенная. Иванов. Вряд ли он прячется, найти его будет нетрудно.
— Найдем, — уверенно кивнул Ремизов, записывая новую информацию. — Какое у него отчество?..
Как я и рассчитывал, за мной так и не приехали ни ночью, ни утром следующего дня. Думаю, милиция пошла навстречу сотруднику госбезопасности, хоть он и был ненастоящим, и прикрыла дело. Да и что там такого? Бандитов побил, раненому помог, должно же быть у них чувство благодарности? Местные менты были настоящими ментами, с этой стороны на них можно положиться.